Ричард Матесон - Нажмите кнопку: Cборник

Войдя в номер, Картер запер дверь и упал на кровать. Сел, уставившись на руки. У него кончается завод, как у часов. Часов, которые никогда не узнают ни своего создателя, ни своего предназначения.

Одна последняя догадка, дикая, фантастическая, однако это было все, на что он способен.

Землю захватили и каждого человека заменили механическим двойником. Врачи должны были быть первыми, гробовщики, полицейские — все, кто по долгу службы видит чужие тела. И они были сконструированы так, чтобы ничего не замечать. Он, бухгалтер, был где-то вверху списка. Ведь он часть основной коммерческой системы. Он был.

Роберт Картер закрыл глаза. «Как глупо», — подумал он. Глупо и невозможно.

Ушло несколько минут только на то, чтобы подняться. Словно во сне он вынул из ящика письменного стола конверт и лист бумаги. На мгновение взгляд привлекла гидеоновская Библия «Написана роботами?» — подумал он. Мысль ошеломила его. Нет, тогда еще должны были оставаться люди. Этот ужас произошел уже в наши дни.

Он вынул свою ручку и попытался написать письмо Элен. Размышляя над словами, он сунул руку в карман за жвачкой. Рефлекторное движение. И только когда он уже засовывал жевательную резинку в рот, он понял. Никакая это не резинка. Это просто комок твердой смазки.

Комок выпал из ладони. Ручка тоже выскользнула из слабеющих пальцев и упала на ковер, и он знал, что у него не осталось сил, чтобы ее поднять.

Жвачка. Выпивка в баре. Еда в кафетерии. Он поднял глаза, приведя в движение шестеренки. А что же падало с небес, когда начинался дождь?

Правда обрушилась на него.

Перед тем как упасть, он снова устремил взгляд на Библию. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему», — подумал он.

А потом наступила темнота.

В то утро он заговорил по-французски.

Без всякого предупреждения. В шесть пятьдесят, как обычно, зазвонил будильник, и они с женой проснулись. Фред дотянулся затекшей после сна рукой до кнопки и выключил звонок. На мгновение в комнате стало тихо.

Потом Ева отбросила одеяло со своей стороны, а Фред со своей. Он свесил с кровати ноги со вздувшимися венами и сказал:

— Bon matin, Ева.

Последовала недолгая пауза.

— Чего?

— Je dis bon matin.

Ева обернулась и посмотрела на него; ее ночная рубашка зашелестела.

— Что ты сказал?

— Я всего лишь сказал, с доб…

Фред Элдерман уставился на жену.

— А что я сказал? — шепотом спросил он.

— Ты сказал что-то вроде «бормотень» или…

— Je dis bon matin. C’est un bon matin, n’est-ce pas?

Он заткнул себе рот кулаком с таким звуком, с каким быстро летящий мяч ударяется в перчатку ловца. Глаза над костяшками пальцев округлись от страха.

— Фред, что это было?

Он медленно отнял кулак ото рта и машинально провел пальцем по окруженной венчиком волос лысине.

— Не знаю, — испуганно проговорил он. — Похоже на какой-то. какой-то иностранный язык.

— Но ты же не знаешь иностранных языков.

— В том-то и дело.

Они сидели и беспомощно смотрели друг на друга. Фред бросил взгляд на часы.

— Нам лучше одеться, — заметил он.

Ева слышала, как Фред напевал в ванной: «Elle fit un fromage, du lait de ses moutons, ron, ron, du lait de ses moutons», но не решилась окликнуть его, пока он брился.

За утренним кофе Фред что-то пробормотал.

— Что? — невольно вырвалась у нее.

— Je dis que veut dire ceci?

Ева едва не подавилась кофе.

— Я хотел сказать, — ошеломленно объяснил он, — что это означает?

— Да, что это означает? Ты никогда не говорил на иностранных языках.

— Я знаю, — ответил он, не донеся тост до открытого рта. — А что. что это за язык?

— По-м-моему, з-звучит как французский.

— Французский? Но я не знаю французского.

Она отхлебнула еще кофе и слабым голосом произнесла:

— Теперь знаешь.

Он опустил глаза на скатерть и пробормотал:

— Le diable s’en mele.

— Что, Фред? — спросила она, повысив голос.

Он испуганно посмотрел на нее:

— Я сказал, что здесь замешан дьявол.

— Фред, ты.

Она села прямо и глубоко вздохнула:

— Фред, не богохульствуй. У этого должно быть разумное объяснение.

Ответа не последовало.

— Фред, разве не так?

— Конечно, Ева. Конечно. Но.

— Никаких «но»! — заявила она и торопливо продолжила, словно боялась остановиться: — Так какое может быть разумное объяснение тому, что ты заговорил по-французски ни с того ни с сего?

Она сжала тонкие пальцы, а он неуверенно покачал головой.

— Ну хорошо. — Ева замолчала, обдумывая, что сказать дальше. — Давай разберемся.

Они молча посмотрели друг на друга.

— Скажи что-нибудь, — попросила Ева. — Давай. — Она опять остановилась, подыскивая слова. — Давай посмотрим, что у нас.

Ее голос затих.

— Что-нибудь сказать?

— Да, попробуй.

— Un gemissement se fit entendre. Les dogues se mettent a aboyer. Ces gants me vont bien. Il va sur les quinze ans…

— Фред!

— Il fit fabriquer une exacte representation du monster.

— Фред, остановись!

Он замолчал и растерянно посмотрел на нее.

— Что. что ты сейчас сказал, Фред?

— Я сказал: «Послышался стон. Залаяли собаки. Эти перчатки мне подходят. Ему скоро исполнится пятнадцать лет и.»

— Что?

— И он сделал точную копию чудовища. Sans meme I’entamer.

— Фред?

— Без единой царапины, — с несчастным видом добавил он.

В этот ранний час в кампусе было тихо. По расписанию занятий в семь тридцать начиналась только лекция по экономике, да и то в Белом кампусе. А здесь, в Красном, не было слышно ни звука. Через какой-нибудь час дорожки заполнит говорливая, смеющаяся, топочущая орда студентов, но пока здесь было спокойно.

Куда менее спокойный Фред Элдерман брел вдоль восточной стены кампуса к административному зданию. Оставив обеспокоенную Еву дома, он пытался по дороге на работу во всем разобраться.

Что с ним случилось? Как долго это уже продолжается?

«C ’ est une heure », — подсказал его внутренний голос.

Фред сердито покачал головой. Это было ужасно. Он отчаянно пытался понять, как это могло случиться, но ничего не мог придумать. Это какая-то бессмыслица. Ему было пятьдесят девять лет, он служил уборщиком в университете, не имел никакого образования, о котором стоило бы упомянуть, и жил самой обычной, тихой жизнью. Пока однажды утром не проснулся со способностью бегло изъясняться на французском языке.

Французский язык.

Он остановился на холодном октябрьском ветру и посмотрел на башню Джереми-Холла. Вчера вечером Фред наводил порядок в кабинете французского языка. Может быть, это как-то связано с.

Нет, это просто смешно. Он пошел дальше, машинально бормоча себе под нос:

— Je suis, tu es, il est, elle est, nous sommes, vous etes.

В десять минут девятого он зашел в кабинет истории — починить раковину в туалете. Провозился там целый час и еще семь минут, затем сложил инструменты в сумку и открыл дверь в кабинет.