Джеральд Бром - Похититель детей

— Нет. Клянись. Клянись, мать твою! Держи руки на виду и клянись.

Питер опустил взгляд.

— Ник, я не могу. Не сейчас. У меня еще дела.

— Да будь ты проклят! — закричал Ник. — Слушай. Она живет недалеко от того парка, где мы встретились. Кэрролл-стрит, угол Четвертой авеню. Синий дом. Единственный синий дом на всю улицу. Запомнил? Кэрролл-стрит. Синий дом. Не ошибешься, — Ник снова закашлялся и сплюнул кровью. — Пойди туда и убей Марко. Ты обязан мне. Обязан, блин!

Питер кивнул, но ничего не сказал.

Сверчок всхлипнула.

Пальцы онемели, рука Питера выскользнула из ладони. Хотелось говорить дальше, заставить Питера поклясться, увидеть по его глазам, что он действительно убьет Марко… Но говорить стало так тяжело, что Ник лишь слабо улыбнулся золотоглазому мальчишке.

— Владычица, — прошептал он. — Она похитила твою душу…

В глазах помутилось. «Как холодно», — подумал Ник, жалея, что мамы нет рядом. Как ему хотелось увидеть ее еще разок, почувствовать тепло ее рук на плечах… Как было бы здорово, как чудесно…

Ник закрыл глаза.

Рука Ника разжалась и безжизненно упала на землю. Питер опустил взгляд.

Сверчок, не отрываясь, смотрела на Ника. Она больше не плакала — только смотрела на него пустым, потерянным взглядом.

Из редеющего Тумана донесся голос Владычицы:

— Питер, иди ко мне.

Отряд ждал его, остановившись в тени деревьев.

— Сверчок, — сказал Питер, — пойдем.

Сверчок взглянула на Питера так, будто впервые видела его, посмотрела в сумерки, где ждала Владычица, и помотала головой.

— Нет, я остаюсь.

— У нас впереди столько, что и не описать! Мы должны… — оборвав фразу на полуслове, Питер устало вздохнул и тронул Сверчка за плечо. — Прощай, Сверчок.

Но Сверчок даже не взглянула на него.

Питер встал, выдернул из земли Калибурн и пристально взглянул на сломанное черное лезвие. «И я был там, когда сломался этот меч, — подумал он. — Был рядом с ним, с Рогатым — с моим отцом, когда он шел с этим мечом в битву».

Вытащив из-под окоченевшего тела Ульфгера меховой плащ, Питер завернул в него смертоносный меч, в последний раз окинул долгим взглядом лица мертвых Дьяволов и заглянул в лицо Ника.

— Я вас не забуду.

С этими словами он отвернулся и последовал за Владычицей.

Питер догнал Владычицу и остальных у старой голландской батареи. Туман рассеялся, и над бухтой вдали виднелась Статуя Свободы, озаренная зеленоватым светом. Один из эльфов вспрыгнул на стенку набережной и показал вниз.

— Вижу судно, — удивленно сказал он, сощурив узкие глазки. — Это ладья!

Питер помог Таннгносту спустить Владычицу вниз, на камни, к почерневшему борту великолепной ладьи. Один за другим последние беглецы с Авалона взошли на борт: ведьма с дочерьми, Таннгност с Владычицей, эльфы, и, наконец, баргесты — эти проскакали на нос и расселись вокруг величавой драконьей головы, будто горгульи. Настал черед Питера, и Питер заколебался.

— Питер, поспеши, — сказала Владычица.

Питер ухватился за борт, занес было ногу, чтобы взобраться наверх, но тут же остановился.

— Питер?

Питер стиснул зубы и медленно покачал головой.

Владычица смерила его строгим взглядом.

— Я не могу.

— Довольно ломаться, — сказала Владычица.

— Сначала я должен кое-что сделать.

— Уж не о глупом ли обещании, данном тому мальчишке, идет речь?

Питер кивнул.

— Поднимайся на борт, Питер, — приказала Владычица. — Сейчас не время для игр.

Вместо ответа Питер запустил руку в сумку и вынул три яблока.

Глаза Владычицы округлились.

— Семя Аваллаха, — благоговейно прошептала она. — Но откуда?

Питер отдал ей яблоки, и Владычица прижала их к груди, точно новорожденных младенцев.

— Питер, ты понимаешь, что это значит? Теперь мы вправду можем возродить Авалон!

Питер снова кивнул.

Голос Владычицы зазвучал тихо, чарующе:

— Питер, тебя ждет все, чего ты только мог пожелать, — ее острые лазурные глаза засияли. — Тебя ждет новый мир, мой герой. И ты воссядешь рядом со мной и разделишь со мной все волшебные наслаждения. — Ее голос зазвучал громче. — Смотри, Питер. Смотри, вот твое место по праву. Смотри, вот твоя истинная судьба!

И Питер увидел эту картину: он, вольный повелитель ши, владыка всего, что видит, резвится в волшебном лесу, среди зверей и Дивного народца — и это действительно было все, чего он только мог пожелать.

— Гибель этих детей тяготит твое сердце, — продолжала Владычица тем же низким, глубоким, убаюкивающим голосом. — Это вполне понятно. Но придет новый день, и все это останется позади. Ты будешь рядом со мной. Все Дивные будут танцевать у твоих ног, и тогда ты забудешь человеческих детей, и боль утихнет.

Питер встряхнулся, отгоняя видения.

— Забуду их? Нет, — твердо, решительно сказал он. — Я не забуду их. Я не забуду их никогда.

Он сделал шаг назад.

— Питер, ты пойдешь с нами. Ты должен. Новый мир — очень хрупкая вещь. Твое место — среди защитников Авалона, с Калибурном в руках. Ты не можешь отречься от собственной крови. Это твой долг! Поднимайся на борт. Я приказываю!

Питер выдержал ее взгляд и покачал головой.

— Нет. Я обещал, — он бросил завернутый в плащ меч в ладью, к ногам Владычицы. — Прощай, Модрон.

Владычица сверкнула глазами, оскалилась, зарычала…

— Модрон! — рассмеялась ведьма. — В нем пробудилась отцовская кровь. Похоже, его сердце больше не подвластно твоим чарам.

Владычица с яростью взглянула на сестру — и обвисла в руках Таннгноста, будто разом утратив все силы.

— Питер, птичка моя, — устало, тихо сказала она. — Мой маленький Мабон… Не покидай меня. Как же я без тебя?

Питер снял с шеи цепочку со звездой, взял Владычицу за руку и вложил амулет ей в ладонь.

— Я не Мабон, — мягко сказал он.

Владычица с невероятной тоской взглянула на безжизненную звезду. Вдруг ее лицо помрачнело, и на мгновение Питер увидел перед собой не хрупкую женщину, но Владычицу, которую встретил многие годы назад — богиню, гордую дочь Аваллаха, королеву Авалона. Расправив плечи, она протянула ему звезду Мабона. Звезда вновь сияла золотым огоньком.

— Окажи мне услугу — сбереги ее. А когда наиграешься, принеси домой, мне.

Питер принял звезду, но не надел ее на шею, а сунул в карман, и посмотрел на Таннгноста.

— Прощай, старый друг.

Таннгност глубоко, тяжко вздохнул, печально покачал головой и крепко сжал руку Питера.

— Да пребудет с тобой Аваллах.

Последние клубы Тумана уплывали в море. Из парка донеслись крики.

— Нам пора, — сказал Таннгност, отпустив руку Питера.

— Питер, — сказала Владычица, — возвращайся ко мне, домой. Возвращайся скорее.

— Да, — ухмыльнулась ведьма, обнажая длинные зеленые зубы. — Да смотри, береги глаза. Один из них — мой.