Джеральд Бром - Похититель детей

Питер свистнул. Лес ожил, откликнувшись многоголосым воем. Ребята попрыгали с деревьев, поднялись из кустов, нацелив на эльфов копья, мечи и секиры, зарычали, залязгали зубами.

Эльфы испуганно заозирались, в их узких глазах мелькнули потрясение и страх. Дьяволы принялись сгонять противников в тесную кучу, подбадривая их легкими уколами копий.

Ульфгер завертелся на месте, онемев от изумления, не понимая, как положение могло измениться столь быстро и бесповоротно. Стиснув рукоять палаша обеими руками, он попятился назад и наткнулся на эльфов.

— Бросайте оружие! — крикнул Питер. — Считаю до четырех! Раз!!!

Эльфы переглянулись.

— Два!!!

Дьяволы вскинули копья, готовясь к броску. В их взглядах не было ни игривого веселья, ни милосердия. То были взгляды детей, успевших повидать куда больше жестокости и смерти, чем им хотелось бы.

— Три!!!

Эльфы побросали копья.

— Что вы делаете?! — закричал Ульфгер.

Трое дьяволов подступили к нему. Острия копий блеснули в воздухе в дюйме от лица Ульфгера.

— Дело за тобой, Ульфгер, — сказал Питер.

Клинок в руках Ульфгера задрожал, лицо его исказилось от гнева, темные глаза полыхали огнем. Застонав от бессильной злобы, он бросил палаш на землю.

— Соберите все их оружие, — велел Питер. — Добрые эльфийские клинки нам пригодятся.

Несколько ребятишек помладше скользнули вперед и быстро избавили пленных эльфов от мечей и кинжалов.

— Воры, — сказал Ульфгер, презрительно сплюнув под ноги. — Отребье. Подлейшая из каст.

Питер ткнул его под подбородок острием меча.

— Раздевайся. Снимай все.

— Что?

Темные глаза Ульфгера вспыхнули от гнева.

— Нет. Надо так: «Что, лорд Питер?» Или, например: «лорд Питер, позволь мне…» Или: «позволишь ли мне, лорд Питер…»

Ульфгер бросил на Питера испепеляющий взгляд.

— О, неужели ты забыл эти простейшие начатки этикета? — спросил Питер.

По лицу Ульфгера было прекрасно видно, что он не забыл ничего. Питер кольнул его в шею — слегка, чтобы только проткнуть кожу.

— Снимай все. Живо.

Ульфгер стащил сапоги, сбросил мундир, тонкую кольчугу, снял штаны и, наконец, предстал перед всеми совершенно голым.

Дьяволы захихикали и засвистели. Ульфгер побагровел, его губы тряслись от злости.

— Ты… еще пожалеешь… об этом.

Питер плашмя хлестнул его клинком по щеке. Ульфгер пошатнулся и едва не упал. Сплюнув на землю, он утер губы и взглянул на окровавленную ладонь.

— Ты забыл. Ко мне нужно обращаться «лорд Питер».

Ульфгер сузил глаза.

Питер поднял меч.

— Повтори! И тогда, может быть — может быть! — уйдешь отсюда с яйцами между ног, а не в зубах.

— Лорд Питер, — выдавил Ульфгер сквозь стиснутые зубы.

— Хорошо. Теперь развернись. За тобой должок.

Похоже, Ульфгер утратил дар речи: он просто замотал головой.

Питер чиркнул острием меча по его щеке, слегка надрезав кожу. Ульфгер вздрогнул и сдавленно вскрикнул.

— Если мне придется повторять просьбу, лишишься второго уха.

Ульфгер медленно повернулся к нему спиной.

Питер от души замахнулся и изо всех сил плашмя перетянул его клинком поперек зада. Громкий шлепок эхом раскатился по лесу. Ульфгер взвизгнул. Питер ударил еще и еще. Ребята болезненно морщились при каждом ударе. Ульфгер всхлипнул, качнулся вперед и упал на землю.

Питер склонился к его уху.

— Это — Дьявольский лес, — сказал он. — Мой лес. Еще раз войдешь в него хоть на шаг — загоню этот меч тебе в задницу по самую рукоять, — Питер с оттяжкой пнул Ульфгера пониже спины. — А теперь вон отсюда!

Ульфгер поднялся на ноги и захромал по тропе восвояси. Дьяволы кинулись следом. Завывая, улюлюкая, лая, забрасывая побежденного врага сосновыми шишками и комьями грязи, они проводили его до самого берега Гогги-крик.

Пронзительный щебет над головой вернул Питера из прошлого в настоящее. В воздухе мелькнули зеленые фигурки: феи — сразу три — спрыгнули с ветки и улетели вперед, вдоль тропы.

— Похоже, вести о нашем визите опережают нас, — с иронической усмешкой сказал Таннгност. — Смотри в оба: скоро хозяева выйдут встречать высоких гостей.

Оглядевшись, Питер заметил каменный выступ совсем рядом с тропой.

— Подождем там, наверху, — предложил он. — Эти камни дадут мне хорошую фору, если вдруг потребуется уйти пораньше.

Тролль кивнул, и оба полезли наверх.

— Все будет хорошо, — сказал Таннгност. — Если, конечно, придержишь язык и не станешь злить его. Он не сможет поднять на тебя меч после того, как его собственный отец пожаловал тебе место среди Дивных. Честь обязывает его хотя бы выслушать нас.

— Честь? У Ульфгера нет чести.

— Честь у Ульфгера имеется — во многих отношениях это и есть главная причина его несчастий. Он связан тем, что полагает своим долгом; насколько искажено его понимание долга — уже другой вопрос. Он чтит милости, оказанные его отцом. Но не мне предупреждать тебя об осторожности. Сам знаешь: он был бы рад убить тебя. И если отыщет повод объявить тебя угрозой Авалону или благополучию Владычицы, непременно попробует сделать это.

— Судя по твоим рассказам, он держит Владычицу чуть ли не в плену.

— Питер, ты искажаешь мои слова. Я никогда не говорил такого вздора.

— Ты сказал, что он никого не допускает к ней и не позволяет ей выходить. Когда ты в последний раз видел, чтоб она выходила из убежища?

Огромные мохнатые брови Таннгноста сошлись на переносице.

— Точно не помню. И даже не знаю, выходит ли она оттуда вообще.

— Вот видишь!

— Однако я не верю, что это — козни Ульфгера. Похоже, с гибелью Великого Рогатого погибла и часть Модрон. Я видел ее однажды, мельком, через какое-то время после той великой битвы. Она не узнала меня. Возможно, даже и не видела — смотрела сквозь меня, будто спала с открытыми глазами. А эльфы говорят, что со временем она становится все апатичнее и слабее. К сожалению, она пренебрегает заботой о Тумане, и в нем, как тебе хорошо известно, расплодились слуа. Они питаются им… питаются ею, — тролль помолчал. — Боюсь, если она окончательно утратит волю, Туман исчезнет. И это будет концом для всех нас… — Таннгност собрал в кулак свою длинную бороду и надолго задумался. — Да… так о чем это мы?

— О том, что за осел этот Ульфгер, — улыбнулся Питер.

— Ах, да. Верно. Вот что я хотел сказать. Каковы бы ни были недостатки Ульфгера, ты никогда не должен забывать: он — сын Рогатого. Он, и только он, может надеть Рогатый Шлем и взять в руки Калибурн.

— Но ведь меч сломан.

— Даже сломанный, этот клинок хранит в себе достаточно силы и яда, чтобы помочь нам оттеснить Пожирателей плоти в Туман.

— Но ты никогда не рассказывал мне об этом! Чего же мы ждем? — голос Питера зазвенел от возбуждения. Глаза его загорелись. — Где они его держат? Доберусь и стащу. Да будь у меня этот меч, я справился бы с Пожирателями плоти сам!