Дэвид Баркли - Эсхил

— Идите вниз. Проверьте тайник.

— Я сам их всех убью.

Харальд не был уверен, наблюдают за ними или нет — у него не было на это времени. С подошедшего корабля начали кидать веревки с крюками, цепляться за борта «Адальгизы». Кто-то перебросил между судами широкую доску. По ней перешли четверо, вооруженные, как во времена Великой войны. У одного из них — тощего черного мужчины в тюрбане — не было огнестрельного оружия. Вместо этого он сжимал в руке огромное мачете. Скорее всего, их главарем был здоровяк с пистолетом-пулеметом. Он встал перед Генрихом и ухмыльнулся, щеря ряд металлических зубов. Он сказал только одну фразу, которая могла и ничего не значить и нести угрозу. Язык был очень похож на французский, но не совсем.

— Бёрка сюда, — приказал Генрих.

Пока Железнозубый ждал, трое его сопровождающих ходили по палубе, вытаскивали припасы.

— Где он? — выкрикнул Генрих.

— Здесь! — подал голос появившийся Бёрк.

Главарь выдал несколько коротких фраз, на этот раз в них чувствовалась явная угроза.

— Говорит, в Кейптауне вы подняли на борт ящик с оружием. Где он?

— Покажите, кто-нибудь джентльменам, где ящик. Сесил.

— Есть, капитан.

Харальд встревожено взглянул на Яна.

— Он не посмеет! — прошептал он.

Сержант, который не выражал ни согласия, ни отрицания его слов, только нахмурился.

Мимо них прошел матрос по имени Сесил. Он спрыгнул вниз и позвал двоих захватчиков. Те проследовали за ним. На палубе остались только главарь и господин Мачете. Харальд прикинул возможности и понял, что, в случае нападения, будет совершенно бесполезен.

Долго ждать не пришлось. Вскоре из люка появились все трое, африканцы тащили ящик. Их тощие руки вытянулись под его весом.

Капитан безучастно следил за происходящим.

— Господин Бёрк, не поможете нашим гостям перетащить груз на другой борт?

— Э…есть, капитан.

Кок прошел по палубе и шагнул на доски. Главарь снова улыбался, блестя зубами. Свой «Маузер» он закинул за спину.

За спиной Харальда тихо, словно убийца, появился Зайлер. У него с собой была граната «М-24», её длинная рукоятка торчала из-под куртки. По лбу Харальда начал течь пот.

Те, кто несли ящик, поскользнулись и упали, их груз рухнул прямо на доски. Железнозубый выругался и начал кричать. Только после этого Харальд понял, что их момент настал. Человек за пулеметом завертел головой, не понимая, что главарь обращается к нему. Он был ближе всех к борту, а ящик с оружием был готов вот-вот соскользнуть в воду. Неохотно, он оставил свой пост.

Харальд шагнул вперед, на ходу вынимая пистолет.

— Давай! — крикнул он.

Граната, описав дугу, исчезла во тьме. Она снова появилась уже на борту корабля захватчиков между настилом и пулеметчиком.

Генрих бросился к перилам с криком:

— Нет!

Граната взорвалась, палуба исчезла в дыме и огне. В воду, кувыркаясь, упало горящее человеческое тело. Послышались выстрелы, захватчики слепо палили по сторонам.

Бёрк развернулся на настиле на 180 градусов и дернулся. Пуля попала ему в живот, он вскрикнул и упал.

Двое пиратов пытались затащить ящик с оружием на свою палубу. Они бросили эту затею, когда один из них упал, сраженный пулей. Харальд и его люди открыли ответный огонь. Он полностью разрядил обойму своего «Люгера», стреляя в сторону вражеского корабля, не надеясь, что его выстрелы достигнут цели. Он не сразу понял, что патронов в обойме больше нет. Он укрылся и принялся шарить по карманам в поисках запасной. Когда он поднялся, последний пират — господин Мачете — бросил оружие и побежал. Он забежал на настил, осторожно балансируя. Харальд поднял руку с пистолетом и трижды выстрелил. Третья пуля достигла цели, попала ему в правое бедро, бандит покачнулся и упал на ящик. Вместе с ним он соскользнул в воду. Зайлер подбежал и пинком скинул деревянный настил.

Двигатель вражеского корабля взревел и он пришел в движение. Генрих, который всё это время пролежал на палубе, вскочил и заорал:

— Веревки! Рубите концы!

Он побежал вперед, но поскользнулся на крови Бёрка. Кок лежал и выл, держась за живот.

— Пулемет! — крикнул Зайлер. — Они идут к пулемету!

Харальд прищурился и сквозь дым разглядел человека, подбиравшегося к «Шварцлозе». Он прицелился и нажал на спуск, но пистолет отозвался сухим щелчком. Обойма была пуста.

Судно погрузилось в хаос. Всюду бегали матросы, они оттаскивали раненых, стреляли. Генрих был занят отвязыванием крюков. Харальд осмотрелся в поисках оружия, его взгляд упал на гарпунную пушку на носу.

На борту вражеского корабля пират добрался до пулемета и дернул затвор. Харальд даже с такого расстояния и при таком шуме вокруг услышал его клацание. Без раздумий он бросился к носу «Адальгизы» и встал за орудие. Оно заряжено? Конечно, нет. Какой идиот станет заряжать гарпунную пушку, если не собирается охотиться? Но оно было заряжено — из жерла пушки торчал крюк гарпуна Харальд прицелился, направив ствол прямо меж глаз пулеметчика.

Он нажал на спуск и гарпун, подобно молнии вылетел из пушки. Харальд от неожиданности моргнул, а когда открыл глаза, человека за пулеметом уже не было. Он был пришпилен к переборке собственного корабля, из его груди торчал гарпун. Какое-то время Харальд стоял и смотрел на происходящее с открытым ртом. Затем он заметил, что улыбается, пираты же, видя, что стрелок мертв, спешно уходили. Он хотел, было, узнать, не нужна ли кому-нибудь помощь, но не мог проронить ни звука и убрать с лица эту чертову ухмылку.

— Канат!

К нему бежал, вытянув руку, капитан.

— Руби канат! Живее!

Харальд отвлекся от мыслей о своей победе и посмотрел вниз. Что-то дернуло и потянуло его вперед — канат всё ещё был привязан к гарпуну.

— Они тонут! — крикнул Генрих. — Тащат на вниз!

Пиратский корабль заваливался на бок, подобно гигантскому зверю, заглатывая пробоиной воду. Граната Зайлера не повредила пулемет, но нанесла ощутимый ущерб другим частям.

— Генрих, я…

И тут капитан завопил. Канат обмотался вокруг мачты, обвил его руку и притянул её к дереву. Харальд и представить не мог, что человек способен так кричать. Но он вопил, словно, сбитое машиной животное.

Лейтенант схватился за канат и понял, что он туго натянут. Он посмотрел на экипаж, но те, словно, замерли.

— Что мне делать? — выкрикнул он.

— Руби… канат… — сквозь зубы прошипел Генрих. — Руби!

Харальд вспомнил о топоре. Широкий топор находился под перилами и был предназначен как раз для этой цели. Он ухмыльнулся. Ночь принадлежала ему и ничто не могло его остановить.

Когда он повернулся туда, где должен был быть топор, ухмылка исчезла с его лица. Топор исчез.