Дэвид Баркли - Эсхил

— Поверить не могу, что мы на полгода уезжаем из дома. Полгода! Боже, поверить не могу, что всё пройдет так быстро. Я думал, будет хуже. Мы могли год проторчать в Испании или Португалии.

Ян снова вздохнул, выбрасывая на железнодорожные пути окурок.

Харальд улыбнулся, глядя на изображенную на фото женщину. Женщина улыбалась ему в ответ, её голубые глаза светились так ярко, что это было заметно даже на черно-белом снимке. Он провел пальцами по фотографии, представляя, будто касается её шёлковистых волос. Она была на 4 года моложе его, ей было 23, а в этом возрасте очень трудно дожидаться своего мужчину.

В лицо ударило облако дыма, Харальд поднял глаза и увидел, как Ян заглядывает ему через плечо.

— А ты всегда так тихо передвигаешься, Ян?

— Лучше сказать, я всегда в образе, господин лейтенант.

— И сейчас?

Ян скорчил гримасу, его борода блестела в лунном свете.

— Думаешь, она дождется меня? Она обещала, что будет ждать. Как ты считаешь, женщины искренны, когда говорят такое?

— А вы как думаете?

— Кроме меня она не знала других мужчин. Так что, думаю, она будет ждать. Всего несколько месяцев же, верно?

— Одиссей отсутствовал дома почти 20 лет, но его жена всё равно дождалась его с войны.

— Не читал, — ответил Харальд, вспоминая о скромной стопке книг, которую хранил под кроватью в детстве. Это было тем немногим, что объединяло его с сержантом. — Он как-то доказал, что ожидание того стоило?

— Он убил больше сотни козлов, которые выстроились в очередь, чтобы трахнуть её.

Харальд уставился на него.

— Считаете, это справедливо, сержант Айхман?

— Считаю, в завоевании сердца дамы все средства хороши.

Настала очередь Харальда вздыхать. Впрочем, от этого человека он за сегодня услышал больше, чем за несколько предыдущих недель. Он уже собирался что-то сказать, когда увидел впереди свет от факела. Это было сигналом для них.

Он убрал фотографию в карман кителя и махнул Яну следовать за ним. Они двинулись вдоль шоссе на юг. Они перешли дорогу и через несколько секунд из-за поворота выехал черный «Мерседес-260» и остановился рядом с ними. Со стороны водителя вышел молодой солдат и отсалютовал. Харальд ответил ему тем же, затем сел на заднее сидение и оказался рядом с уже сидевшим там человеком.

— Вы можете меня не бояться. Я здесь не за тем, чтобы причинить вред вам или вашей семье. Напротив, я здесь, чтобы помочь. Видите ли, ваше присутствие здесь — это вопрос государственной безопасности, — он замолчал. — Я получил приказ отговорить вас от того пути, по которому вы движетесь. Я здесь, чтобы напомнить вам о гражданском долге и обязательствах перед Республикой. Вы родились немцем, несмотря на иное… наследие, — Харальд посмотрел на пленника и заметил, что тот смотрит на него, блестя линзами очков. Он был одет в чистый, идеально выглаженный серый костюм. Тонкие усы на его лице были гладко и чисто острижены. Харальд решил, что этот человек был очень внимателен к деталям и, возможно, даже одержим своим внешним видом. Таких людей, как этот, будет несложно держать под контролем.

— Моя… семья, — прошептал этот человек.

— Пока в безопасности. Они в соседней машине. Вашей жене и дочерям ничто не угрожает.

Снаружи раздался хлопок. Мужчина резко обернулся и уставился в заднее окно с открытым ртом.

— Это пистолет. Я слышал такой звук в молодости. Это выстрел!

Харальд помолчал.

— К сожалению, мы больше не нуждаемся в услугах вашего водителя. Но вам повезло. Измена — это государственное преступление, как вам известно.

— Твари. Вы не имеете никакого отношения к суду. К закону.

— Именно закон помешал вам покинуть страну, господин Камински. Суд на нашей стороне, поверьте. Но, в данном случае, это неважно. Это военная операция и у меня недвусмысленный приказ доставить вас с семьей в залив Монкеберг, — видя удивление на лице собеседника, он продолжил. — Да, я знаю, что именно туда вы и направлялись, но боюсь, конечная остановка будет в другом месте. Вы не едете в Британию. Вы едете с нами.

— Куда вы меня повезете?

— Это секретно, господин Камински. К слову сказать, я вообще не должен с вами разговаривать. Но я решил познакомиться поближе, потому что считаю, что это будет полезно для наших отношений. Вы не пленник. Вы гражданин Республики, как я уже говорил. Но вы останетесь нашим гостем на несколько месяцев. И, прошу прощения, я не представился. Обер-лейтенант Харальд Дитрих и я руковожу вашей доставкой.

Камински плюнул ему в лицо. По щеке потекла тонка слюна.

Какое-то время Харальд боролся с желанием сломать собеседнику нос. Но он был воспитан в строгости и дисциплине и знал, как справляться с такими порывами. Вместо этого, он сделал глубокий вдох и вытер слюну. Видимо, этого человека будет не так-то просто взять под контроль.

— Я оставлю это без последствий. Я понимаю, что ваши планы рухнули и вы сильно расстроены. Но я могу превратить ваше путешествие в сущий ад. Вы, совершенно точно отправляетесь с нами и если вы будете сопротивляться, водитель станет не последней жертвой.

Харальд посмотрел в окно и вышел.

Пробило полночь. Они спускались по деревянному причалу, который тянулся во все стороны, чуть ли не до самого горизонта. Несколько человек при свете оранжевых ламп разгружали и загружали какой-то груз. Харальд смотрел, как эти одетые в комбинезоны мужчины ворочали мешки с зерном и перцем, артиллерийские пушки. На ящиках сидели несколько старослужащих, которые при их приближении вытянулись в струнку. Вокруг пахло потом и нищетой. Затем, впереди появилось судно.

35-метровая «Адальгиза» хоть и несколько терялась среди других кораблей и судов, но всё равно выглядела угрожающе. Обе её мачты смотрели в небо, словно пара клыков. Нос покрывали похожие на шрамы следы ржавчины. У неё была одна труба, «воронье гнездо» на одной из мачт и рулевая рубка. На носу была размещена гарпунная пушка, казавшаяся слишком большой для такого судна.

Команда занималась упаковкой в трюм необходимых припасов. Когда они подошли ближе, от группы матросов отделился человек и подошел к ним.

— Дитрих, дружище!

— Лейтенант Дитрих отныне. Как поживаешь, Генрих?

— Как-то живу. И собирался немного отдохнуть, когда пришло сообщение от твоего начальства.

— О, у тебя были какие-то планы?

— Ну, конечно, были! Команда истощена. А мы выходим обратно в море, не имея возможности отдохнуть? Мне очень повезет, если они к утру не поднимут бунт. Несколько человек уже месяцами не видели своих семей.

Харальд вздохнул.

— Им всем заплатят. Как и тебе.

— Есть вещи более ценные, чем деньги.

— Деньги позволят купить многое из того, что ценнее них.