Pferd im Mantel - Очищение молитвой [Неоконченное]

— Велик Аллах, И Магомет — Пророк его… — начал было читать, закатя глаза и воздев руки Аслан, но поганый перебил его порыв.

— Понятно. Не знаешь. Подсказка нужна?

Аслан и вправду задумался. А на самом-то деле — как оно обстоит. Я мыслю — значит я живу, но вот же он рядом сидит. Этого ведь быть не может!

— Да уж. Медленно соображаешь. — недовольно закрутил рогатой башкой шайтан. — Ну, допустим, это от того, что с тобой произошло. А ты помнишь — что произошло-то?

И тут, словно кто — то включил телевизор прямо в голове Аслана. События сегодняшнего дня пронеслись в его сознание, такие яркие, словно он просмотрел кинофильм — 3D, предварительно как следует накурившись. Но ответа на вопрос этот фильм не дал, а вопросов стало только больше.

— Вот я и говорю — не торопись, пользуйся возможностями. Так что, поговорим? — словно считав мысли Алкоева, продолжил шайтан. Время от времени затягивающийся папиросой, к слову.

— Живой я. Аллах спас! — исторг из себя слова Аслан.

— Неверный ответ. — щёлкнул пальцами бес. — Точнее, не совсем верный. Рассказать — как будет?

— На всё воля Аллаха. — продолжал бубнить Алкоев.

— Ну, хорошо, хорошо. — отщёлкнув куда-то в сторону бычок и выпустив в лицо Аслана клуб дыма, растопырил ладони… этот. — Давай порассуждаем, хорошо? Вот ты говоришь — Бог. Ну, или Аллах — как ты его называешь. То есть, ты считаешь — он тебя спас. Давай подумаем. Вот, например, закон Большого и Малого. Следуя твоей логике, этот твой Аллах — так, да? — сначала сделал вот что. Смотри внимательно! Сначала он своей волей посадил в президентские кресла в ряде стран определённых людей. Люди эти — они не плохие и не хорошие, обычные. Сами они, в отличии от того, что вам рассказывают, ничего не решают. Ни-че-го. Они делают то, что им говорят делать другие люди. А вот те, другие, те — плохие. Следи за мыслью! И вот группы этих плохих людей, борющихся между собой за определённые вещи, точнее, за власть над этими вещами, в один момент не находят иных методов воздействия на своих соперников — другую группу тоже очень нехороших людей — кроме как начать войну. Как ты говоришь — это воля Аллаха, я прав?

Аслан замолчал, а поганый, театрально жестикулируя, продолжал:

— Смотри, что дальше. Дальше — по воле Бога, конечно — одни провоцируют других при помощи заранее заготовленных марионеток. Затем, вторые наносят ряд ударов по местам дислокации первых. В результате, и те, и другие, нисколько не пострадав лично, удаляются в далёкие защищённые от всего плохого катакомбы, а такие как ты, садятся в самолёт, чтобы лететь и доказывать другим таким же, но с той стороны, у кого яйца крепче, так? Это тоже по воле, конечно, как и то, что к этому моменту триста семнадцать тысяч двести девяносто пять душ уже отправились к тому, по чьей это всё воле вышло. Опа, извини — ещё пять приплюсуй. Процесс-то продолжается. Ну ладно, давай от большего — к меньшему. И вот ты, по воле, садишься в самолёт, первый пилот которого уже укушен мертвецом и скоро сам станет таким же — и то, и другое, конечно же, произошло по Его воле. Понятно, что через некоторое время этот укушенный сам в свою очередь помирает, потом восстаёт и пожирает свою команду — и на это тоже Его воля. Ну а как, ежели ты считаешь, что она у Него на всё?! Самолёт не летает сам, а если и летает, то лишь высоко и прямо. Ну, а ваш — вон туда, в болото. — махнул рукой в направлении места катастрофы нечистик. — Ты вот, вроде бы, пока живой, но все остальные — нет, и это тоже воля Всевышнего. А между тем, ты из вас всех, бывших на борту — не лучший кандидат на спасение. А молились, перед тем как грохнуться, вроде бы все. Ну хоть секунду! Ну, и тогда ряд вопросов тебе, человек, для личного последующего размышления. Первый: как ты думаешь, если бы ваш так называемый Всевышний был кроток, благ и всеведущ — он бы допустил такое развитие событий, как я только что их связал в цепочку? Второй: а если таки допустил — тогда почему ты считаешь Его благим? Третий: касаемо тебя — учитывая твоё состояние и местонахождение, я не ошибусь, если заявлю, что к концу третьего дня ты, как и все твои товарищи, исторгнешь дух и начнёшь бродить в жажде крови, как и все умирающие теперь, с некоторого момента. А потому ответь себе — можно ли эту отсрочку назвать спасением? И до кучи — что лучше: погибнуть сразу или мучаться трое суток? Ну, и главный вопрос: а не кажется ли теперь, приняв к сведению некоторые не совсем комфортные изменения в этом мире, что Тот, кому ты молишься — не существует, а существуют некоторые другие силы, которым ты не молишься, которые не такие благие, как тебе этого хотелось бы, зато — вполне реальные. И с ними, на определённых условиях, конечно, вполне можно сотрудничать.

Аслан не мигая глазами смотрел на распинающегося перед ним… этого, и в голове всё же где-то закрутилась мысль — а логично излагает, тварь! Тем не менее, страх перед этим товарищем сковал Аслана покрепче обручей, а тот, поднявшись, хлопнул себя по коленям.

— Так ты подумай на досуге. Время у тебя ещё есть. Я завтра навещу тебя, — и словно на руке его были часы, поганый картинно посмотрел на своё запястье, клоун хренов. — В это же время. А пока — отдыхай.

На этих словах потусторонний посетитель жеманно поклонился и направился было в болото, но неожиданно остановился:

— Да, вот ещё что. Твой вроде? — и резко метнул в землю нож, прямо между ног сидевшего в раскоряку Аслана. — Забирай. Мне нет надобности, а тебе, глядишь, сгодиться.

И растворился во тьме. А спустя мгновение, из тьмы послышался ехидный голос:

— А где «спасибо»?! — и наглый, циничный удаляющийся нездешний хохот.

Аслан снова провалился в сон…

То, что пробуждение Аслана Алкоева на следующее утро было кошмарным — неудивительно. Организм, перенесший за достаточно короткий временной отрезок весьма сильный стресс, просто выключился, впал в сон. Таково его, организма человеческого, устройство, и оно в этом плане ничем не отличается от устройства качественного и сложного механизма — в критической ситуации и тот, и другой защищены неким набором предохранителей, срабатывание которых спасает их от непременной гибели. Вполне понятно, что схема перекочевала в техническую область прямиком из медицины, и это правильный, хороший плагиат. Но ни одно устройство — ни техническое, ни биологическое — панацей не является и являться не может. Любой механизм, совершенно несущественно какого он генеза, даёт сбои. К счастью для Алкоева, его природный предохранитель снова сработал вовремя. А то ещё немного, и…

Словно в каком-то дежа-вю, Аслан резко проснулся, и хватая ртом воздух, резко сел. Глаза забегали по сторонам, давая пищу разуму о текущем местонахождении организма, который мгновенно обработав её, задал такой ритм сердцебиения, что Алкоеву сделалось дурно. А ещё и от пульсирующей, бьющей боли в районе левого плеча. Осознав, что реальность никуда не делась, и она такова, какой он её видит, Аслан снова откинулся на землю, скрипя от боли зубами. А следующий сюжет, который был предоставлен для оценки своему владельцу разумом, был ночной визит, на грани сна и реальности. Только так не бывает у людей, по крайней мере, у считающих себя психически здоровыми. Тут необходимо определиться всё же: либо ты там — в мире грёз, либо тут — в мире, мать его, материальном. И там, и тут одновременно могут находиться лишь потенциальные пациенты дурдомов, либо блаженные. Пока Аслан не мог очевидно отнести себя ни к первым, ни ко вторым. Но и понять однозначно — пока — что же это было, он тоже не мог. Оперативки тупо не хватало. Слишком много различных программ запустилось в момент пробуждения. Ну, понятно одно — вероятно, это как раз и есть та тропинка, следуя по которой, люди без предохранителя попадают в итоге в те заведения, где рукава на рубашках не застёгиваются, а завязываются. Ещё раз подчеркнув, что это не его путь, Аслан расслабился, и по мере расслабления отступила боль и броуновское движение в голове поутихло.