Стивен Кинг - Томминокеры

Свет стал пульсировать, набирая обороты. Все быстрее и быстрее, пока мигание не слилось в единую дрожащую пульсацию, будто в стробоскопе. Жужжание сменилось низким электрическим гулом. В сарае повис запах озона.

На единственном включенном мониторе появилось слово

ПРОГРАММА?

и тут же

УНИЧТОЖИТЬ

Запись быстро мигала, вновь и вновь.

(ПРИГНИСЬ ДЕБИЛ ИЛИ УМРИ СТОЯ МНЕ ПЛЕВАТЬ)

Гарденер резко дернулся вниз, ударившись о землю поврежденной ногой. Болью стрельнуло в пах. Он рухнул на колени и замер в пыли.

Над головой начала медленно раскручиваться железная рамка. Мосс ошарашенно замер, едва не выронив пистолет. В самый последний момент он все понял. Изменился в лице, но сделать уже ничего не смог. Тонкие зеленые струи прочертили двор. Рамка раскручивалась, разбрасывая по центробежной жидкий огонь. В этот миг агрегат походил на пляжный зонт. Огромный пляжный зонт, который какой-то чудак воткнул в землю так, что торчал лишь купол. Это был огненный зонт. Под ним скорчился Гард. Он зажмурил глаза и загораживал лицо рукой, словно прикрываясь от сильного жара. Правда, жара там не было. Во всяком случае, внизу – под колдовской поганкой сестрички.

Фриман Мосс оказался на самой границе огненного периметра. У него загорелись брюки, вспыхнул жилет. Поначалу огонь был зеленым, но потом пожелтел.

Мосс вскрикнул и отшатнулся, выронив пистолет. Все быстрее вращалась адская карусель над головой Гарденера. Железные прутья, точно нелепо заломленные руки, висевшие над землей, постепенно стали приподниматься, повинуясь центробежной силе. Огненная полоса хлестнула пятящегося Мосса, объяв пламенем плечи и лицо. Мысли Гарда рассек истошный крик, и не существовало способа спрятаться от него и не слышать. Взгляд поймал чудовищную картину: по лицу Мосса расплавленным шоколадом стекала кожа. Смотреть на это не было никаких сил, Гард по-детски закрыл лицо руками, словно увидел страшную сцену в фильме.

Огненная спираль все ширилась, описывая во дворе Бобби смертоносные дуги и выжигая в песчанике стекленеющие полосы. В зону действия убийственной парасоли попали и лесовоз, и синий пикап Бобби. Сарай располагался чуть дальше. Вокруг него царило пекло, и очертания дощатой постройки, точно мираж, дрожали в нагретом облаке. Жарче всего было по внешнему кругу, а отнюдь не там, где, скорчившись, притаился Гард.

Сначала запузырилась краска на кабине грузовика и по бокам пикапа. Почернела, вспыхнула и выгорела дотла, обнажив чистую белую сталь. В кузове грузовика валялись кучки мусора: куски коры, стружки, опилки. Едва туда дошел огонь, они полыхнули, словно сухой хворост в печи. В пикапе Бобби стояли два мусорных бака из плотного прессованного гипса. И они не избежали огня. Спеклись, как кексы в духовке. На земле выгорел ровный круг – там, куда доставали летящие зеленые брызги, – круглый, как блюдце, черный, как клеймо. На потрепанном водительском сиденье вспыхнуло армейское одеяло. Загорелись чехлы, а потом и горючая набивка, и вот уже пылала вся кабина. Ни дать ни взять, огненная топка здоровущей печи. Черными скелетами в жарком пламени повыскакивали из сиденья пружины.

Фриман Мосс вертелся и махал руками, точно киношный каскадер, который забыл надеть защитный костюм. По инерции он попятился – и рухнул замертво.

Мысленный клич Энн Андерсон перекрыл даже предсмертные вопли Мосса.

Ну что, съел?! Съел клопа на палочке?! Сдохни, вот тебе!

И тут в ней что-то сломалось. Ослепительный зеленый свет вспыхнул на пару секунд и погас. Одновременно усилился электрический гул, от которого задрожали все доски и половицы в этой несчастной постройке.

А потом гул оборвался, вернувшись к мерному зудящему похрапыванию. Голова Энн бессильно повисла в растворе, ее волосы плавали вокруг, словно лохмы утопленницы.

Слово на мониторе

УНИЧТОЖИТЬ

погасло, как задутая свеча, и вместо него возникло прежнее

ПРОГРАММА?

Огненный зонтик дрогнул – и опал. Рамка, крутившаяся до этого с бешеной скоростью, стала замедлять вращение, ритмично поскрипывая, точно калитка на ветру. Распростертые трубки вернулись в исходное положение. Напоследок скрипнув, вертушка остановилась.

Как раз в этот момент решил взорваться бензобак в автомобиле Бобби. Устремился к небу столб желтого пламени. Металлический обломок просвистел в опасной близости от Гарда.

Он поднял голову и задумчиво уставился на пылающий пикап. Сколько раз мы ездили на нем в кинотеатр под открытым небом. Помнится, даже умудрились переспать под какую-то редкую скукотищу с Райаном О’Нилом. Что же стряслось? Господи, что же такое стряслось?

Его размышления прервал голос старика, изможденный донельзя и при этом настойчивый:

Скорее! Когда подоспеют остальные, я возьму на себя преобразователь, но действуй быстро! Мальчик! Дэвид! Поспеши, сынок!

Время поджимает, устало подумал Гарденер. Господи, и так всегда.

Потный, с желтым как воск лицом, он поспешил к распахнутой двери сарая. Помедлив перед темным кольцом выгоревшей земли, Гард неловко перепрыгнул его, замахал руками, чтобы не упасть и, чудом устояв, поскакал дальше. Едва за ним закрылась дверь сарая, в лесовозе со злобным грохотом взорвался сдвоенный бензобак. Кабину отшвырнуло прочь, тяжеловоз опрокинулся набок, и его протащило в сторону. Из пассажирского окна выскочили пылающие ошметки набивки, куски чехла и разлетелись по всему двору, точно огненные перья. Большинство из них потухли, коснувшись земли. Некоторые отнесло к самому крыльцу. Три или четыре штуки влетели в открытую дверь, подгоняемые легким восточным ветерком. Лоскуток горящего хлопка приземлился на книгу в мягком переплете, которую Гарденер оставил на столике недалеко от двери примерно неделю назад. Обложка загорелась.

Другой фрагмент волею судеб приземлился в гостиной. Как раз на лоскутный коврик, который миссис Андерсон вязала собственными руками, запершись в спальне, а потом втайне от Энн, улучив минутку, отправила его в подарок Бобби.

Когда Джим Гарденер вновь вышел из сарая, пламенем был объят уже весь дом.

Свет в сарае едва теплился, напоминая оттенком стоячую воду в мутном пруду.

Гарденер настороженно посмотрел на Энн, опасаясь встретить все тот же горящий взгляд. Но нет. Она просто парила в воде, безвольно уронив голову, словно объятая глубокой думой, и лишь волосы свободно колыхались в неспешном потоке.

Она мертва, сынок. Если хочешь спасти мальчонку, делай это сейчас. Не знаю, надолго ли меня хватит. К тому же я не могу раздвоиться и одновременно следить за ними и поддерживать преобразователь.