Стивен Кинг - Томминокеры

Самое время закрывать границы.

В сети прошуршал всеобщий вздох одобрения. Рут Маккосланд легко узнала бы этот мысленный вздох – он походил на шорох опавших листьев под порывом холодного ноябрьского ветра.

На какой-то момент «сарайщики» потеряли след Гарденера. Впрочем, они были довольны, что он отвлекся на что-то несущественное. Если потом и вздумает направиться к кораблю, путь туда будет отрезан пожаром.

Единый голос расставлял «пешки» по своим местам, назначая, кому и где нести вахту. Несколько недель назад появился первый, весьма поверхностный план действий, который потом, по мере «дозревания» людей в сарае, обретал все большую ясность.

Новые приборы изобретались будто невзначай; но ведь и птицы так же мигрируют на юг. Вдруг, повинуясь какому-то внутреннему зову, они ложатся на крыло с наступлением зимы, сами не ведая, что перед ними нет иного пути. «Что, милочка, а не слетать ли нам в Северную Каролину? – Отличная мысль, дорогой».

Вот они и строили всякие вещички. Порой с их помощью убивали друг друга. Но в большинстве своем, закончив очередную поделку и с сомнением покачав головой, запихивали ее куда-нибудь с глаз долой, ибо не видели в обозримом будущем для нее реального применения. Кое-что они привозили на границу Хейвена в багажнике легковушки или в кузове грузовика, прикрыв брезентом. Тем же способом на границе оказался автомат с кока-колой, чьей жертвой пал Джон Леандро. Это было творение покойного ныне Дэйва Рутледжа, который в прежней жизни занимался обслуживанием подобных автоматов. И косилка Бенсона, что атаковала Лестера Морана, появилась на свет тем же путем. И «подправленные» телевизоры, плевавшиеся огнем, и детекторы дыма (один из них Гарденер увидел при первом посещении сарая). Они летали по воздуху, как проворные фрисби, испуская смертельные ультразвуковые волны. В некоторых местах стояли силовые барьеры. И почти все эти предметы легко приводились в движение с помощью специальных электронных штучек, в быту известных как «звонари» и не слишком отличавшихся от прибора, при помощи которого Фриман Мосс переносил по воздуху детали дренажного агрегата.

И никто не задумывался, зачем вообще надо размещать эти поделки по периметру города. Не задумывается же птица, зачем ей лететь на юг, или гусеница – зачем ей оборачиваться в кокон. Просто настает время, и это происходит. Вот и теперь пришел час закрывать границы. Может быть, немного раньше срока, но медлить дальше было нельзя.

«Сарайщики» надумали отправить несколько томминокеров обратно в город. С ними послали Хейзел Маккриди, как наиболее развитого представителя. В общем-то штуковины, стоящие на защите границ, вполне способны были работать самостоятельно – во всяком случае, до тех пор, пока в них не сядут батарейки. В городе имелся и еще один разряд приборов – те, которые действовали избирательно. Их-то и решено было направить в лес для создания защитной сетки вокруг корабля – на случай если забулдыга попытается прорваться к нему.

Имелся и еще один агрегат. Чрезвычайной важности агрегат, который необходимо было охранять на тот случай, если в город все же кто-нибудь – хоть одна живая душа – проникнет. Во дворе Хейзел Маккриди, подобно цирковому шатру, раскинулся здоровенный тент на пять человек, маскировочная сетка. Прибор, сделанный из отопительного котла, чем-то походил на преобразователь в сарае Бобби, однако имелись у него две особенности. От «нового и улучшенного» котла отходили оцинкованные трубы, некогда служившие вентиляционными отводками в различных комнатах дома Маккриди. Каждый из них был направлен строго вверх. На двух платформах из клееной фанеры покоились двадцать четыре автомобильных аккумулятора, к которым подключалась вся конструкция. Для защиты от капризов природы устройство обвернули серебристой сеткой – такой же, какой покрывали склоны траншеи при раскопке корабля. Когда этот прибор решат включить, он будет производить воздух.

Воздух, пригодный для дыхания томминокеров.

Как только атмосферная мини-фабрика начнет работать, они уже не будут зависеть от ветра и капризов погоды. И даже в случае урагана воздухообменник, окруженный со всех сторон силовыми полями, защитит большинство жителей при условии, что они соберутся в городе.

Предложение закрыть границы поступило в тот самый момент, когда Гарденер засовывал в ухо пуговку наушника. Пять минут спустя Хейзел в компании четырех десятков граждан выпала из сети. Они возвращались в город. Одни – в здание городского собрания, чтобы надзирать за границей и защищать корабль при помощи всевозможных приспособлений. Другие – обеспечивать сохранность атмосферной фабрики на случай, если внешний мир – вопреки всем ожиданиям – среагирует слишком быстро и организованно. В истории томминокеров такое происходило уже не раз, и обычно все завершалось благополучно, хотя и не всегда «обращение» имело счастливый конец.

За десять минут после команды о закрытии границ и отъезда группы под предводительством Хейзел, дым, маячивший на горизонте, особенно не изменился ни по форме, ни по размеру. Ветер не спешил подниматься. Это было и хорошо, и плохо. С одной стороны, без серьезного пожара шансы привлечь к себе внимание извне весьма скромны, а с другой – маловероятно, что в ближайшее время пламя перекроет Гарденеру подступы к кораблю.

И все же, как в один голос полагали Ньют, Дик, Эдли и Кайл, его песенка спета. Еще минут пять они продержали оставшихся томминокеров на местах в ожидании незримых сигналов от механических патрульных о том, что они готовы к выполнению своих прямых задач.

В эфире это звучало как нарастающий гул.

Ньют взглянул на Дика. Тот кивнул. И оба вышли из сети, переключив все свое внимание на сарай. И хотя Гарденер по-прежнему был им не по зубам – даже Бобби при жизни не смогла его расколоть, – прослушать преобразователь не составляло никакого труда. Мерная пульсация прибора различалась так же ясно, как эфирные помехи, которыми нередко перемежается радио- или телетрансляция, если в доме включили какой-нибудь пустячок типа кухонного миксера.

На удивление, преобразователь выдавал лишь едва различимый «шепот» – так шумит океан внутри пустой морской раковины, если приставить ее к уху.

Ньют испуганно взглянул на Дика.

Господи он слинял гаденыш слинял.

Дик улыбнулся. Он не верил, что Гарденер, который был едва способен читать и посылать мысли, так быстро управился со своей задачей – если она вообще ему по силам. Присутствие этого человека в Хейвене, как и нездоровая привязанность к нему Бобби, сильно действовали на нервы, и он свято верил, что теперь, слава богу, этому положен конец.