Линкольн Чайлд - Обсидиановый храм

Диоген плавно завел лодку в специальный причальный отсек, который располагался под прямым углом к остальному пирсу. Выверенными движениями он сбросил пару швартовых кранцов [135] Швартовный кранец – приспособление, предназначенное для смягчения ударов и поглощения энергии навала судна на причальное сооружение или другое судно в процессе швартовки или буксировки лагом. , затем на секунду пустил двигатель в реверс, после чего лодка плавно причалила. Диоген выключил двигатель, спрыгнул на пирс, пришвартовался и протянул Констанс руку. Она ухватилась за нее и шагнула на выветренные доски причального настила.

– Добро пожаловать, – сказал Диоген. – Позволено ли будет мне сказать, добро пожаловать домой?

Вернувшись в заднюю часть кубрика лодки, он забрал ее вещи, в то время как Констанс на пару минут осталась на пирсе одна, глубоко дыша полной грудью. Воздух оказался густым и был насыщен запахом моря, а солнце садилось буквально в пальмы, окаймляющие пляж. Справа от себя она могла лицезреть – помимо россыпи более мелких необитаемых островков – великое пространство Мексиканского залива.

В дальнем конце пирса на столбах бок о бок сидела пара неуклюжих пеликанов.

– Ты совсем притихла, моя дорогая.

– Это все очень ново для меня.

Она вздохнула и обхватила себя руками, попытавшись подобным жестом сбросить с себя ощущение чего-то чужеродного, окружившего ее, и подготовиться к вступлению на неизвестную и опасную территорию. У нее промелькнула мысль о том, не совершила ли она самую большую ошибку в своей жизни и не пожалеет ли она горько об этом своем решении. Но нет: ей нужно было продвигаться вперед, а не оглядываться назад.

– Расскажи мне об острове, – попросила она.

– Площадь острова Халсион составляет около двухсот гектаров, – заговорил Диоген и неспешным шагом отправился вдоль причала с багажом в руках. – Шесть из них занимают мангровые леса, остальные – пальмы, песчаные пляжи и этот скалистый блеф, который весьма необычен для подобных коралловых островов.

Пока они шли по пирсу, те самые два пеликана взмахнули крыльями и тяжело взмыли в небо. Добравшись до конца причала, Констанс вслед за Диогеном спустилась по деревянным мосткам на пляж. Далее они прошли через скопление мангровых зарослей, которые внезапно оборвались у широкой площадки, покрытой мелким песком и затененной многочисленными королевскими пальмами, возвышающимися над пышными садами. В середине этой открытой площадки стоял большой двухэтажный дом, выстроенный в Викторианском стиле и окрашенный в белый цвет. На обоих его этажах были обустроены обеденные веранды, а с одной его стороны возвышалась квадратная наблюдательная башня. Это был громоздкий, просторный дом, вершины крыш и мезонинов которого освещали лучи заходящего солнца.

– Он был построен в 1893 году богатым выходцем из Бостона, – продолжал свой рассказ Диоген, – который переехал сюда со своей женой. У них была романтическая идея превратить его в гостиницу, но пробыв здесь некоторое время, они осознали, что это нереально и что здесь слишком уединенно, поэтому они вскоре уехали. В последующие годы у него была целая череда бедных хозяев, и дом пришел в упадок. В упадке он и пребывал, пока я не купил его двадцать лет назад и не восстановил его первоначальное великолепие. Мы окружены со всех сторон Национальным Заповедником дикой природы Грейт-Уайт-Херон. Этот остров и этот дом вошли в него, когда он только создавался.

– Я не вижу поблизости ни одной лодки.

– Здесь всюду мелководья, а каналы слишком извилисты для большинства моторок. Однако в теплые сезоны ты сможешь понаблюдать за каякерами.

– Это будет прекрасно, – пробормотала она.

– Пойдем дальше.

По лестнице он провел ее на широкую веранду, с которой открывался потрясающий вид на пышные сады, раскинувшиеся до самой стены мангровых зарослей. Диоген открыл перед Констанс дверь, и они вошли в дом. Прихожая, отделанная ореховым деревом, вела к лестнице, справа от которой размещалась гостиная, а слева библиотека. В каждой из этих комнат был оборудован большой камин, на полу лежали персидские ковры, а с потолка свисали венецианские люстры. В доме приятно пахло лаком, пчелиным воском и саш е .

Констанс почувствовала, что он смотрит на нее, ожидая реакции. Она так и не сумела подобрать нужные слова, поэтому он продолжил:

– Я хотел бы познакомить тебя с моим доверенным слугой.

Она резко взглянула на него.

– У тебя есть помощник?

– Да, – он отвернулся от нее и позвал, – мистер Гурумарра?

Словно из ниоткуда бесшумно возник мужчина. Он оказался высоким и стройным, с очень темной кожей, сильно морщинистым лицом, а голову его украшала копна седых волос. Было невозможно понять, сколько ему лет – казалось, что время над ним не властно.

– Мистер Гурумарра, это мисс Грин, которая является новым жителем Халсион-Ки.

Подойдя к ней, мужчина пожал ей руку, и по ощущениям его прикосновение оказалось сухим и прохладным.

– Рад познакомиться с вами, мисс Грин.

Говорил он очень формально и с легким австралийским акцентом.

– Я рада встрече с вами, мистер Гурумарра, – сказала Констанс.

– Мистер Гурумарра – абориген из Квинсленда. Что бы тебе ни понадобилось, он сможет найти это здесь или доставить на остров специально для тебя. Я подозреваю, что тебе понадобится новый гардероб, подходящий для теплого климата. Если ты подготовишь список, мистер Гурумарра позаботится об этом.

– Спасибо.

Казалось, что после этих слов мужчина тихо растворился в затененном коридоре.

– Он был со мной с тех самых пор, как я купил остров, – сказал Диоген, – и он обладает воистину безграничными возможностями. Он не готовит еду – это моя сфера деятельности, – но он поддерживает в доме порядок, совершает покупки и обременяет себя другими бытовыми мелочами, которые я нахожу столь утомительными.

– Где он живет?

– В коттедже садовника, который находится в роще платанов рядом с пляжем, – Диоген ненадолго взял ее за руку и повел к задней лестнице. – Ты, вероятно, захочешь освежиться после нашего путешествия. Позволь мне показать твои апартаменты.

Вслед за ним она стала подниматься по лестнице. Они оказались в гостиной второго этажа, которая выходила на веранду в задней части дома. Отсюда в северном направлении открывался захватывающий вид на коралловые островки, окаймляющие залив, и далее – на бескрайнее пространство морской глади за его пределами. Сейчас солнце уже касалось горизонта и быстро погружалось в море. Окна были открыты, и легкий бриз трепал кружевные занавески, просачиваясь сквозь них и поддерживая в комнате прохладу.