Эмили Джонстон - Веретено

– Моя мать считала, что этот брак станет спасением для Харуфа, – сказал я.

– Йашаа, твоя мать витает в облаках еще пуще, чем Тарик, – тихо заметил Сауд. – Она никогда не теряла надежду, даже когда казалось, что никакой надежды уже нет, а когда заболела, стала надеяться еще отчаяннее. Тарик собирает все эти предания по кусочкам и обдумывает их со всех сторон. Я знаю, что твоя мать мудрая женщина, но в этом она не права.

Я молчал. Хотя над нами не было ни облачка, мне казалось, что солнечный свет померк.

– Я не говорю, что она глупа или наивна, – продолжал Сауд. – Но она так хотела верить, что ее надежды стали правдой, да только для нее самой. Вам с Арвой и Тариком придется найти собственную правду, и она будет далеко не такой радужной, как ее.

– Но ведь и ты будешь с нами, – возразил я. – Это будет и твоя правда, не только наша.

– Я знаю, Йашаа, – признал он. – Но у меня иной путь, хотя мы и шагаем вместе уже так давно.

– Пойдем, – сказал я. Больше правды мне уже не вынести. – Я покажу тебе огород.

Я потянул его за собой через поляну к лощине, где прятался огород. Стебельки, скреплявшие изгородь, уже сменила нить, которую я спрял. Я принес с собой моток пряжи, которую взял накануне у Тарика, объяснив ему, для чего она мне нужна, и положил ее на землю.

– Смотри-ка! – сказал Сауд, стоявший в дальнем конце огорода, и я подошел к нему.

Я не ждал новых подарков ни от гнома, ни от кого-либо еще, но там стояла новая корзинка, побольше первой, будто волшебные существа знали, что нас теперь пятеро, а не двое. Рядом стояли два деревянных ящичка с хитроумными застежками на крышках, чтобы они не открылись, даже если взвалить их на спину. Сауд поднял один из ящичков и открыл его, макнув палец в содержимое и осторожно лизнув его.

– Соль, – сказал он, скривившись. Я протянул ему бурдюк, чтобы он прополоскал рот.

– В пустыне она нам пригодится, – заметил я. Про этот метод выживания в пустыне нам рассказал нам не отец Сауда. Моя мать его узнала еще тогда, когда думала, что сама однажды пойдет по Шелковому пути.

– Это да, – согласился Сауд. – К тому же она дорого стоит.

– Я оставил им моток добротной пряжи, который взял у Тарика, – У тебя есть что-нибудь еще, что можно им подарить?

У меня при себе был только нож да одежда. У Сауда – примерно то же самое, да еще кольца, которые он носил в ушах. Они были маленькие и не особо ценные, но он их любил. Он сунул руку под куфию и вытащил одну из серег.

– О нет! – воскликнул я. – Я не это имел в виду. Их же тебе отец подарил.

– Ничего страшного, Йашаа, – сказал он. – Я оставлю одну себе, а вторую подарю. В отличие от вас, я не умею ничего мастерить, так что это лучшее, что я могу предложить. А оставшаяся будет напоминать мне об этом месте.

Он обошел огород кругом и положил сережку поверх мотка пряжи. Я подошел к нему и продел нитку в кольцо, чтобы оно не потерялось, если моток по какой-то причине сдвинется с места. Мы забрали подарки гнома и пошли назад через поляну.

Там кто-то стоял – первое живое существо, что я видел за много дней, не считая залетных птиц и моих спутников. Существо было очень низкого роста и очень бледное, и стояло на двух ногах, хотя, судя по позе, могло передвигаться и на четырех. На голове у него были маленькие рожки, а за спиной – прозрачные крылышки. Оно нам улыбалось, но его улыбка была не похожа на те, к которым я привык: она не выражала ни радости, ни веселья, ни доброты. Она просто была и не требовала никакой трактовки. От нее одновременно становилось и спокойнее, и как-то не по себе.

Мы стояли как вкопанные, а существо продолжало разглядывать нас. Похоже, оно сочло нас достойными своего внимания – во всяком случае, приветственно кивнуло. Мы оба молчали. Я не мог заставить себя заговорить с ним, даже если бы это разом решило все мои проблемы. Существо тоже молчало, что я счел за благо, но улыбка его становилась все шире, и я заметил, что это меня расслабляет. Потом оно рассмеялось, и звук его смеха наполнил мое сердце радостью.

Эльф – ибо это существо не могло быть никем иным – затрепетал на ветру и вдруг исчез. Мы некоторое время продолжали стоять не шелохнувшись, хотя я не понимал, чего мы ждем, а потом разом повернулись и пошли прочь с поляны.

– Так что там насчет твоего плана потолковать с одним из этих существ? – спросил Сауд, когда мы уже прошли добрых полпути.

– Пожалуй, не с эльфом, – сказал я. – И не с единорогом, фениксом или драконом.

Мы оба содрогнулись.

– Он хоть и крошечный, но производит сильное впечатление, – заметил Сауд.

– Да уж, – согласился я. – Но мне кажется, с гномом или феей будет немножко проще наладить контакт.

– С чего ты взял?

– Понятия не имею, – признался я. – Я просто на это надеюсь, потому что иначе я не уверен, что мы наберемся смелости с ними заговорить.

– Может, у Маленькой Розы получится лучше, – сказал Сауд. – Похоже, она им уже нравится.

– Будем надеяться, – ответил я.

Остаток пути до нашего ущелья мы проделали молча. Я не так долго пробыл там и уже начинал чувствовать себя там одиноким и всеми покинутым, но почему-то мне все же не хотелось покидать это место, хоть я и понимал, что в пустыне нам будет безопаснее. Тут я начал знакомиться с Маленькой Розой и размышлять о том, как моя жизнь будет складываться вокруг ее, какой бы дорогой она ни пошла. Это приносило мне покой, с которым мне было жаль расставаться ради дальнего пути через весь Харуф в неведомую пустыню.

Я постарался зафиксировать в памяти каждую травинку и каждый камень, каждый луч света, отражавшийся от вкраплений руды, которой Королева-Сказочница начинила горы, и надеялся, что эти воспоминания помогут мне пережить предстоящие испытания.

У нас ушел день, чтобы добраться до пологих холмов, высившихся у подножия гор к северу от главного торгового маршрута. Поскольку дорога была в основном знакомая и под гору, передвигались мы довольно быстро. Можно было бы еще поднажать, но Сауд хотел в последний раз заночевать в холмах, прежде чем пересечь границу с Харуфом. Он не забыл одолевшее нас там безумие и хотел, чтобы мы подошли к этому испытанию как можно более отдохнувшими.

– Пойдем, Йашаа, – сказал он, держа в одной руке свой шест, а в другой мой. – Мы уже очень давно не тренировались.

Я легко поймал привычный ритм боевых движений, блокируя каждый удар Сауда и повторяя каждое его движение в зеркальном отражении. Сперва мы отработали движение по прямой, потом принялись за круговое. Осторожно ступая, мы медленно обходили друг друга. Смотреть под ноги нужды не было – земля была достаточно ровная, – да и на Сауда мне почти не надо было смотреть, поскольку я знал все его отработанные движения наизусть.