Джонатан Мэйберри - Адвокат дьявола (ЛП)

Его руки были мускулистыми, но не крупными, и он был напряжен, был готов сорваться в

любой миг. Дана понимала, что это было его нормальное состояние, хотя его поза была

спокойной, чуть ленивой. В нем была кошачья грация, как у хищных котов в зоопарке

Сан–Диего.

Его улыбка была медленной. Понимающей, личной, спокойной, но в ней был и

интерес.

– Я… видела тебя в школе, – сказала она, больше ничего не придумав.

– Я там работаю, – сказал он. – Не весь день.

– Но ты разве еще не учишься? Выглядишь как ученик.

– Мне девятнадцать, – сказал он. – Я выпустился в прошлом году.

– О.

Анджело повернулся к тележке с картонными коробками. Он вытащил раскладной

ножик из кармана, распрямил его и вспорол верхний ящик. Он делал это так быстро и

изящно, серебряное лезвие точно разрезало скотч, не задевая содержимое. Анджело

сложил нож и убрал, Дана посмотрела на шрамы на его руках и ладонях. Он получил их,

пока учился использовать нож? Или в драках с ножом? Некоторые шрамы были старыми,

некоторые были плохими.

– Я работаю на нескольких работах, – объяснил Анджело. – Школа. Помогаю на

баскетбольном поле на окраине в Оук Волли, пару часов чиню ограду в « Auto Body»

Портера.

– Много работы.

Он пожал плечами.

– Я не против. У Портера мне нравится больше всего. Но там я всего пару часов в

неделю, потому что Портер чаще использует ребят с полной ставкой. Он зовет меня, когда

не хватает рук. Деньги–деньги, – сказал он. – Я коплю на колледж.

– Колледж?

Он помрачнел.

– Да, бедные латиноамериканцы тоже хотят в колледж. Удивлена?

– Нет, – воскликнула она. – Я не это имела в виду.

– А как тогда? – спросил он, темные глаза стали напряженными. – Ты видела, как я

таскаю мусор в школе, думаешь, это все, на что я гожусь? Ты хоть знаешь других

латиноамериканцев?

– Я так не говорила, – возразила Дана. – И я знаю многих, похожих на тебя.

Последние слова неловко повисли в воздухе.

– Т–то есть, – пролепетала она, – мы жили раньше в Сан–Диего. В школе было много

мексиканцев.

– Я из Пуэрто–Рико, – сказал он. – Ты не видишь разницу?

Она пыталась придумать ответ, но мысли в голове звучали так же плохо, как все, что

она уже выпалила.

– Оставь ее, Анджело, – сказал голос за Даной. Она обернулась и увидела мужчину.

Луча.

– Я просто говорил, – быстро сказал Анджело.

– Ей так не казалось, – сказал Луч. – Смотри. Она вот–вот в обморок упадет. Или

убежит, – его прикосновение было теплым, покалывало, словно ток с его ладони перешел

в ее кожу. Она поежилась. Судя по улыбке Луча, он заметил эффект. – Скажи даме, что ты

виноват, – предложил Луч.

– Нет, – быстро сказала Дана. – Это все я. Я сказала глупость, мне очень жаль.

Язык тела Анджело изменился. Он потерял кошачью грацию, обмяк. Он был вдвое

мускулистее Луча, но казался вдвое слабее. Энергия Луча была очень старой и взрослой, и

Анджело ощущал это.

– Прости, – буркнул он.

– Все хорошо, – сказала Дана. – Правда.

Луч похлопал Анджело по плечу.

– Молодец. А теперь скажи Коринде, что мисс Скалли хотела бы с ней поговорить.

– Откуда вы знаете мое имя? – удивленно спросила Дана.

– Как я могу не знать? – поинтересовался он. – Одна из известных сестер Скалли. Вы

с Мелиссой, пожалуй, самые верные клиенты Коринды. Я часто вас тут вижу.

– О.

– А Коринда недавно тобой восхищалась, – Луч указал, и Дана увидела, что Коринда

за стойкой оживленно болтает с толстой женщиной богатого вида с голубыми волосами и

множеством украшений.

Анджело вернулся к работе, вытаскивал из коробки книги и расставлял на столе. Луч

коснулся руки Даны, и они отошли в сторону.

– Приношу извинения за слова Анджело, – сказал Луч. – Он немного толстокожий.

– Нет, все хорошо. Он меня не обидел, – сказала Дана. – Я что–то сбила, а он поймал.

Так быстро, что разбиться не успело. Я еще не видела таких быстрых людей.

– О, да, он быстрый, – согласился Луч. – Как и его характер. Он привык, что его

тыкают за цвет кожи и его обстоятельства.

– Обстоятельства?

– Его в десять лет привезла мама, и она умерла, когда ему было двенадцать. Он

оказался в приюте, но это было адом, и он убежал и жил на улицах. Представьте, мисс

Скалли, мальчик живет в переулках, заброшенных домах, но ходит в школу до конца. Он

берет от жизни все, что может, – хотя он был старше Даны лет на десять, говорил он так,

словно разница была лет двадцать–тридцать. Взрослый, уверенный в себе. В нем было

много того, что Мелисса называла «личной силой». – Бедность – жуткая вещь, –

продолжал Луч, качая головой. – То, что такое есть в современном обществе,

непростительно. Вы согласны?

– Д–да, конечно.

– Когда я встретил Анджело, он пытался жить починкой мелочей, но этого было

мало. Не хватало. И я подобрал его и дал работу здесь, договорился про работу в ФСК. Он

откладывает все, что может, на колледж. Общинный колледж, но все же. Я предлагал

заплатить за его обучение, но Анджело очень гордится тем, что оплатит все сам.

– Правильно гордится, – сказала Дана. – И я ощущаю себя белой дурой.

Луч одобрительно кивнул.

– Понимание ограничений редкое и чудесное качество. Многие лишь ищут

отговорки и полагаются на мнение своей культуры, они не думают, что это может

оказаться не правдой. Это особенно видно у людей, рожденных в богатстве и удобствах.

– Мы не так богаты.

– Богатство сравнительно, – сказал Луч. Он указал на кабинку за кассой, только она

была открыта. – Поговорим там минутку.

Она прошла за ним в кабинку. Коринда обслуживала очередь покупателей, обещала

прийти, когда освободится. Луч сел напротив Даны. Он был странным. Словно не

принадлежал этому веку. Было в нем что–то потустороннее. Если бы он был в фильме по

Шекспиру, то был бы Обероном, королем фейри, или магом Просперо. У него были

тонкие кости, черты были острыми, кроме пухлых губ, и Дана никогда не видела глаз

цвета утреннего тумана, как у него. Она понимала, почему Коринда и Мелисса были им

очарованы. Конечно, девушки и женщины поддавались его чарам. Дана тоже их ощущала,

несмотря на разницу в возрасте. Просто хотелось быть рядом с ним и, как говорила

Мелисса, греться его энергией. Просто его взгляда хватало для очарования.

– Богатство, – сказал Луч, когда они заказали чай и тарелку фруктов и сыров. – Мы

об этом говорили. Вы сказали, что вы не богата, но во многом это не так. У вас оба

родителя. Два брата и сестра. Вы живете в хорошем доме на хорошей улице. У вас нет

нехватки еды, тепла, одежды, книг или других вещей.

Дана пару секунд обдумывала это, вжалась в спинку сидения и нахмурилась.