Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна

– Темная, – шепчут ее губы, а затем фигура разом превращается в груду пепла.

Это отрезвляет меня. Словно дает пощечину. Я послушно срываюсь с места и несусь за Джейсоном к выходу, не обращая внимания на стоны ведьм, оставшихся заточенными в огненной клетке.

Оборачиваюсь только возле машины. Пламя рвется из окон второго этажа дешевого мотеля. Меня будто парализует от ужаса. Что я натворила. Что я сделала.

– Ари, – Джейсон кладет ладони мне на плечи, – нам нужно уезжать. Полиция едет, я слышу сирену.

Он говорит что-то, но я высвобождаюсь из его рук и отхожу назад, наверное, пытаясь убежать от самой себя. Грудь пылает от вины и боли. Я хотела отомстить, но это одно из тех мимолетных, опасных желаний, которые, сбываясь, рушат целые жизни. Я не должна была делать всего этого. Я совсем другая. Я не похожа на Меган.

– Нет, – шепчу я, опустив плечи. Мотаю головой, а легче не становится. Норин не избавляется от одержимости, мама не оживает, а Мэтт не выходит из больницы. Ничто не изменилось! Кроме меня.

Джейсон укутывает меня в свое пальто. Я так привыкла находиться под его защитой, что не сопротивляюсь.

– Все в порядке, девочка, – Джейсон поглаживает меня по спине, – все хорошо.

Но все плохо, и он прекрасно это понимает. Возможно, впервые я согласна поверить в ложь, потому что истина оказывается невероятно горькой на вкус.

Посреди ночи мне позвонил Хэрри и сказал, что у Мэтта остановилось сердце. Тогда и у меня остановилось сердце. Потом он добавил, что врачи вовремя прибежали в палату и приняли все необходимые меры. Я закрыла глаза, не проронив ни слезы.

Сегодня пятый день с тех пор, как Мэтт Нортон попал в больницу. На улице ночь, на часах половина третьего. Я поднимаюсь в свою комнату, сбрасываю с плеч сумку и бреду в ванную комнату. От горячей воды поднимается пар. Некоторое время я стою неподвижно, будто в неком забытье, а затем прихожу в себя, встряхнув волосами, и подставляю испачканные в крови руки под струи воды.

– Ты не найдешь ее, – тетя Норин стоит, прислонившись к дверному косяку.

– Уже поздно, – я смываю кровавые разводы с шеи, – тебе давно пора спать.

– Ты найдешь Меган только в том случае, если сама Меган этого захочет.

– Я почти у цели.

– Нет. И ты прекрасно об этом знаешь.

– Что тебе нужно? – гляжу на тетушку и устало повожу плечами. – Говори.

– Хватит, – охрипшим голосом шепчет Норин и делает шаг навстречу, – прекрати. Ты лишь делаешь хуже, Ариадна. Ты не контролируешь свои способности, привлекаешь к нам много внимания, ко всем нам. Ведьмы скрывались столько столетий. А ты пытаешься разрушить все за несколько дней. Ты причиняешь вред невинным…

– …кому? Людям?

– Ты не похожа на фон Страттен. Ты другая.

– И какая? Не способная дать отпор? Бесхребетная? – закрываю кран и, стиснув зубы, оборачиваюсь. – Я жутко устала, мне нужно отдохнуть.

– Ты добрая, Ари, – не отступает тетя Норин, даже когда я выхожу из ванны и принимаюсь разбирать сумку, – ты хороший человек.

– Спасибо.

– Зачем ты это делаешь?

– Что делаю?

– Поговори со мной! Скажи хоть что-нибудь! – Норин разворачивает меня к себе. Мне кажется, она до сих пор не оправилась после того вечера. Она вся прозрачная, одежда на ней висит, а движения вялые и заторможенные. Однако сейчас Норин стоит передо мной с самым решительным видом, а ее взгляд острее ножа.

– Мне нечего сказать, – шепчу я.

– Ты лжешь. Ты совсем на себя не похожа! Где ты была, Ари?

– Искала Меган фон Страттен.

– Что ты натворила?

– Только то, что было нужно.

– Ты не убийца, – качает головой тетя, – ты не должна причинять вред и…

– Не должна? – вспыхиваю я, рывком освобождаясь от рук тети и отскакивая в сторону, будто меня ударили под дых. – Я помню, почему ты несколько дней не могла есть, помню, почему Мэтт в больнице, а Хэрри ночует в приемном покое. Я все помню. И я должна делать то, что делаю. Неважно, кому я причиняю вред. Я должна найти Меган фон Страттен.

– Спасая близких, ты забываешь о себе. Скоро никто не сможет спасти тебя.

– Наплевать.

– Дорогая, тебе просто больно. Ты расстроена, я понимаю.

– Расстроена? – ухмыляюсь я. – Нет. Внутри пусто. И заполню я эту пустоту, только когда убью фон Страттен. Это единственный выход.

Норин глядит на меня, растерянно сжимая пальцы. Она собирается что-то сказать, но я взмахиваю рукой, и дверь открывается.

– Уходи. Не хочу, чтобы ты так на меня смотрела, ты делаешь только хуже. – Отворачиваюсь, изо всех сил пытаясь казаться равнодушной. – Уходи, Норин.

– Я не позволю тебе больше страдать, милая, – шепчет тетушка за моей спиной. Колени подгибаются. Мне так хочется, чтобы кто-то обнял меня и сказал, что все закончилось, что все в порядке. Но этого не случится… – Отдыхай, дорогая. Ты всегда можешь прийти ко мне, если тебе станет плохо.

Она уходит, оставив меня наедине с моими демонами.

Когда мы понимаем, что изменились? Когда жизнь становится чужой? Мы хотим быть сильнее, жестче, опаснее. Но каждое из этих качеств приобретается в определенных условиях. Они не появляются из воздуха. Не возникают просто так. Чтобы стать решительным, крепким и рассудительным, нужно пройти через множество испытаний и нужно не только выигрывать, но и терпеть поражения, иначе не будет смысла.

Так действительно ли это хорошо – стать жестоким? Расчетливым? Холодным? Человек становится черствым по причине многих обстоятельств, и потом уже не может вновь стать теплым и доверчивым. Если ты опасен, значит, тебя успели сломать. Значит, тебе было в сотни раз больнее, чем тем, кто тебя окружает. И потому ты научился отличаться от них. Ты стал сильнее лишь оттого, что больше никому не доверяешь и ни в кого не веришь.

Я до сих пор не узнаю себя в зеркале. Каждую ночь, когда я пробираюсь в комнату и захожу в ванную, я смотрю на свое отражение, в свои пустые глаза, на окровавленные руки и не понимаю, что это, кому это все принадлежит. Трачу минут пять на то, чтобы вычистить из-под ногтей запекшуюся кровь, оттереть ладони. Я не стою под душем долго, чтобы не думать о содеянном, я выхожу и бреду в спальню. Перед сном я вспоминаю о том, что узнала, анализирую добытую информацию. Определяюсь со следующим шагом и только потом засыпаю.

Я превратилась в машину. Я заставила себя поверить в то, что Мэтт оклемается, если я найду Меган фон Страттен и сделаю с ней то, что она сделала с нами.

Я стала взрослее. Я больше не вижу проблемы в том, что я привязалась к Нортонам. Я не могла иначе, ведь я человек, мне нужна поддержка. Но я не смогла их защитить. Став моими друзьями, Мэттью и Хэрри негласно согласились на опасную сделку, словно поставили подписи в договоре Дьявола рядом с моей. А значит, я головой отвечаю за их безопасность.