Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна

Я высвобождаюсь из рук Мэттью, подхожу к Норин и шепчу ей на ухо:

– Спасибо.

Тетушка вздыхает. Она еще очень слаба и выглядит уставшей, но взгляд у нее такой яркий, что вокруг вмиг становится светло. Тяжесть всего мира сваливается с моих плеч, когда я опускаю голову на худое плечо Норин, а она поглаживает меня по спине. Я знаю, я – не одна. Мои близкие рядом, даже когда мне плохо. Даже когда я совершаю ошибки или сворачиваю с верного пути. Они не бросят меня.

– Прости, что не помогла Мэттью раньше.

– Прекрати, это я должна извиниться. За все, что вам наговорила. За все, что сделала. А я так много натворила.

– Это послужит всем нам уроком, – тетя гладит меня по щеками холодными ладонями, – главное, что сейчас все позади, Ариадна. Мы живы, и все в порядке. Это самое важное.

– Да. Так и есть.

Мы усаживаемся за стол и открываем коробки с пиццей. Не помню, чтобы мне было так хорошо в Астерии. Не помню, чтобы за нашим столом сидело так много близких мне людей. В какой-то момент я чувствую себя вполне обычным человеком, у которого не отнимали семью, и это чудесное ощущение, за которое стоит разбивать в кровь колени.

Возможно, все, что со мной случилось, вело меня именно к этому моменту. К моменту, когда Хэрри похлопывает меня по плечу, а Мэтт держит за руку. Когда Джейсон не отводит глаз от Норин. Когда Мэри-Линетт рассказывает Бет о том, что тоже была старостой в старших классах, но продержалась только две недели.

Я потеряла семью, но кто тогда все эти люди? Незаметно разглядываю тетушек и друзей. Так просто поверить в то, что все позади, что никакой боли не было.

Однако судьба не устает напоминать нам о наших ошибках.

Внезапно все двери и окна в доме разом захлопываются, а лампочки вспыхивают и взрываются, осыпаясь на наши головы стеклом и искрами. Я замираю, Мэттью изо всех сил сжимает под столом мою руку, а затем прямо напротив меня из воздуха появляется стул. Черная дымка сгущается над сиденьем, обретая очертания человеческой фигуры. Громкий треск, и за столом оказывается Люцифер.

Он наклоняет голову, сверкнув рубиновыми глазами.

– Надеюсь, я не опоздал.

Наши руки поднимаются и ударяются ладонями о поверхность стола, и мы оказываемся прикованными, не можем пошевелиться. Смотрим друг на друга и молчим, не в состоянии вымолвить хотя бы слово.

– Мы сыграем в игру… – Люцифер опускает взгляд на свои сероватые пальцы, сжимающие салфетку. Джейсон хмурится, глядит на меня серьезно, будто пытается что-то сказать, но что? Неужели он решил, что я справлюсь с Дьяволом? Или он сам собирается с ним справиться? – Итак, я задаю вопрос, вы отвечаете. Ложь наказывается, правда поощряется. Мэри, – Люцифер на тетю не смотрит, продолжает разглядывать свои костлявые пальцы, а Мэри-Линетт стискивает зубы, – тебе не кажется странным, что Ариадна осталась в живых после того, что случилось?

Тетя играет желваками, опускает острый подбородок и глухо отвечает:

– Нет.

Мэри неотрывно следит за Люцифером, грудь ее судорожно вздымается. Но затем происходит нечто необъяснимое. Норин, не произнося ни слова, хватает вилку и вонзает ее в ладонь сестры. Мэри-Линетт взрывается криком, кровь заливает стол. О боже мой!

Норин распахивает от ужаса глаза, но ничего не может с собой поделать.

– Ты солгала, – низким голосом протягивает Дьявол и наклоняет голову, наблюдая за тем, как тетушка взвывает от боли. Мэри трясет головой, а я чувствую, как мои щеки вспыхивают от неконтролируемого пожара, – нельзя лгать, милая Мэри. Тебе не говорила об этом Силест? – Люцифер лениво кривит губы. – Говорила, но ты не слушала.

Я пытаюсь справиться с принуждением и дергаюсь, однако лишь привлекаю к себе внимание рубиновых глаз, которые молниеносно находят меня и прожигают огнем.

– Ты должна была умереть, Ариадна. И ты умерла.

– Видимо, нет, – рычу я, – почему вы так заинтересованы в моей смерти, Хозяин? Боитесь? – язвительно ухмыляюсь я.

– Привык держать все под контролем.

– Я не собираюсь доставлять вам неприятности. Мне не нужна моя сила. Забирайте!

– Ты убила так много хороших ведьм, дорогая, – Люцифер пристально смотрит в мои глаза. – Ты уже доставила мне неприятности. Мой следующий вопрос тебе, Ариадна. Как ты выжила?

– Меня спасла Норин.

– Неправда.

– Я не вру, она…

– Исцелила тебя, когда ты очнулась. Но моя прекрасная Норин не воскрешает людей.

– Вы ошибаетесь.

Люцифер подается вперед.

– Я никогда не ошибаюсь, – его шепот заставляет меня задрожать от холода, а лицо оказывается так близко, что я оказываюсь в плену опасной красоты Дьявола. Он гладит меня по щеке. – Досадно, ты могла бы стать жемчужиной моей коллекции, Ариадна Монфор-л’Амори. Но ты, впрочем, как и все люди, испугалась себя и своих желаний. Предпочла смерть. Ведь проще умереть, чем признать, кто ты… – Дьявол скалится, а я застываю от ужаса. – Тебе понравилось. Тебе доставляло удовольствие то, что ты делала, но ты боишься признаться себе в этом. В том, что ты похожа на нас больше, чем могла бы предположить.

– Я совсем на вас не похожа.

Неожиданно мой лоб рассекает невидимое лезвие, и я кричу что есть мочи.

Кровь водопадом обрушивается на глаза.

– Врешь, – шипит Люцифер и прижимается лбом к моему лбу. Свет рубиновых глаз проникает даже сквозь кровавую пелену.

Меня трясет, дыхание сбивается. Хватаю ртом воздух, но кровь тут же заливает рот. – Ты выжила. Почему?

– Не знаю, – кашляю и запинаюсь, – я не знаю!

– Ты опять врешь, дорогая. Зачем ты это делаешь?

Голос Дьявола проникает в голову и отдается таким звоном, что виски вспыхивают от адской боли.

– Хватит, остановитесь! – прошу я, а звон в моей голове превращается в истошный крик. Я узнаю мамин голос. Она верещит от боли, а я нервно и судорожно тарабаню ногами по полу, пытаясь вырваться из этой клетки. – Хватит!

Теперь кричит не мама. Я слышу голоса тетушек. Они зовут меня, они кричат так громко, что закладывает уши! Зачем он это делает? Я не знаю, как я выжила, я понятия не имею! Меня спасала тетя Норин, только она могла вернуть меня.

– Если ты не хочешь отвечать на вопрос, ты мне больше не нужна, Ари, – шепчет на ухо Люцифер, и стул рядом со мной подпрыгивает. Мэтт пытается подвинуться ближе, сделать хоть что-то. Но он, как и все, ничего не в силах поделать.

Дьявол поднимается из-за стола и оказывается у меня за спиной. Его пальцы стягивают заколку, волосы каскадом падают на дрожащие плечи. Люцифер лениво перебирает и поглаживает локоны, а затем касается губами макушки. Неужели это конец? Неужели я умру?

– Прекрасная, – шепчет Дьявол, – смертельно прекрасная. Ты не представляешь, как несправедлив мир, за который ты борешься. Человечностью обладают отнюдь не люди, а монстры, потому что сожалеют о содеянном. Люди же наслаждаются, им нет никакого дела до твоих терзаний, моя дорогая. Ты можешь каждый день спасать их и их души, но они не скажут тебе спасибо. Они не умеют. На земле живут демоны. Не в аду.