Михаил Ежов - Фаталист

– Бит кнутом, а потом зарублен?

– Да-да, голубчик. Все так.

– Неужели в гроте? Его же охраняют, даже по ночам.

– Нет, не там. Вы не поверите… мне и самому стыдно признаться. Убит прямо здесь, в присутствии. В собственной квартире на втором этаже.

– Здесь?! – поразился Григорий Александрович. – И никто ничего не слыхал?

Скворцов покачал головой.

– Никто! Как такое возможно, голубчик, объясните мне?

– Не знаю, ваша светлость. А дверь сломана?

– Нет.

– Значит, он сам впустил своего убийцу, – пробормотал Печорин.

– У Захара была еще отдельная дверь в квартиру с черного хода. Наверное, через нее душегуб и проник. Иначе его б заметили.

– Вероятно.

– Так что, Раевич всему виной? – спросил князь.

– Вне всякого сомнения. Хотя не сам, конечно, убивал, а чужими руками. Как обычно.

Повисла напряженная пауза. Скворцов глядел в окно – думал.

– Ладно, ваша взяла, – нехотя проговорил он через пару минут. – Вулича разыщем. За Раевичем присмотрим. Фатова свидетельствовать заставим. Уж он-то, если вы правы, точно договор с москвичом заключил – иначе ему б не выжить с такой-то раной! Постараюсь отговорить Ее Величество от посещения представления. – Князь тяжело вздохнул. – Какая напасть-то вышла на старости лет! Боже Святый! За что мне этакое наказание?!

– Когда обнаружили тело?

– Утром. Захарка не явился на службу, ну, я и отправил его поискать. Нашли… – мрачно добавил князь.

– Позвольте осмотреть квартиру Карского.

– Смотрите, голубчик, что хотите. Тело уже увезли. Вернер приходил, обещал поспешить со вскрытием. Хотя Захарку и так… вскрыли.

Значит, доктор знал про убийство, но ничего не сказал Печорину, когда заходил. Очень мило! Списал, стало быть, со счетов. Рановато что-то.

Поклонившись, Печорин отправился искать на втором этаже квартиру княжеского адъютанта. На лестнице ему встретился Вахлюев.

– Какими судьбами? – спросил тот, ухмыльнувшись. – Прослышали о ночном убийстве?

– Я должен осмотреть квартиру жертвы, – сказал Печорин.

– О, сколько угодно. Что вы рассчитываете там обнаружить?

– Не знаю.

– Там не заперто. По коридору налево, последняя дверь.

– Благодарю. Плащ нашли?

– Плащ?

– Тот, в котором был убийца. Ну, чтобы не запачкаться кровью.

– А-а… нет. Должно быть, забрал его с собой и спрятал где-то.

Григорий Александрович прошел мимо полицеймейстера и через несколько секунд переступил порог квартиры, где был убит Карский.

Здесь было темно (окна закрывали шторы), но запах… тот, кто был на войне и видел смерть, узнает его безошибочно!

Печорин нашел на комоде канделябр и зажег свечи.

В глаза сразу бросилось обилие крови: она была буквально повсюду! Пол, светлая в цветочек обивка мебели, бумажные обои с какими-то ромбиками и полосками, даже потолок – все покрывали брызги, разводы, полосы и лужи того темно-красного цвета, который приобретает подсохшая кровь. Похоже, Карского долго били кнутом, а потом так же старательно рубили шашкой – должно быть, адъютант князя немало задолжал москвичу.

Впрочем, что-то подобное Григорий Александрович ожидал увидеть. Гораздо больше его интересовало другое. Он опустил руку в карман и почувствовал, как кусок мела завибрировал. Печорин прошел на середину комнаты, стараясь не наступить в кровь, и поднял глаза к потолку, где уже проступали светящиеся линии, складываясь в знакомый рисунок! Он был различим даже там, где потолок покрывала багровая корка. Воздух постепенно насыщался электричеством, запахло озоном. Пальцы закололо, и Печорин вытащил руку из кармана. Он был уверен, что увидит здесь нечто подобное, и теперь окончательно убедился, что Раевич связан с силами, неподвластными человеческому разумению. Но это вовсе не означало, что его нельзя остановить, а еще лучше – уничтожить!

Григорий Александрович услышал какое-то движение за спиной. Резко обернувшись, он уставился в угол, откуда донесся легкий шорох. Все было тихо. Однако Печорин мог поклясться, что не ошибся. Правда, прятаться в комнате было особо негде: возле стены стояло большое «вольтеровское» кресло, а рядом с ним – тюк с небрежно засунутой внутрь одеждой. Похоже, полицейские вытащили ее, а затем кое-как напихали обратно. Взрослый человек едва ли мог укрыться в этом углу.

От кресла Григорий Александрович отвернулся. Оно пробуждало неприятные воспоминания. Почему-то сразу в голове начинал звучать голос матери: «Куда ты дел книгу, я спрашиваю! Что за мерзкий лживый ребенок?!»

Никаких книг Печорин не брал. Все они хранились в «дедовом» кабинете, где царила мать, поэтому он по собственной воле туда не ходил.

Худенькая женщина умела заполнять собой пространство. Она разрасталась, забирая весь воздух, не позволяя дышать, и нависала над мальчиком, вжавшимся в огромное «крылатое» кресло.

А потом виновный был найден. Вернее, виновная. Дворовая девочка увидела книгу с чудесными картинками и не удержалась – взяла ее с собой, чтобы рассмотреть в полутемной каморке, где, пока она листала страницы, для нее, должно быть, приоткрылся на время волшебный красочный мир. Приоткрылся, чтобы смениться вечной тьмой…

Снова раздался едва уловимый шорох. Григорий Александрович осмотрелся, затем достал одной рукой пистолет, а другой – порох. Надо взять привычку держать оружие при себе заряженным. Или вовсе перейти на револьвер.

Как только Печорин принялся насыпать порох, из-за кресла показалось что-то белое, бесформенное. Зловеще сверкнули две зеленые точки.

Григорий Александрович замер, а потом рассмеялся: это был огромный пушистый кот!

Животное с достоинством прошествовало через комнату, старательно обходя кровавые пятна на полу, и исчезло в коридоре. Должно быть, адъютант держал этого зверя, и теперь тот продолжал существовать в его квартире. Григорий Александрович убрал пистолет. Может, и хорошо, что он не был заряжен. А то пальнул бы от нервов, сбежались бы приставы да околоточные – то-то смеху: офицер с перепуга пристрелил кота!

Печорин постарался собраться с мыслями. Нужно провести обыск квартиры. Если Карский убит в качестве «выкупа», его должно было заставить прийти домой послание с указанным часом встречи с убийцей – вероятно, это колдовство имело какое-то гипнотизирующее свойство, не только лишая человека воли к сопротивлению, но и отнимая возможность кричать и звать на помощь. Вспомнились слова гадалки Зефы.

Григорий Александрович считал, что предмет, полученный адъютантом, мог сохраниться и теперь находится либо в квартире, либо в кармане Карского. Если поиски здесь не увенчаются успехом, придется продолжить их в морге.

Печорин осмотрел ящики секретера, бюро и письменного стола, посветил на книжных полках, занятых в основном безделушками – адъютант не утруждал себя излишним чтением. Затем Григорий Александрович переместился в спальню, но и там ничего не нашел.