Стивен Кинг - Кадиллак Долана - английский и русский параллельные тексты

У меня были карманные часы, доставшиеся мне от прадедушки, который работал на строительстве последнего отрезка Великой трансконтинентальной железной дороги. Согласно семейной легенде, он присутствовал при том, как забивали последний золотой костыль. Я достал из кармана часы и покачал ими на цепочке перед лицом Блокера.

“See this?” I said. “Worth six, maybe seven hundred dollars.”

“This a bribe?” Blocker laughed again. A great old laugher was he. “Man, I've heard of people making deals with the devil, but you're the first one I ever met who wanted to bribe himself into hell. “ Now he looked at me with something like compassion. “You may think you understand what you're tryin to get yourself into, but I'm here to tell you you don't have the slightest idea. In July I've seen it go a hundred and seventeen degrees out there west of Indian Springs.

- Видишь? - спросил я. - Стоят шестьсот, а может, и семьсот долларов.

- Хочешь меня подкупить? - Блокер снова засмеялся. Он вообще выглядел очень веселым парнем. - Дружище, я слышал о том, как люди заключали сделки с дьяволом, но ты первый, который хочет предложить взятку за то, чтобы его пустили в ад. - Теперь он посмотрел на меня с сожалением. - Может быть, ты взаправду считаешь, что знаешь, где работать, но я должен сказать тебе, что ты не имеешь об этом ни малейшего представления. Я сам видел, как в июле к западу от Индиан-Спрингс температура в тени достигала пятидесяти градусов по Цельсию.

It makes strong men cry. And you ain't strong, bubba. I don't have to see you with your shirt off to know you ain't got nothin on your rack but a few yuppie health-club muscles, and they won't cut it out in the Big Empty.”

Там сильные люди плачут. А ты совсем не такой, приятель. Мне не надо снимать с тебя рубашку, чтобы убедиться, что у тебя на спине нет ничего, кроме тощих мускулов, заработанных в клубе здоровья, а этого явно недостаточно в Великой пустыне.

I said, “The day you decide I can't cut it, I'll walk off the job. You keep the watch. No argument.”

“You're a fucking liar.”

I looked at him. He looked back for some time.

- Как только ты придешь к выводу, что я не могу работать, я уйду. Часы можешь оставить себе. Я не буду спорить. - Брехло ты.

Я посмотрел ему в лицо. Он посмотрел на меня.

“You're not a fucking liar. “ He said this in tones of amazement.

“No.”

- Нет, ты не брехло, - произнес он голосом, полным изумления.

- Нет.

“You'd give the watch to Tinker to hold?” He cocked his thumb at a humongous black man in a tie-dyed shirt who was sitting nearby in the cab of a bulldozer, eating a fruit-pie from McDonald's and listening.

“Is he trustworthy?”

“You're damned tooting.”

- И ты согласен передать часы Тинкеру, чтобы они хранились у него? - Он ткнул большим пальцем в сторону огромного негра в яркой рубахе, который, сидя в кабине бульдозера, жевал фруктовый пирог, купленный в «Макдональдсе», и прислушивался к нашему разговору.

- На него можно положиться?

- Можешь не сомневаться.

“Then he can hold it until you tell me to take a hike or until I have to go back to school in September.”

“And what do I put up?”

I pointed to the employment application in his fist.

- Тогда пусть он хранит эти часы до тех пор, пока ты не выгонишь меня с работы или пока не наступит для меня время возвращаться в школу в сентябре.

- Это - твоя ставка. А какова будет моя? Я показал на свое заявление у него в руках.

“Sign that,” I said. “That's what you put up.”

“You're crazy.”

- Подпиши это, - сказал я, - и мы квиты.

- Ты с ума сошел.

I thought of Dolan and of Elizabeth and said nothing.

“You'd start on shit-work,” Blocker warned. “Shovelling hotpatch out of the back of a truck and into potholes. Not because I want your damned watch—although I'll be more than happy to take it—but because that's where everyone starts.”

Я подумал о Долане, об Элизабет и промолчал.

- Ты начнешь с черной работы, - предупредил Блоке?

- Будешь разбрасывать лопатой горячий асфальт из грузовика в выбитые ямы. И совсем не потому, что мне нужны твои идиотские часы - хотя я с удовольствием заберу их, - просто все так начинают.

“All right.”

“As long as you understand, bubba.”

“I do.”

“No,” Blocker said, “you don't. But you will.”

And he was right.

- Хорошо.

- Лишь бы между нами все было ясно.

- Согласен. Мне все понятно.

- Нет, - покачал головой Блокер, - тебе ничего не понятно. Но ты поймешь.

I remember next to nothing about the first couple of weeks—just shovelling hot-top and tamping it down and walking along behind the truck with my head down until the truck stopped at the next pothole. Sometimes we worked on the Strip and I'd hear the sound of jackpot bells ringing in the casinos. Sometimes 1 think the bells were just ringing in my head. I'd look up and I'd see Harvey Blocker looking at me with that odd look of compassion, his face shimmering in the heat baking off the road.

Следующие две недели буквально вылетели из памяти. Помню, что шел за грузовиком, захватывал лопатой горячий асфальт, укладывал его на выбоины, трещины, утрамбовывал и шел дальше за грузовиком, пока тот не останавливался у следующей прорехи в дорожном полотне. Случалось, что мы работали на главной улице Лас-Вегаса, Стрипе, и я слышал серебряный звон монет, которые сыпались, когда кому-то выпадал джек-пот. Этот звон просто стоял у меня в голове. Я поднимал голову и видел, как Гарви Блокер смотрит на меня странным и вместе с тем сочувствующим взглядом, причем его лицо колышется в волнах жаркого воздуха, поднимающегося от нагретого асфальта.

And sometimes I'd look over at Tinker, sitting under the canvas parasol which covered the cab of his “dozer, and Tinker would hold up my great-granddad's watch and swing it on the chain so it kicked off sunflashes.

Иногда я смотрел на Тинкера, сидящего под парусиновым тентом, покрывающим кабину его бульдозера, и тогда негр поднимал часы моего прадеда и покачивал их на цепочке, а они отбрасывали серебряные блики.

The big struggle was not to faint, to hold onto consciousness no matter what. All through June I held on, and the first week of July, and then Blocker sat down next to me one lunch hour while I was eating a sandwich with one shaking hand. I shook sometimes until ten at night. It was the heat. It was either shake or faint, and when I thought of Dolan I somehow managed to keep shaking.

Самым главным было не потерять сознания, не упасть в обморок, как бы плохо мне ни было. Я продержался весь июнь, затем первую педелю июля. И вот однажды Блоке? подошел ко мне во время обеденного подрыва, когда я дрожащими руками держал сандвич. По большей части дрожь не покидала меня до десяти вечера. Это из-за жары. Приходилось выбирать - дрожать или падать в обморок, тогда я вспоминал про Додана и решал: лучше уж дрожать.

“You still ain't strong, bubba,” he said.

“No,” I said. “But like the man said, you should have seen the materials I had to start with.”

“I keep expecting to look around and see you passed out in the middle of the roadbed and you keep not doing it. But you gonna.”

- Ты все еще не стал сильным, приятель, - сказал мастер.

- Нет, - согласился я. - Но, как принято говорить, ты бы посмотрел на материал, с которого я начал.

- Я все время оглядываюсь на тебя и жду, что увижу, как ты лежишь посреди мостовой, а ты все не падаешь. Но ты не выдержишь.

“No, I'm not.”

“Yes, you are. If you stay behind the truck with a shovel, you gonna.”

“No.”

- Выдержу.

- Не выдержишь. Будешь так идти с лопатой за грузовиком, наверняка сломаешься.

- Нет.

“Hottest part of the summer still coming on, bubba. Tink calls it cookiesheet weather.”

“I'll be fine.”

- Впереди самая жаркая часть лета, приятель. Тинк зовет ее сковородкой.

- Я справлюсь.

He pulled something out of his pocket. It was my great-granddad's watch. He tossed it in my lap. “Take this fucking thing,” he said, disgusted. “I don't want it.”

“You made a deal with me.”

“I'm calling it off.”

Он достал что-то из кармана. Это были часы моего прадеда. Он бросил их мне на колени.

- Забирай свои дерьмовые часы, - сказал он, не скрывая отвращения. - Мне они не нужны.