Мария Артемьева - Темная сторона Петербурга

Тем не менее я настоял, и Лариска со мной согласилась, чтобы тело моего брата кремировали. Подальше от греха, не говоря уж о кладбищенских мародерах и всяких там некромантах.

– Ну, я только один способ знаю, – выпятив толстую нижнюю губу, сказал Эдик Кротов, по прозвищу Крот, своему новому приятелю Коле Фомину, по кличке Муром. Этимология обоих прозвищ была совершенно прозрачна: у Эдика она происходила от весьма распространенной фамилии, а у Коли обозначала местность, из которой он заявился в Питер и где обретался все годы своей недолгой восемнадцатилетней жизни.

– Если ты хочешь ее вернуть… – деловито разглагольствовал Крот. – Тогда…

– Я хочу ее найти! – поправил Муром. Он угрюмо смотрел перед собой, сунув руки в карманы джинсов и побрякивая мелочью.

– Я только один способ знаю, – повторил Крот, пожимая плечами. – Все люди рано или поздно сходятся в Центре Мироздания.

Муром откинул рукой уже начавшие слегка лосниться патлы, стянутые на лбу пестрым хайратником, и вопросительно уставился на Крота.

– И где это? – насмешливо спросил он. – Точку покажешь?

– А то, – ответил Крот. – Потусуешься там среди наших. Система знает всех. Пойдем.

Они свернули с Гороховой улицы во двор какого-то дома, прошли через бывший сквер старинной усадьбы, вошли в дверь со стороны заднего фасада, и тут Муром, словно Алиса в Стране чудес, почувствовал, что оказался в Странном Месте.

Диковинная архитектура поражала нелогичностью. Как будто старый питерский дом – в целях маскировки, что ли? – возвели над совсем древним храмом с куполом на шести колоннах.

В обе стороны от двери по кругу вдоль стен взбегала вверх чугунная лестница, разветвляясь и вправо и влево.

Все стены вдоль лестницы и сами колонны были исписаны и изрисованы самодеятельными художниками вкривь и вкось, но это только придавало значительности удивительному сооружению: столько людей приложили здесь свою руку, что уже без слов было понятно: место – культовое, подобное пещерам первобытных людей – с магическими петроглифами. Возможно, и без жертвоприношений не обошлось.

Площадка по центру лестницы, возвышаясь от первой ступени, несомненно, годилась для проведения каких-нибудь ритуалов.

– Ротонда! Центр Мироздания, – сказал Крот и с горделивой улыбкой повернулся, чтоб оценить реакцию приятеля.

– Эй, братья, забить есть? – окликнул обоих какой-то тощий паренек в драных джинсах, жавшийся к стене возле батареи.

– Извини, брат, пусто!

– А дринч?

– На! – Крот отдал пареньку недопитую бутылку пива, которую держал в руке.

– Приход, – обрадовался парень. Вскочил, выхватил бутылку, быстрыми жадными глотками опустошил ее, рыгнул и деловито спросил: – А че пришли-то?

– Он… Вот ему надо. Герлу одну ищет, – пояснил Крот.

Парень нагнулся, катнул пустую бутылку в темный угол подъезда и подошел знакомиться. Протянул руку дощечкой вперед сперва Кроту, потому Мурому:

– Привет, я – Весло. Так что за герла?

– Марина. Говорила, с Обуховской Обороны. Такая… на джинсовке стрекоза нарисована, ручкой. На спине.

– Рыжая?

– Кто?

– Дед Пихто, – засмеялся Весло. – Герла, конечно!

Муром помотал головой:

– Не. Черненькая.

– Не видал. Извини, брат.

Весло, улыбаясь, отошел в сторону – туда, где бренчали на гитаре трое каких-то подростков.

На его место с верхней площадки лестницы спустилась лохматая длинноносая девица. Уселась на нижней ступеньке и окликнула Мурома:

– Эй, пионер! [20]А зачем тебе эта герла? Вписка твоя? Ну, вписаться [21], что ли, некуда?

Муром пожал плечами:

– Да нет. Я так…

Ну не объяснять же этой длинноносой, что Марина с Обуховской Обороны – первая в жизни Кольки Фомина герла, из-за которой он вдруг понял, зачем эти девчонки вообще на свет появляются.

– Может, завернутый? [22]– засмеялась девица. – А где ты ее видел-то?

– У Фаины, – ответил за приятеля Крот. – Но там она уже три дня не появляется. Да какая разница? Система знает всех.

– Система, конечно, – усмехнулась длинноносая. – Но я не знаю. Кстати, привет, я Линда.

Она лениво встала, развинченной походкой подошла к батарее и, пошарив за ней, вынула из заначки припрятанную кем-то мятую пачку «БТ».

Внутри обнаружились пять сигарет. Тяжело вздохнув, девица сунула одну сигарету в рот, другую – за ухо и с пачкой вернулась к ребятам, щелкая зажигалкой.

Весло, допивший пиво у Мурома, вернулся и сел рядом с длинноносой Линдой и потеснившимся Кротом на ступеньку. Честно разделив курево, засмолили все четверо, прищуриваясь от едкого дыма.

– Если хочешь здесь кого-то найти, – сказала длинноносая Линда, – нужно написать желание. На стене…

– А еще хороший способ, – добавил Весло, глубоко затягиваясь, – переночевать здесь. После полуночи явится Дьявол – скажешь ему свое желание, он все исполнит.

– Почему? – вытаращился Муром. «Не может быть, чтоб они все это серьезно, – мелькнуло у него в голове. – Или они психи больше, чем я, или просто подкалывают». – Почему это Дьявол будет исполнять мое желание?

– А почему он сюда явится в полночь, ты узнать не хочешь? – ответил вопросом на вопрос Весло. Он ухмылялся, глядя на заезжего провинциала.

– Ну и почему? – озадаченно спросил Муром.

– Потому! – сказал Весло. – Потому что здесь Центр Мироздания! И ты в нем. Смотри сюда – вот. – Он ткнул рукой в кованые узоры чугунных перил. – Что видишь?

– Что? Звездочку, – ответил Муром.

Весло заржал:

– В глазах у тебя звездочки!

– Октябрята – веселые ребята, – бормотнула Линда, затягиваясь. Она держала сигарету в кулачке, по-солдатски.

– Это тебе не звездочки, а символ рогатого Бафомета, врубаешься?

– Бафомет – одно из имен Дьявола, – пояснила Линда. – Этот дом, ходят слухи, строили когда-то специально для масонской секты. Ложа Бафомета. Ему розенкрейцеры поклонялись.

– А, – сказал Муром и оглянулся на Крота. Крот пожал плечами: мол, а че? Нормально. Система знает все.

Расспрашивать, кто такие розенкрейцеры, Муром не стал.

Новичка встретили внизу. Человек в маске и в глухом плаще до пят попросил повернуться, завязал вновь прибывшему глаза черным шелком и повел вверх по ступеням невидимой бесконечной лестницы.

Шли так долго, что у новенького с непривычки закружилась голова – вероятно, отсутствие ориентиров сбило с толку аппарат равновесия в мозгу. Потом были переходы то вправо, то влево, кто-то шептал из-за спины вопросы, на которые приходилось отвечать в точности так, как учил куратор.

Потом лестница пошла вниз.

Наконец спертый воздух и запах свечной гари подсказали, что место действия уже близко: все было именно так, как и описывал куратор.