Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Всем отбой! — кричал он не своим голосом в чёрную рацию. — Назад, к машинам! Всем укрыться за машинами!

Воздух наполнился тошнотворно-ядовитым запахом, который Егерь уже чувствовал сегодня: это был тот самый запах, который он уловил перед пропажей Шмыги. Казалось, что где-то за лагерем поисковиков, плотную темень, заполнившую подступающий к поляне лес, вспороли яркие сварочные вспышки. Он услышал треск. На этот раз, треск был явным, он снова, как и перед пропажей Шмыги, исходил отовсюду. Кроме Егеря, на эти природные метаморфозы никто не обратил внимания. Вспышки… они были похожи на сварочные, или на вспышки фотокамеры, ведущей ночную съёмку. Егерь засёк их — источник необъяснимого света находился прямо по фронту — на тёмной стороне поля. Эту сторону, при отступлении поисковиков, он, Терех, планировал отрубить шквальным огнём, ведущемся в спины беглецов. Шквал выпущенных вдогонку беглецам пуль, непременно заставил бы залечь убегающих копателей, что дало бы группе возможность без потерь захватить их живьём.

С противоположной наступлению стороны, с тёмной, почти не освящённой ракетами стороны леса, с той стороны, где пару минут назад Егерь различил загадочные вспышки, — раздались хлопки взрывов. В небо со свистом взмыли «шумки» — свето-шумовые сигнальные ракеты, расставленные Аскетом вокруг лагеря-ловушки. Красные ракеты, взмывшие в воздух, осветили приближающихся к лагерю поисковиков с фронта тёмную толпу. Их было пятьдесят, сто или более человек! Егерь видел эту, появившуюся на поле боя третью силу — эту небольшую армию, солдаты которой двигались ровными колоннами, совершенно равнодушные к окружающей их суматохе и стрельбе. На несколько секунд сердце его перестало биться, он не дышал, глядя на огромное войско, с механической неизбежностью надвигающееся на его солдат. «Кто это? Откуда?» В горле стало сухо, казалось, что у него помутился рассудок — этого просто не могло быть! Он запрыгнул на джип, забрался на его крышу — чтоб лучше рассмотреть эту огромную людскую массу, и постараться как-то классифицировать этих солдат. Это были солдаты. Мало того, что они шли строем и «в ногу», так ещё, при свете уже падающих ракет он видел, что на всех солдатах были одеты каски, какая-то непонятная, скорее всего закамуфлированная под местность, форма. Лиц самих солдат не было видно — их командир приказал им замазать кожу грязью или специальной краской, маскирующей кожу лица ночью. Никаких видимых шевронов на форме не было. Разглядывая эту, не проявляющую агрессии, наступающую армию, внимание Егеря привлекли каски солдат, по которым можно определить принадлежность солдат к конкретному роду войск. Каски были необычными, в современной армии таких касок нет — он знал точно! По крайней мере, в российской армии и спецподразделениях. На крышу джипа карабкался Крап.

— Что там? — нетерпеливо спросил он, ложась рядом с Егерем на прогнувшееся, под весом двух человек, полотно крыши.

— Похоже, спецназ; — сквозь зубы прошипел Терех.

— Дай сюда! — Крап бесцеремонно вырвал бинокль из рук Егеря, и принялся разглядывать наступающих солдат.

Егерь тем временем связался с машиной, прикрывающей правый фланг:

— «Меткий», — прокричал он позывной машины, — Ответь «Бугру»!

Рация отозвалась, после нескольких секунд молчания, водитель сразу перешёл к делу:

— С фронта наступает неопределённое подразделение, количеством более сотни человек, неопределённого рода войск! Что делать, «Бугор»? — кричал в микрофон своей рации «Меткий».

— Занять оборону, и ждать. Подойдут ближе пятидесяти метров — лупи из всех стволов, кто бы это ни был! Приготовить гранаты, всем машинам — приготовить гранаты к бою! Проверить магазины, подготовить оружие, занять оборону, и ждать, слышите меня?

— «Меткий» принял! — отозвалась правофланговая машина. — «Синий» принял! — сообщил водитель машины левого фланга. — «Панцирь» понял! — сообщила третья машина.

— Они расходятся, обходят лагерь поисковиков! — без интонаций, словно робот, констатировал Крап. — Делятся на две группы: одна идёт к правой машине, вторая — к левой.

Снова раздались взрывы.

— Что там? — спросил Терех.

— Чертовщина какая-то! — почти кричал Крап. — Какого болта! Да кто они такие?! Так не бывает!

Егерь, забыв о субординации, вырвал бинокль из рук «начальника». И вот он уже сам понял, что так удивило матёрого бандита. Строй солдат на его глазах сдёрнул растяжку — раздался очередной взрыв, отбросивший из своего эпицентра шквал осколков во все стороны. Несколько солдат, шедших строем с левого фланга — упали, поражённые прямым попаданием осколков. По сути, они приняли на себя всю поражающую часть мины. Егерь видел, как большой осколок, попав в одного солдата, вылетел с другой стороны туловища бедолаги. Вместе с этим осколком вылетели тряпки, и кишки, размотанные на несколько метров. Каска слетела с головы — это была немецкая каска, времён Великой Отечественной войны! Отброшенный взрывной волной, солдат тут же поднялся с земли, и пошёл дальше, уже в конце строя — как ни в чём не бывало, «в ногу» с товарищами. Кишки, выпущенные наружу осколком, болтались из стороны в сторону, и волочились за ним следом. Второй солдат тоже поднялся, и продолжал наступать. Ожила рация:

— «Бугор», ответь «Синему»!

— На связи! — ответил Егерь.

— Тут чертовщина творится! Это не люди, «Бугор», вы видите, что сейчас на поле творится?

— Вижу, «Синий». Занять оборону, и стрелять по команде, понял?

— Принял; — как-то обречённо ответил боец.

Сжав до скрежета зубы, Терех вновь впился глазами в линзы бинокля. Очередная ракета прогорела, и поле погрузилось во тьму.

— Ракету давай! — кричал Егерь, не жалея голосовых связок. — Ракету!!!

Паша, поставленный на пуск осветительных ракет, не мог «сломать» пистолет, чтобы вставить новую ракету. То ли нехитрое оружие заклинило, то ли Паша, первый раз в жизни взявший в руки сигнальный пистолет, запутался. После крика Тереха, оружие поддалось. Под одеревеневшим пальцам медика ствол переломился, относительно рукоятки, отстреленная гильза чуть вылезла из ствола, податливо подставляя фланец. Паша дёрнул за фланец донной части — но раздутая гильза намертво засела в стволе. Тогда он вцепился в неё зубами, как голодный пёс в кусок мяса. Он выдернул раздувшуюся гильзу — выплюнул её сторону, быстро вставил новую ракету. Поднял оружие вверх, спустил курок. Хлопок — ракета взлетела, разгораясь в воздухе, вновь освещая поле.

— Экономь ракеты, но экономь так, чтоб над поляной всегда было светло! — крикнул ему Терех. — Сдаётся мне, что нам тут до утра воевать придётся! — сказал он уже тише, самому себе.