Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Нужно подготовить боеприпасы! — приободрившись, сказал Наёмник. — Вы пока обыщите кабинет профессора! Терех, Беркут: побудьте тут — понаблюдайте за тварями! Всё — всем разойтись!

— … Противогаз тебе больше не пригодится! — тихо обращался, по видимому к покойному профессору, Наёмник — и тут же из помещения небольшого склада вылетал вышеупомянутый предмет. — Патроны… патроны… дельно. А это ещё тебе зачем?! Хм, как раз этой штуки нам очень не хватало! — вдруг громко, с нотками радости в голосе, проговорил он.

Наёмник вышел со склада, на его плечах висел большой рюкзак, в руке — непонятная труба.

— Ну что, пацаны, кому прикурить? — спросил он, весело глядя на Левинца.

— Я воздержусь, пожалуй… — сдержано проговорил Левинц. — Откуда «это» у тебя?

— Нашёл на складе. Знаешь. Как пользоваться? — спросил он у Левинца.

— Теоретически. Это «FmW-35», или «Flammenwerfer 35» — старый, немецкий огнемёт. Только ему хана — наверное баллоны уже опустели. В одном баллоне должен быть азот — скорее всего он уже весь вышел.

— Думаешь? А по мне так баллоны довольно тяжёлые!

— Ну-ка, попробуй открыть вот этот кран! — попросил Левинц, указав на торчащую рукоять вентиля. — Так, теперь этот вентиль поверни, а теперь сюда нажми…

Из ручного брандспойта тут же с шипением вырвалась белёсая струя, обрызгавшая стену. Наемник подошёл к этой стене, достал потёртую зажигалку, чиркнул кремнием, и поднёс полыхающий огонек к мокрой стене. Жидкость тут же воспламенилась, от яркого огня стразу зачадило смрадным, удушливым дымом. Левинц довольно усмехнулся:

— Там электроподжиг, насколько я знаю. Запитан от батарей, которые давно разрядились… так что, этой штукой воспользоваться будет нереально.

— Левинц, не ссы, друг, — Аскет сильно хлопнул товарища здоровенной ладонью по плечу, — Вывернемся как-нибудь! Там запасные баллоны лежат. Только не пойму, зачем этому маразматику понадобился огнемёт?

— Наверное, — предположил наблюдавший со стороны Симак, — Его друг укомплектовывал склад. Тот самый, труп которого мы нашли в потерне. Штефан. Профессор пишет, что тот был неравнодушен к таким вещам, как безопасность, и всегда ждал нападения на бункер Наших солдат.

— Наверное так и было! Дай мне керосинку! — сказал он Левинцу, и тот сразу же понял, для чего ему понадобилась керосиновая лампа.

Аскет примотал лампу, — у которой он снял защитный стеклянный абажур, — проволокой к брандспойту. Подкрутил фитиль, заправил её керосином. Теперь оружие было готово. Оставалось лишь поднести спичку к фитилю лампы.

— Баллоны берём! — сказал он, кивнув в сторону склада. — Там патроны лежат, они все простые — но, всё же это лучше, чем ничего. Если этот «копчёный» нарисуется, то я его так поджарю, что мало ему не покажется! — говорил Аскет.

Симак вернулся в кабинет, и продолжил обыск, пока Левинц с Аскетом изучали устройство огнемёта. Письменный стол был завален бумагами и чертежами — это как раз то, что было нужно Наёмнику. Симак сложил эти документы в аккуратную стопку на столе. Тут он увидел какую-то ручку, в стенке шкафа, который он освободил от бумаг. Симак потянул за неё, и тут же понял, что это не что иное, как скрытая дверца. Он извлёк из секрета квадратный куб из нержавеющей стали, который оказался довольно тяжёлым. Откинул верхнюю крышку, и свет настольной лампы осветил блестящие золотом цепочки, серьги, украшения, в некоторых из них поблескивали драгоценные камни.

— Смотрите, что я нашёл! — услышал Симак радостный голос Левинца, за своей спиной, за которым последовало недовольное бурчание Наёмника.

Тут же в кабинет вошёл и сам Борис, в одной руке он держал бутылку с коньяком, в другой — пятилитровую, алюминиевую канистру, в которой — Симак уже не сомневался, — был спирт.

— Так этого добра целый ящик! — радовался Левинц, потрясая перед лицом Симака булькающей бутылкой. — О, да я смотрю, ты тут тоже кое-что отыскал! — перевёл он взгляд на ящик из нержавейки.

Они упаковали нужные вещи в свои рюкзаки. Левинц настоял на том, чтобы взять с собой ещё и эту канистру со спиртом. Так же пришлось взять с собой два сдвоенных баллона к огнемёту.

— Вы барахлишко пока по сумкам распихивайте, а я пойду, дорогу расчищу! — сказал Наёмник, кивнув на дверь.

Ему явно было не в терпёж испытать свой огнемёт.

— Беркут — стой на двери, Терех — прикрывать будешь! Симак, ебни-ка из «РПГ», в гущу этих чушканов! — скомандовал он, и тут же сам отворил дверь.

Не успев сделать и шага, брандспойт изверг из себя длинную огненную струю, которая сразу подпалила несколько тварей. Тут же многие мертвецы, зажимавшие в руках оружие, открыли ответную стрельбу. Аскет укрывался за нишей у двери, и не переставал выпускать огненные струи. Симаку удалось выскочить наружу, и выпустить последнюю гранату. Выстрел улетел точно в цель — в самое пекло тварей, горящие тела которых от взрыва разлетелись с визгом в разные стороны. Помещение наполнилось жирным дымом и воплями, живых факелов, которые в предсмертной агонии хаотично бегали, безуспешно пытаясь сбить со своих шкур пламя. Симак видел, как один солдат, в тлеющей форме, в бессилии рухнул на пол.

— Есть! — громко обрадовался Терех, который тут же принялся стрелять короткими очередями, укрывшись за приоткрытой дверью.

От многообразия звуков, казалось, что мозг сейчас просто взорвется. Беркут бросал гранаты в зал — но из-за шума, наполняющего зал, звук взрывов был практически не слышен. Симак заметил черную фигуру такого же существа, которое убило Афганца. Его матовая кожа полыхала языками пламени — Аскет попал огненной струёй точно ему в грудь. Тварь кривлялась, и издавала дьявольский смех, будто бы порождению зла доставляло не дюжее удовольствие пребывание в огненном мешке. Кувыркаясь на полу ярким, чадящим факелом, тварь подпалила пожирающим плоть огнём вилочный погрузчик, который тут же занялся пламенем. Баллон огнемёта опустел, и Аскет юркнул в «КП», чтобы его сменить. Бронированные стёкла, — через которые товарищи наблюдали за огненным действом, происходящим в зале, — снаружи покрылись копотью. Видимость была практически нулевой — видно было лишь полыхающий огонь.

— Если куб сгорит? — спросил Левинц.

— Надо сваливать по быстрому, пока кипишь не кончился! — говорил Егерь.

Они выбежали на площадку, спустились по лестнице, перешагивая через расплавленные трупы, от которых несло смрадом сгоревшего тухлого мяса. Некоторые сгоревшие твари дергались, словно через них пропускали ток. Глаза некоторых трясущихся в приступе предсмертной судороги тварей были открыты, из горелых, дымящихся ртов, вырывались какие-то звуки, отдалённо напоминавшие смех. Первым шёл Аскет, то и дело его брандспойт оживал, выпуская короткую струю огня. За ним шли остальные. От колонны людей, пробирающихся сквозь обгорелое месево, то и дело вылетали очереди пуль и тучи дроби, вылетали гранаты. Они добежали до изуродованной взрывом двери. В коридоре было по-прежнему темно, но Наёмник это быстро исправил, пустив длинную огненную струю, и подпалив заодно скрывающегося в темноте мутанта. Тот завопил, и побежал прочь, освещая своим горящим телом дорогу людям. Они пробежали морг, и клетки с подопытными зверями. Вбежали в комнату отдыха, на полу которой горящая тварь, бегущая перед ними, нашла свой покой, успев подпалить перед этим один из столов. Они оказались на посадочной площадке. Свет тут был. Левинц нажал на кнопку вызова двух правых лифтов, оказалось, что они оба работают. Аскет дал один из ключей, которые находились у него, Симаку, для профилактики тут же пустив огненную струю в пролом лифтовых дверей левой шахты. Двери среднего правого лифта открылись тут же. Короб, подвешенный на тросе в глубокой штольне, всё это время их ждал на этом этаже. Двери второго лифта открылись чуть позже, они разделились на две группы; Аскет видел, как из комнаты отдыха к ним бежит несколько мутировавших крыс. Он тут же выпустил длинную струю, с остатками жидкости, которая воспламенила деревянную обшивку, какой была отделана комната. Двери лифтов закрылись, и два короба синхронно, медленно поползли вверх.