Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

Но тот ничего ему не ответил, он лежал рядом с Алёной, пытаясь остановить кровь, которая текла из резаной раны на голове девушки. Они выбрались из-под смятого скелета кабины, лишь Мишин копошился под грудой металла, в поисках потерянной винтовки с оптикой. Симак вынес на руках находящуюся без сознания девушку, обработал кровоточащёю рану спиртом. Покопавшись в аптечке, которую собирала Алёна, он обнаружил иголки и нитки, с помощью которых ему удалось зашить сильный порез. Девушка пришла в сознание.

— Где «это»? — дрожащим голосом, спросила она.

— Всё кончалось, милая, этой твари больше нет! — успокаивал её Симак.

— Ты мне так и не сказал, как тебя зовут! — чуть улыбнулась она, глядя усталыми, чуть приоткрытыми глазами, на него.

— Андрей… зови меня так, если хочешь… — говорил он, поглаживая перебинтованную голову девушки.

— Андрей… я почему-то так и думала… это имя переводиться как «защитник»! — говорила она, и на её губах появилась чуть заметная улыбка.

— А я и не знал… тебе больно?

— Нет, ты молодец, всё сделал правильно.

— Я видел, как это делала ты, когда зашивала пулевую рану на моей ноге. Только теперь, наверное, у тебя останется шрам. Но его не будет видно…

— …Пусть будет шрам, чтобы никогда не забывать об этом страшном месте! Главное, нам всем выбраться отсюда живыми!

— Далеко собрался, русский? — вдруг услышали они голос, который был уже многим из них знаком.

В проёме выломанной двери, заляпанной слизью, ведущей в посадочную площадку, стоял профессор, в своём запятнанном кровью халате.

— Тебя не учить твой комиссар, что перед тем, как уходить, надо говорит ауф видэзейн? — басисто расхохотался он, глядя своими страшными глазами на людей.

Наемник попытался дотянуться до рюкзака с огнемётом, но тут же где-то под потолком грохнул выстрел; пуля прошла навылет через его ладонь.

— Не надо торопиться! — говорил профессор.

— Что тебе надо? — зло, сквозь сжатые от боли зубы, просипел Аскет.

— Мне нужен ты! И твой друг — Терэх! Ты помнить майне? — спросил он, и Терех понял, что вопрос адресован именно ему.

Егерь понял, что голос именно этого порождения ада он слышал в эфире радиосвязи, при штурме лагеря поисковиков. Да, он это понял, ещё тогда, когда увидел впервые этого профессора, за бронированным стеклом установки «Х-1». После того, как это профессор застрелил Афганца, не желающего покориться злой воле этого существа; тогда же, Егерю показалось, что убив Афганца, профессор смотрит именно на него. Несомненно, он хотел свести с ним счёты лично!

— Я тебя помню! — сказал он. — Куда ты дел тела моих людей?

— О-о, — расхохотался тот, — Они сейчас гореть в ад! Скоро ты к ним есть присоединяться!

— Товарищ капитан… — вдруг услышал Егерь знакомый, сдавленный болью голос, который исходил из-за спины профессора.

— Товарищ капитан! — повторил голос, и в помещение медленно вполз солдат, в перемазанном кровью, рваном «комке».

Терех узнал его. Это бы один из солдат, который, как и его сослуживцы, погиб, при выполнение задания, попав в засаду.

— Товарищ капитан! — вдруг неожиданно громко, с вызовом повторил тот, — Верни мне мою жизнь!

— Не я её у тебя забрал! Нас предали! Предатель наказан, я убил его!

— Товарищ капитан, ты убил меня! Теперь ты должен отдать мне свою жизнь! — прошипел солдат, все ближе подползая к Егерю.

— Егерь, не слушай его! — крикнул Аскет. — Это не твой солдат! Стреляй!

— Найн! — вдруг выкрикнул профессор. — Иначе я вас всех убивать, прямо сейчас!

Аскет уже видел чёрную тень, притаившуюся под потолком, на одной из перекладин. «Кто это? Как он туда забрался?» — в этом месте эти вопросы были не существенными, и ответы на них ничего бы не променяли, не прояснили. Ясно было одно — эта тень, имеет винтовку, и умеет из неё стрелять!

— А что ты сделаешь с остальными? — спросил Егерь, который, кажется, решил потянуть время.

— Остальные? Мне они не интересен! Ими будет заниматся мои помощник! Вами же я заниматься сам! Для начала я сделаю так, чтобы твой голова, Терэх, был отрезан, и вместо ней быть голова зобака! Я сделаю так, чтоб твой душа не мог вырватся из тела — а тело твоё быть в моей власти! Я быть много лет мучать тебя! А ты, человек у которого нет имени, — обратился он к Аскету, — Для тебя у меня тоже есть хороший, отдельный программа! Тебе быть нравится! Я отдам тебя тем, чьи души ты выпускать из тела! Они все тут, и жаждут видеть тебя! Взять его! — вдруг неожиданно резко выкрикнул профессор, ткнув пальцем на Егеря.

Израненное тело, бывшего подчинённого капитана Терехова, подскочило в воздухе, и буквально выстрелило в Егеря, сбив того с ног. Лицо солдата, которое казалось печальным, больным, уставшим, теперь было иным. Широко раскрытые глаза излучали ненависть и агрессию, из открытого рта стекала слюна и торчали в оскале пожелтевшие, редкие зубы, которыми тот пытался ухватить Егеря за шею. Существо оказалось недюжинной силы, и Егерь приложил последние силы, чтобы удержать тварь, в облике его солдата, на расстоянии от себя.

— Отгрызи его поганая голова, и нести её майне! — снова расхохотался профессор, обращаясь к агрессивной твари, которая была уже близка к своей цели.

Грохнул выстрел. Бах — и тварь, мёртвой хваткой вцепившаяся в Егеря, отлетела в сторону, половина черепа переспелым арбузом разлетелась по полу. Бах — и тень, засевшая сверху, под потолком, камнем рухнула вниз, выронив стукнувшую о бетонный пол, винтовку. Бах — и отпрыгнувшее тело профессора, который, словно паук, успел зацепиться руками за перекладину под потолком, отшвырнуло прямо в открытый электрощит, который тут же наполнился искрами. Мишин выполз из-под раскуроченной кабины, сжимая дрожащими руками, найденную им под завалом винтовку.

— Молоток, Курсант! — похвалил Аскет, который уже перебинтовывал свою раненную руку.

Левинц, и остальные, смотрела не перепачканного, в рваной немецкой форме человека, который только что спас их всех от неминуемой гибели.

— Надо быстрее сваливать! — проговорил Егерь, вставая с пола.

По его шеи стекала кровь — он сильно ударился о пол затылком, при падении. Егерь уловил взгляды друзей, провёл черной ладонью по шеи, посмотрел на отпечатавшуюся кровь:

— Да это ничего… на мне как на собаке…

— Лёха, да ты снайпер! — похвалил Курсанта Левинц. — Я просто обязан, когда выберемся отсюда, напоить тебя водкой!

На его слова Курсант ответил лишь лёгкой усмешкой. Теперь они уже не сомневались, что им удастся выбраться. Лифты ехали медленно, иногда зависая в шахтах — свет мигал, так же как и в зале электростанции. Когда лифт останавливался, приходилось вновь запускать его, поворачивая ключ, и нажимая на кнопку нужного им уровня. Они выгрузились на площадке. Егерь и Беркут направили стволы в сторону двери. Аскет чуть приоткрыл её, и тут же резко захлопнул обратно.