Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

Девушки испуганно оглядывались, видимо они приняли прошедшую ночь, со всеми произошедшими событиями, за страшный сон, и теперь, проснувшись, не понимали где они и с кем.

— Страсть какая приснилась! — оправдывался напуганный Борис. — Будто мы в поле, костёр у палатки палим, сидим, разговариваем о чём-то, водочку пьём. И тут из-под земли вылез полусгнивший зомбак, в старой немецкой форме! Позвякивая ржавыми медальками, он полз к нам. Он что-то хрипел, — похоже на немецком, — а из его рта сыпалась чёрная земля вперемешку с белыми червями!

— Если будешь столько пить, то белочка придёт к тебе! — пообещал ему я.

— Да белка уже вовсю шурует в его скворечнике! — посмеялся Сергей. — Она просто не сказала «привет», когда пришла!

— Да пошёл ты, если бы ты увидел этого «Ганса», то ты вообще бы обосрался от страха! — ответил Серёге Левинц, который с интересом оглядывал окружившие нас декорации. — …У меня в носу до сих пор вонь стоит! — по инерции продолжил он, хотя на его лице отпечатывалось нарастающее изумление.

— А ты дерьмо из носа выковыряй! — не унимался Серый.

Словесная перепалка могла бы продолжаться долго, но все переключились на вид за окнами машины, и в салоне сразу воцарилась тишина. Первым нарушил которую Борис, спросивший меня как бы между делом:

— Камрад, а куда ты нас привёз?

— Да, Симак, мы вообще где? — спрашивал Серёга.

— Ребят, вы кто? — испуганно спросила блондинка.

Я в упор посмотрел на девушку, не спеша отвечать на вопросы друзей. Похоже, она не шутила.

— Я Симак. Это, — я кивнул на Серого, — Серый, а на переднем сидении — Левинц, ну или просто Борис!

Девушка непонимающе продолжала смотреть на меня, слегка напрягаясь — то ли пытаясь меня вспомнить, то ли понять, шучу я или нет.

— Всё серьёзно! — предугадал вопрос я.

— Выпустите меня! — тоном, близким к истерике, попросила она.

— Борис, объясни девушке, что вчера было, и что она вчера делала. Я сам заодно послушаю, из-за чего, может, нам помереть ещё придётся! — обратился я к Левинцу.

— Ладно-ладно! Объясню! Ты только скажи, в какую жопу ты нас завёз?! Мы где, Симак?

— Мы на заправке — у нас бензин кончился!

— Похоже, на этой «АЗС» он тоже кончился, лет сто назад! — встрял Серёга.

— Другого выбора не было: или тормозить у обочины, и засвечивать машину, либо свернуть где потише. Мы можем дать девчонкам канистру — пусть попробуют остановить у трассы машину, и купить немного бензина. Заодно, может, узнают — далеко ли до нормальной заправки.

— Какую канистру! Вы кто такие, вообще! — сорвалась на крик блондинка.

— Ты не ори, подруга, а то голос сорвёшь! — прервал начинающуюся истерику я.

Она тихо заплакала, закрыв лицо руками, изредка вздрагивая всем телом. Видимо содержимое прошедшего дня начисто вылетело у неё из головы. Как бы было хорошо для нас, если бы вдруг о прошедшей ночи так же забыли все участники этих событий! Все, оставшиеся в живых участники… Девушку можно было понять. Оказалась в машине, в окружении незнакомых, грязных, пахнущих порохом и потом мужиков. Да ещё и взаперти. «Она ещё молодцом держится! — отметил про себя я. — На её месте я бы точно штаны обделал!» Борис принялся успокаивать заплаканную блондинку.

— Такое бывает, от шока или сильного стресса! — сказала её подруга, рыжеволосая девушка лет двадцати-пяти. — Коротковременная потеря памяти. Лучше бы ей, конечно, совсем не знать о том, что было ночью!

— А ты, типа медик? — спросил я.

— Типа того! — ответила она.

— Я — Алёна! — представилась она мне.

Услышав её имя, я невольно вздрогнул. Старик, приснившийся мне в штабе Фрица, говорил мне именно об Алёне. И этот крестик, который появился на моей шее, сразу после пробуждения, дал понять, что это был не просто сон. Так же и Серёга оказался с нами. Что ж, чем нас больше — тем мы сильнее!

— Симак… — занятый другими мыслями, ответил я.

— Да я уже поняла, что Симак, зовут то тебя как?

— Симаком и зовут! — грубо ответил я, не ожидая от самого себя такой жёсткости.

— Симак, да чего с тобой? — спросил Борис, удивлённо разглядывающий меня.

Я не ответил, мыслями я был на том поле, на котором во сне встретил старика. К чему был этот сон? Я почти забыл о нём, как о каком-то неинтересном фильме. Но старик был: и крестик, и Алёна — тому доказательство! Значит, старик знал, что всё случится именно так, как и случилось. Собственно, скандал в баре произошёл именно из-за неё, из-за этой девушки, с огненно-рыжими волосами. Я ещё раз посмотрел на неё — в её глазах я не увидел усталости, тревоги и страха, перед грядущей неизвестностью. Её глаза были серыми и серьёзными — она сейчас пыталась понять моё настроение, ход моих мыслей — так же на меня смотрела Маша. Я отвернулся.

— Борис, охраняй девушек и машину, а мы с Симаком разведаем местность! — сказал Сергей.

— Не вопрос, Серый. Только давай для начала уладим один момент! — Борис отвинтил пробку, и сделал глубокий глоток жёлтой жидкости из прозрачной бутылки.

— Валяй! — безразлично отмахнулся Серёга.

— Тебе, — коли едешь с нами, — нужно присвоить второе имя, погоняло, если хочешь! — авторитетно объяснил Левинц, занюхивая поднесённой к носу не зажженной папиросой.

— А чем тебе моё имя не нравится? — удивился Серёга.

— Нет, я не имею ничего против, но у меня ассоциации нехорошие! — загадочно пояснил он, прикурив наконец замацанную беломорину.

Стало понятно, что Борису полегчало после глотка виски, и теперь он в приподнятом расположении духа решил пошутить над Сергеем. В машине запахло крепким табаком.

— Какие такие ассоциации? — Серёга начинал злиться.

— На заправке не курят! — сделал я шутливое замечание Левинцу, пускающему изо рта кольца белого дыма. Он проигнорировал меня, и продолжал вести Серёгину тему:

— Ну, вот имя у тебя: «Серёга» — звучит нормально, по мужицки, но вот «Сер-Гей»! — тебе не кажется что окончание какое-то «не пацанское»? — Левинц ехидно щурился.

— Слышь, ты на что намекаешь? А сейчас тебе твои ассоциации по роже размажу! — он схватился одной рукой за сидение, на котором сидел Борис.

— Серёга, успокойся! — сказал я покрасневшему от злости Серёге. — Я с ним согласен! Нет — не с тем, как звучит твоё имя! — Борис у нас товарищ немного извращённый — но кликуха, брат, тебе не помешала бы, принято у нас так: если ты копатель, тем более военный археолог, и хочешь, чтоб к тебе относились такие же археологи как к своему — то погоняло у тебя должно быть! Иначе тебя не будут воспринимать в серьёз, как своего. Так принято у нас. Для меня, например, второе имя стало первым — так иной раз я сам его забываю.

— Лады! — согласился Серый. — Твои предложения?

— Волк! — предложил Борис, крепко затянувшись, и выдохнув облако белого дыма, добавил: — Серый волк!