Майкл Маршалл - Мы здесь

Пробуждение утром после серьезной драки – вещь скверная. За время сна мое тело как будто разобрали по частям, а затем собрали снова вроде бы в той же последовательности, только без смазки, обычно страхующей части от трения. Немногим лучше ощущалась и голова. Однако проснулся я с полностью сформировавшимся решением: я отправляюсь домой. Пусть это убогая квартиришка, где места кое-как хватает разве что на то, чтоб раскрутить над головой кошку (на новоселье мы с Крис в подпитии установили, что это технически возможно, использовав для этого картонный макет), но зато эта квартиришка – моя.

Открыв глаза, я увидел, что лежу на узкой кровати один. Крис, сидя на подлокотнике удобного кресла, смотрела в окно.

– Сколько времени? – спросил я ее.

– Семь с небольшим, – ответила она.

– Ты давно уже не спишь?

– Я и не спала.

– Совсем, что ли? Почему?

– Стереглась бойца без правил. Пару раз тебя будила, проверить, что ты точно не Наполеон. А ты что, не помнишь?

Я тряхнул головой, в которую моментально вступила боль (лучше бы я этого не делал).

– То есть, доктор, мне не грозит стать деревом?

– Другого диагноза у меня нет, но я барменша, а не психиатр. Хотя на учет тебе встать не помешает.

Я на полусогнутых подлез к окну. Отсюда, как на ладони, открывался вид на церковь. Там одиноко стоял отец Джефферс.

– Чем он занимается? – заинтересовался я.

– Ничем, – ответила Крис. – Я услышала, как он уходит, через пару минут после звонка внизу. Он там уже с полчаса.

– В ожидании…

– Спроси чего полегче.

Неуверенный, надо ли мне знать ответ, я пошел в ванную. Сюда, видимо, тоже давно никто не забредал. В целом чисто, а по виду музей. Белый кафель, строгое зеркало, аккуратно сложенное махровое полотенце на перекладине, белая раковина, штатив душа… Убедившись, что последний функционирует, я осторожно разделся. Синяков было множество, но под теплыми струями они саднили уже меньше, а вид каждого из них придавал бодрости. Они как будто подмигивали: ничего, до свадьбы заживет!

Я уже вышел из душа и неторопливо одевался, когда меня резко окликнула Кристина:

– Быстро сюда!

Мы припали лицами к стеклу. Вначале на улице я прерывисто различал сквозь деревья лишь одну фигуру – худощавого мужчину в костюме. Он не шел, а бежал посередине дороги. В какой-то момент этот человек наконец перешел на шаг, а потом приостановился и круто обернулся. А затем снова побежал.

– Это, случайно, не парень из больницы? – неуверенно спросила моя подруга.

– Он самый, – признал его я. – Билли. А смотри, кто там еще!

За ним по тротуарам с обеих стороны улицы следовали двое, как пастухи за бычком: женщина в черном плаще, из-под которого проглядывало красное платье, и мужчина в белой сорочке и джинсах.

– Лиззи, – определил я. – И вон того парня я тоже уже видел.

– Мне кажется, это Медж, – рассудила Крис.

На момент нашего выхода из дома Лиззи с тем парнем сумели-таки подогнать Билли ближе к церкви. Он все еще брыкался – без агрессии и злонамеренности, а просто от безудержного энтузиазма. Как впервые «нюхнувший пробку» подросток, которому в данную минуту все кажется бесконечно классным, лучше не бывает. А еще ему кажется, что все остальные тоже должны – просто обязаны – ощущать себя так же клево. Временами Билли игриво наскакивал на своих пастухов – ни дать ни взять сорвавшийся с привязи резвый телок! – как будто собираясь дать деру вверх по улице, после чего, по-птичьи раскрылив руки, закладывал обратный вираж. Удирать на самом деле он, похоже, не собирался, будучи вполне доволен там, где находится. Судя по его виду, сейчас он был бы безраздельно счастлив везде, где бы ни очутился.

По мере его приближения мы поняли, что это еще не все. Билли был очень бледен, и лицо его лоснилось от пота. Когда мы подошли достаточно близко, он перестал вертеться и, часто моргая, расширенными глазами уставился на нас.

– Я вас знаю, – он нервно хихикнул. – Я вас знаю, я вас знаю!

И он во весь голос расхохотался, после чего предпринял очередную попытку сигануть с дороги. Навстречу ему бдительно выступил Медж, загоняя шалуна через ворота на церковный двор. Оказавшись там, Билли вроде как узнал окружение и поглядел вверх на ступени.

– Эй, святой отец! – крикнул он пьяно и весело. – Погляди-ка на меня!

– Я тебя вижу, – степенно кивнул ему Джефферс. – Всегда видел.

– Но, поди, не как сейчас?

– Да, сегодня ты выглядишь просто на редкость четко.

– Ха!

– Но и слегка утомленно. Ты бы зашел внутрь, отдышался.

– Ну уж не-ет, – лукаво погрозил пальцем Билли. – Там я уже был. Мне хочется видеть новые вещи.

– Я понимаю, – согласился священник. – У меня там есть и новые.

– А какие они? – спросил парень. – Зеленые? Ошкуренные?

– Да нет, я не про стулья. У нас там для тебя есть выпечка. И кофе.

– О-о.

Билли замялся. Когда он перестал суетиться, стало видно, что сырость на его лице – это не пот, а какие-то вязкие выделения из пор. Пальцы его крупно дрожали. Волосы лепились ко лбу намокшей соломой, а всклокоченный костюм не скрывал его болезненной костлявости.

Медж оставался в воротах, готовый пресечь любую попытку этого парня к бегству. Лиззи стояла чуть в отдалении, непроизвольно прижав одну руку к губам. Она смотрела на своего веселого товарища со сдержанной печалью, как смотрят на случайно увиденную фотографию кого-то безвременно ушедшего, мысли о ком вызывают потом неизъяснимую тоску.

Билли сейчас дышал прерывисто, тяжело. Хлещущая из него энергия явно шла на убыль. Он моргнул и после этого не сразу открыл глаза.

– Я ощущаю себя глупо, – сказал он рассеянно. – Я… я что-то такое забыл. Что именно? Кто мне подскажет?

– Зайди внутрь, – тихо произнес отец Роберт.

Билли как будто сомневался, стоит ли ему это делать, но его уже охватила усталость. Ему теперь и на ступени подняться было не так-то легко, не говоря уже о том, чтобы задать стрекача по улице.

Медж зашел во двор и, приблизившись к своему приятелю со спины, подался вперед и что-то пошептал ему на ухо. Что именно, слышно не было, но Билли как-то сразу навострился.

– Правда? – оглядываясь, спросил он. От его вида у меня засаднило сердце: так мог смотреть доверчивый сынишка, которому отец летним днем вдруг неожиданно посулил мороженое.

Медж кивнул. Лицо Билли озарила светлая мальчишеская улыбка, поменявшая его облик так, что парня трудно было узнать. Прежде чем взбежать по ступеням мимо пастора в церковь, он озорно помахал Лиззи.

Его друг более размеренно двинулся следом. Джефферс сошел мимо него по ступеням и направился к воротам.

– Спасибо тебе, Лиззи, – поблагодарил он девушку.