Майкл Маршалл - Мы здесь

– Ты просил, – сказала она, – я сделала. Только и всего.

Вид у нее был расстроенный, как будто она отмежевывалась от того, что должно было произойти.

– Все делается правильно, – сказал Роберт. – Ты подойдешь позже?

Она ушла, не ответив. Священник секунду-другую смотрел ей вслед, а затем торопливо поднялся по лестнице в церковь и закрыл за собой дверь.

– Я за ней, – буркнула Крис, перед уходом лобызнув меня в щеку.

Я прошел с улицы в церковные ворота.

Джефферс оказался человеком слова. На столике под тусклым витражным окном стоял поднос, с которого Билли хватал магазинную выпечку и жадно запихивал ее в рот. Роберт же занимался тем, что перекладывал из одной аккуратной стопки в другую раздаточные молитвенники.

Медж сидел на развернутом в сторону Билли стуле из заднего ряда и смотрел на сотоварища с непростым выражением лица. Было в нем что-то от взгляда, которым минуту назад наделила священника Лиззи, но и толика зависти там тоже присутствовала.

– Ну как, Билли, вкусно? – спросил Джефферс с улыбкой.

– Не то флово, – пробубнил сквозь еду Билли. – Профто вафыбифь!

– Вот и хорошо. Кофе будешь?

– Хм. А то!

Парень потянулся к термосу, который священник выставил рядом с подносом. Но эта вещь оказалась для него неожиданно тяжелой. Билли нахмурился и попытался взять термос еще раз, вначале одной, а затем и двумя руками.

– Ишь, какой тяжелый! – сочувственно заметил Джефферс. – Давай я тебе помогу?

– Да не надо, я сам.

Еще одна попытка, тоже безуспешная. От отчаяния Билли глухо зарычал.

– Пускай это сделает святой отец, – подал голос Медж. – У него, если уж на то пошло, опыта будет побольше.

– Да, точно, – подтвердил отец Роберт, поднимая термос и аккуратной струйкой наливая кофе в белую кружку. Его гость жадными глазами следил за процессом, заглатывая при этом булочку с глазурью.

– Ты помнишь Джона, Билли? – заметив меня, спросил священник. – Он этой ночью был с тобой там, в больнице.

– А, – нехотя покосившись на меня, сказал его собеседник. – Может быть.

Обернулся ко мне и Медж.

– Этот-то что здесь? – спросил он у Роберта.

– Напоролся на проблемы с нашим общим знакомым, – ответил Джефферс, демонстрируя Билли бутылочку со сливками, при виде которой тот блаженно закивал. – Потому и вид у него такой, будто его за ноги протащили по булыжной мостовой.

Медж подошел ко мне и окинул меня взглядом. В такой близости весь смысл давешнего ночного разговора с отцом Робертом как-то терялся. Передо мной стоял вполне осязаемый мужчина на четвертом десятке, крепкого сложения, со щетиной на скулах. Волосы каштановые, средней длины, глаза карие, с зеленинкой вокруг радужки… Никакой эфемерности: человек из плоти и крови, с сильным, ощутимым присутствием.

– Да, я осязаем на ощупь, – сказал он, словно читая мои мысли.

Как и в прошлый раз, когда я его видел, на нем были потертые джинсы и сорочка внапуск. Безусловно, человек с его укладом (уж не знаю каким) вряд ли меняет свой прикид часто. Вместе с тем одежда не смотрелась несвежей, помятой или заношенной, как бывает после бессменной носки несколько дней кряду. На пот ни намека – более того, не было вообще никакого запаха. Это свойство человеческого портрета мы обычно как-то упускаем, но стоит заметить его отсутствие, как внимание на это обращается уже само собой.

Не совсем понятно: то ли одежда на нем существует как-то обособленно, то ли она просто часть общего восприятия его личности.

– Я слышал уже две разных теории, и обе гласят, что на ощупь вас пробовать лучше не надо, – сказал я Меджу.

– Не знаю, кто там тебе и что говорил, – отозвался он, – да мне и дела до этого нет. Жаль, конечно, что ты напоролся на Райнхарта. Человек он скверный. Только наш мир до вашего не касается. И лучше тебе будет уйти.

– Я бы так и поступил, – ответил я. – Только это не значит, что Райнхарт теперь оставит в покое меня . Вчера вечером один коп сказал мне, что Райнхарт обычно доводит начатое до конца. Два дня назад он угрожал моей подруге. Мне это не нравится. Как и то, что во все эти передряги я впарился из-за вас, ребята.

– При чем здесь мы?

– А вот при чем. Не возьмись мы по просьбе одной из подруг Кристины выяснить, кто и зачем ходит за ней по пятам, мы б ни за что не состыковались с твоей знакомой. Я имею в виду Лиззи.

Глаза у Меджа сузились. Это как-то сразу бросилось в глаза (впору возрадоваться произведенному эффекту).

– Лиззи за кем-то ходила? – переспросил он.

– За Кэтрин Уоррен. Знаешь такую?

Неизвестно, от моих ли слов или от чего-то еще, но все поведение этого человека как-то разом изменилось.

– Такое бывает, – поспешил вмешаться Джефферс. – Вспомни вас с Дэвидом: ты ведь с ним даже общался лично . Разговаривал.

– Это не одно и то же, – резко сказал Медж. – И я ей про то говорил. Она же мне ни разу не обмолвилась…

– Да это просто хождение , – с успокоительной незначительностью стал уверять его отец Роберт. – Это не попытка установить контакт. Я уверен, в этом нет ничего серьезного.

В эту секунду послышался жестокий кашель.

Билли по-прежнему находился у стола, с кружкой в одной руке и очередной плюшкой в другой. Кусок, видимо, пошел ему не в то горло: парень силился его выкашлять, как кот пытается выплюнуть комок шерсти. Дело, казалось бы, несложное – подумаешь, кусочек теста попал в дыхательное горло! – но кашель становился все надрывней. Билли корчился, чуть ли не выворачиваясь наизнанку.

– Надо бы что-то сделать, – растерялся я. – Человек же давится!

– Да не давится он, – поморщился Медж.

Билли отвернулся от стола: глаза навыкате, лицо белое как мел. При этом, хоть и закашливаясь, он все равно пытался упихать себе в рот ту плюшку.

– Поздно, Билли, – покачал головой Джефферс.

Тот, похоже, не слышал. Он поднес ко рту кружку, с маниакальным упорством заглатывая кофе. Затор вроде как прочистился, и он заулыбался:

– Уф-ф, упало!..

И в тот момент, когда он глотнул кофе, что-то и впрямь шлепнулось на пол возле его ног. Я поглядел вниз: это было что-то неприглядно бурое, сырое.

– Это что за фигня? – изумился я.

Остальные меня проигнорировали. Я пригляделся и понял, что это разжеванный кусок плюшки с глазурью. А за ней сверху вниз плыли другие куски. Прямо сквозь тело Билли.

Он струей залил себе в рот кофе. Коричневая жидкость, беспрепятственно пролившись через его рот, лицо и туловище, лужицей выплеснулась на деревянный пол.

Джефферс забормотал что-то – текучий набор молитвенных фраз. Медж протянул руку Билли, который пристально посмотрел вначале на нее, а затем ему в лицо.

– Это оно ? – спросил он испуганно.

– Боюсь, что да, – ответил его товарищ.