Cadillac

The flashing arrow was a tougher proposition—at first I couldn't see how I was going to unhook it from the locked battery box without electrocuting myself. Then I saw the plug. It had been mostly hidden by a hard rubber O-ring on the side of the sign-case... a little insurance policy against vandals and practical jokers who might find pulling the plug on such a highway sign an amusing prank, I supposed.

Справиться с мигающей стрелкой оказалось гораздо труднее. Сначала я не мог догадаться, как отсоединить ее от запертого стального ящика с аккумуляторами внутри, не подвергаясь опасности погибнуть от электрошока. Затем я увидел вилку, подсоединенную к розетке. Она была спрятана под кольцом из жесткой резины - страховка, судя по всему, от шутников, которые могут решить, что будет весьма забавно выдернуть вилку и отключить стрелку, указывающую направление объезда.

I found a hammer and chisel in my toolbox, and four hard blows were sufficient to split the O-ring. I yanked it off with a pair of pliers and pulled the cable free. The arrow stopped flashing and went dark. I pushed the battery box into the ditch and buried it. It was strange to stand there and hear it humming down there in the sand. But it made me think of Dolan, and that made me laugh.

Я достал из своего инструментального ящика молоток и стамеску, и четырех резких ударов оказалось достаточно, чтобы сбить резиновое кольцо. Плоскогубцами я сорвал его и выдернул кабель. Стрелка перестала мигать и потухла. Я столкнул ящик с аккумуляторами в кювет и засыпал его песком. Было как-то странно стоять и слушать жужжание под слоем грунта. Но это напомнило мне о Долане, и я рассмеялся.

I didn't think Dolan would hum. He might scream, but I didn't think he would hum.

Four bolts held the arrow in a low steel cradle. I loosened them as fast as I could, ears cocked for another motor. It was time for one—but not time for Dolan yet, surely.

Долан вряд ли станет жужжать.

Он может кричать и просить о пощаде, но жужжать он не будет.

Стрелка была прикреплена к стойке четырьмя болтами. Я ослабил их, стараясь работать как можно быстрее, все время прислушиваясь к шуму мотора. Прошло достаточно времени, и можно было ждать еще один автомобиль - но пока не «кадиллак» Додана, это уж точно.

That got the interior pessimist going again.

What if he flew?

He doesn't like to fly.

И тут снова заговорил мой внутренний пессимист.

Что, если он решит все-таки лететь? Но он не любит летать на самолете.

What if he's driving but going another way? Going by the Interstate, for instance? Today everyone else is...

He always goes by 71.

Yes, but what if

Ну а если он поедет, но другой дорогой? Например, по магистральному шоссе? Сегодня все... Он всегда ездит по семьдесят первому. Да, но вдруг...

“Shut up,” I hissed. “Shut up, damn you, just shut the fuck up!”

Easy, darling—easy! Everything will be all right.

- Заткнись, - прошептал я. - Заткнись, черт тебя побери, закрой свой говенный рот!

Успокойся, милый, успокойся! Все будет в порядке, - услышал я голос Элизабет.

I got the arrow into the back of the van. It crashed against the sidewall and some of the bulbs broke. More of them broke when I tossed the cradle in after it.

With that done, I drove back up the rise, pausing at the top to look behind me. I had taken away the arrow and the cones; all that remained now was that big orange warning: ROAD CLOSED USE DETOUR.

Я отнес стрелку в фургон. Она ударилась о борт, и несколько лампочек разбилось. Остальные лопнули, когда я бросил на нее стальную стойку.

Покончив с этим, я снова въехал на подъем и остановился на вершине, чтобы оглядеться вокруг. Я убрал стрелку и аварийные конусы; остался только большой оранжевый знак, предупреждающий: «Дорога закрыта. Пользуйтесь объездным путем».

There was a car coming. It occurred to me that if Dolan was early, it had all been for nothing—the goon driving would simply turn down the detour, leaving me to go mad out here in the desert.

It was a Chevrolet.

My heart slowed down and I let out a long, shuddering breath. But there was no more time for nerves.

Я услышал шум приближающегося автомобиля. И тут мне пришла в голову мысль, что если Долан приедет слишком рано, все мои усилия пойдут прахом - бандит, сидящий за рулем, просто свернет в объезд, оставив меня сходить с ума в пустыне.

Но приближался «шевроле».

Мое сердце успокоилось, и я глубоко, с дрожью вздохнул. Но нервничать сейчас - непозволительная роскошь.

I drove back to where I had parked to look at my camouflage job and parked there again. I reached under the jumble of stuff in the back of the van and got the jack. Grimly ignoring my screaming back, I jacked up the rear end of the van, loosened the lug-nuts on the back tire they would see when they came, and tossed it into the back of the van. More glass broke, and I would just have to hope there had been no damage done to the tire. I didn't have a spare.

Я вернулся на то место, где останавливался, чтобы оценить мой камуфляж. Протянув руку, я покопался в куче всякого барахла и достал домкрат. Напрягая все силы, не обращая внимания на горящую от боли спину, я поднял заднее колесо фургона, ослабил на нем гайки. Они увидят его, когда... (если) приедут. И я забросил колесо внутрь фургона, услышав звон бьющегося стекла и надеясь, что покрышка останется целой. Запаски у меня не было.

I went back to the front of the van, got my old binoculars, and then headed back toward the detour. I passed it and got to the top of the next rise as fast as I could—a shambling trot was really all I could manage by this time.

Once at the top, I trained my binoculars east.

Подойдя к капоту, я достал свой старый бинокль и направился обратно, в сторону объездной дороги. Миновал ее и поднялся на вершину следующей возвышенности, стараясь двигаться как можно быстрее. Лучшее, на что я оказался способен, был старческий бег трусцой.

Поднявшись на возвышенность, я направил бинокль на восток.

I had a three-mile field of vision, and could see snatches of the road for two miles east of that. Six vehicles were currently on the way, strung out like random beads on a long string. The first was a foreign car, Datsun or Subaru, I thought, less than a mile away. Beyond that was a pick-up, and beyond the pick-up was what looked like a Mustang. The others were just desert-light flashing on chrome and glass.

Передо мной открылось трехмильное поле видимости, а позади него еще отрезки шоссе на протяжении пары миль. Сейчас по нему двигалось шесть автомобилей, вытянувшихся подобно бусинкам, нанизанным на длинную нитку. Первой, меньше чем в миле от меня, ехала какая-то иностранная марка, «датсун» или «субару». Далее следовал пикап, за ним - машина, похожая на «мустанг». Остальные автомобили обозначались всего лишь отблесками солнечных лучей на хроме и стекле.

When the first car neared—it was a Subaru—I stood up and stuck my thumb out. I didn't expect a ride looking the way I did, and I wasn't disappointed. The expensively coiffed woman behind the wheel took one horrified glance and her face snapped shut like a fist. Then she was gone, down the hill and onto the detour.

“Get a bath, buddy!” the driver of the pick-up yelled at me half a minute later.

Когда ко мне приблизился первый автомобиль, это был «субару», я встал и вытянул руку с поднятым вверх большим пальцем. Отдавая должное своему внешнему виду, я не рассчитывал, что меня подвезут, и не был разочарован. Сидящая за рулем женщина с изысканной прической, бросив на меня взгляд, полный ужаса, тут же отвернулась, и машина исчезла, скользнув вниз по склону и направилась в объезд.

- Сначала умойся, приятель! - крикнул мне водитель пикапа полминуты спустя.

The Mustang actually turned out to be an Escort. It was followed by a Plymouth, the Plymouth by a Winnebago that sounded as if it were full of kids having a pillow-fight.

No sign of Dolan.

I looked at my watch. 11:25 A. M. If he was going to show up, it ought to be very soon. This was prime time.

«Мустанг», оказалось, открывал «эскорт»: за ним последовал «плимут», за «плимутом» - «виннебаго», полный детишек, увлеченных дракой подушками. Никаких признаков Додана.

Я посмотрел на часы. Двадцать пять минут двенадцатого. Если «кадиллак» появится, то очень скоро. Самое время.