Бентли Литтл - Хранилище

Открыв глаза, Билл увидел таращащихся на него сотрудников. Одни смотрели на него со страхом, другие с надеждой, на чьих-то лицах была написана фанатичная решимость, от которой ему стало совсем неуютно.

— Возвращайтесь на свои рабочие места, — тихо промолвил Билл.

Вперед выступил мистер Лэм.

— Мистер Дэвис… — начал было он.

— Возвращайтесь на свои рабочие места, — не допускающим возражений тоном повторил Билл. — Все до одного.

И снова сотрудники засуетились, спеша разойтись по своим отделам.

К Биллу подошел менеджер по кадрам.

— Мистер Дэвис, должен сказать, что я не одобряю то, что вы вмешиваетесь во все мелочи. Всеми кадровыми вопросами всегда занимался я…

— Мистер Лэм, нам с вами не о чем говорить.

— Меня назначил лично мистер Кинг…

— Мистер Лэм, нам с вами не о чем говорить.

— Если это из-за ваших дочерей…

— Разумеется, это из-за моих дочерей. — Билл в ярости повернулся к нему: — А ты, мать твою, думал, из-за чего, долбаный член?

— Эй, следите за своим языком!

Обернувшись, Билл увидел Холли, которая когда-то работала в кафе на Главной улице. Она стояла у тележек и улыбалась. На ней была форменная одежда «Хранилища», но она по-прежнему выглядела той же самой Холли, нетронутой, нисколько не переменившейся, и в ее глазах сверкали озорные искорки. Билл посмотрел на нее, и ему показалось, будто он встретил друга в чужой стране. Он поймал себя на том, что улыбается в ответ.

— Привет, Холли, — сказал он.

— Как у вас дела?

— Пожалуй, лучшего не пожелаешь.

К этому времени в торговый зал уже впустили покупателей — по чьему распоряжению, Билл не знал, — и он оглянулся на них. Они казались запуганными, растерянными, оглушенными. Никто никуда не шел сам, всех вели руководители, словно они были выжившими из ума обитателями дома престарелых.

«И я могу это изменить, — подумал Билл. — Я директор. Я изменю эту политику».

Он повернулся к менеджеру по кадрам.

— Мистер Лэм!

— В чем дело? — воинственно ответил тот.

— Вы уволены.

Перемена, произошедшая с менеджером по кадрам, была разительной. У него на лице появилась паника.

— Пожалуйста! — жалобно воскликнул он. — Я сделаю все, что вы скажете! Я больше не буду с вами спорить! Не стану высказывать свое мнение!

— Мистер Уокер! — окликнул Билл. — Мистер Кейес!

Эти двое стояли неподалеку, стараясь не привлекать к себе внимание. Они поспешили к Биллу.

— Вы уволены. Вы все уволены.

Все трое стояли перед ним, дрожа от ужаса.

— Нет! — простонал мистер Лэм. — Пожалуйста!..

— Господа, вы больше не работаете в «Хранилище».

Мистер Лэм упал первым. Его тело окоченело и повалилось вперед. Он не предпринял попыток остановить падение, не выставил перед собой руки, и с громким шлепком ударился лицом об пол. Подобно костяшкам домино, Уокер и Кейес также окоченели и упали, Уокер вперед, Кейес назад.

Билл не знал, что делать, как себя вести, понятия не имел, что произошло. Опустившись на корточки, он взял руку Лэма и попытался нащупать пульс, но пульса не было. Биллу захотелось закричать, позвать на помощь, попросить кого-нибудь вызвать «Скорую помощь», но он понимал, что все трое мертвы и их уже ничто не вернет назад.

«Хранилище» было в их жизни всем.

Выпрямившись, Билл попятился. Проходившие мимо руководители и покупатели, которых они провожали по торговому залу, бросали взгляд на распростертые тела, однако никто не остановился, никто не выразил никаких чувств, кроме легкого любопытства.

Билл обернулся к Холли. Та улыбнулась. У нее на лице не было ни страха, ни смятения, а только выражение удовлетворения, и Билл подумал: «Это вам за Бена». Подбежал сотрудник, которого он не знал, посмотрел на тела на полу, затем на Билла.

— Я обо всем позабочусь, сэр. Не беспокойтесь.

Он исчез так же стремительно, как и появился, и вскоре из громкоговорителей донесся его голос:

— Уборщиков в проход номер один!

После того как тела убрали, Билл отправился домой.

Он хотел увидеть Джинни и Шеннон.

Сначала Билл позвонил домой, из «Хранилища», не в силах больше ждать. Ему нужно было узнать, все ли в порядке, и он буквально расплакался, услышав голос жены.

Как он посмотрит ей в глаза?

Ему выделили служебную машину, угловатый черный седан, и он воспользовался им, помчался домой так быстро, как только это было возможно. Джинни ждала его на крыльце, и он выскочил из машины и бросился ей в объятия. Оба залились слезами, обнимая и целуя друг друга, словно сумасшедшие.

— Где Шеннон? — спросил Билл.

— В гостях у Дианы. — Вытерев слезы, Джинни улыбнулась. — Мистер Лэм ее уволил.

— А я уволил мистера Лэма.

— Ты теперь и вправду директор?

— Честное слово.

— А где Сэм?

Билл облизал губы.

— Ее перевели в Даллас.

— Как ты думаешь, с ней будет все в порядке? — посмотрела ему в лицо Джинни.

— Не знаю, — честно сказал он.

Вдруг ему вспомнилось, как они с Сэм отправились в поход в горы, когда ей было десять лет, она подвернула ногу, и ему пришлось нести ее обратно домой на плечах.

Джинни шумно вздохнула.

— Мы ее когда-нибудь увидим?

Билл посмотрел ей в глаза.

— Не знаю.

У него перед глазами стоял образ Сэм, такой, какой она была в июне, на школьном выпуске, когда улыбалась, получая аттестат.

Джинни снова прижала его к себе. В ответ он также крепко обнял ее, прижал к себе, вспоминая то, что произошло прошлой ночью в его номере люкс. Что он наделал? Ну почему он совершил эту глупость? Почему не проявил силу воли? Билл заморгал, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы.

— Я рада, что ты вернулся, — прошептала Джинни.

— И я тоже, — сказал он, начиная плакать. — Я тоже рад.

Билл обнаружил, что на самом деле не хочет менять «Хранилище».

Глядя со стороны, он не представлял себе, что значит быть директором «Хранилища». Не понимал жестких требований, предъявляемых к этой должности. Существовали квоты продаж, которые нужно было выполнять, и соответствующий объем выручки; директор должен был руководить, разъяснять и направлять, ежедневно принимая тысячу мелких решений. Хоть Биллу было неприятно это признавать, «Хранилище» являлось локомотивом, который приводил в движение весь город, а это означало, что теперь на его плечи, на плечи одного человека, легла вся экономика Джунипера. Он сочувствовал своим прежним тревогам, однако теперь сознавал, что нужды многих перевешивают неудобства для нескольких человек.

Разумеется, не может быть никаких оправданий тому, что происходило в прошлом: исчезновения людей, поджоги, систематическое уничтожение конкурентов и соперников. Но, как сказал Кинг, все это осталось позади. Сейчас начиналась новая эпоха, и Билл собирался узаконить присутствие «Хранилища» в Джунипере.