Бентли Литтл - Хранилище

Мистер Лэм ждал ее у нее в кабинете, развалившись в ее кресле и закинув ноги на письменный стол.

— Директор хочет с вами встретиться, — сказал он.

Сэм почувствовала, как ее сердце пропустило один удар.

— Со мной?

— С вами, — кивнул мистер Лэм.

В груди у Сэм сжался тугой клубок страха. Она еще ни разу не видела директора и не хотела его видеть. Слухи о нем доходили до нее с тех самых пор, как он приехал в Джунипер, — страшные, жуткие слухи, и если даже только малая доля их соответствовала истине, встреча с ним не обещала ничего хорошего.

Тем не менее он был ее начальником, человеком, перед кем она теоретически должна была отчитываться о своей работе. Поэтому Сэм постаралась натянуть на лицо храброе выражение, постаралась скрыть свой страх.

— Когда? — спросила она.

— Прямо сейчас. — Сбросив ноги со стола, мистер Лэм встал. — Идем. Я пойду с вами.

Он обошел вокруг Сэм, и та следом за ним вышла в коридор и направилась в торговый зал. Весь свет уже горел, однако музыка пока что была отключена, остальные сотрудники еще не прибыли на работу, и огромное помещение казалось неестественно пустым и тихим.

— Вам известно, почему он хочет меня видеть? — спросила Сэм.

— Да.

Мистер Лэм больше ничего не добавил, не замедлил шаг, и Сэм поняла, что бесполезно приставать к нему с расспросами. Комок у нее в груди сжался еще туже.

Они пересекли торговый зал по центральному проходу и направились мимо кафетерия к кабинету директора в дальнем конце. Мистер Лэм трижды громко постучал в дверь, после чего они вошли в кабинет. За дверью начиналась лестница, идущая вверх, и менеджер по кадрам показным движением предложил Сэм подниматься первой.

Та сказала себе, что он просто хочет полюбоваться ее попкой. Но она пошла вперед, поднялась по лестнице, сосредоточив взгляд на черной двери наверху.

Когда Сэм оказалась на лестничной площадке, дверь открылась.

И ее взору представился директор.

Он оказался совсем не таким, каким ожидала увидеть его Сэм, — ни устрашающим громилой, ни отвратительным чудовищем. Это был забитый, затравленный старичок, который прятался за слишком большим письменным столом, испуганно следя за Сэм.

— Нет! — пробормотал он.

— Да, — произнес у нее за спиной мистер Лэм.

Дверь громко захлопнулась, и менеджер по кадрам, обойдя Сэм, прошел в кабинет. Он развернулся, и у него в открытых руках сверкнул кинжал. Мистер Лэм протянул его Сэм.

— Что это? — спросила та. — Что здесь происходит?

— Убейте его, — спокойным тоном промолвил мистер Лэм.

— Нет! — воскликнул директор.

— Убейте его, и «Хранилище» ваше.

Саманта покачала головой, пятясь назад.

— Нет, я не могу!

— Этого хочет от вас мистер Кинг.

Это сбило ее с толку. Она тряхнула головой, стараясь собраться с мыслями.

— Ньюмен Кинг?

— Он просматривает видеозаписи, — улыбнувшись, кивнул мистер Лэм. — Вы произвели на него огромное впечатление.

— Я все еще здесь директор! — попытался сделать свой голос твердым старичок за письменным столом, но у него ничего не получилось.

— Нет, вы больше не директор! — резко бросил мистер Лэм. — Вы уволены! — Он с улыбкой протянул кинжал Саманте. — Возьмите.

— Я не могу!

— Делайте то, что вам говорят!

Сэм продолжала пятиться к закрытой двери, качая головой.

— Это… это же убийство!

— Это бизнес. И если не вы, это сделает кто-нибудь другой. Почему кому-то должно достаться место, которое по праву заслужили вы?

— Я… я не могу убить человека.

— Я позову полицию! — воскликнул директор.

— Заткнись! — рявкнул на него мистер Лэм.

— Я…

— Ты сможешь, — сказал мистер Лэм. — Ты должна.

— Так нельзя, — пробормотала Саманта. — Это убийство!..

Взяв ее руку, мистер Лэм вложил в нее кинжал.

— Ты сможешь, — уверенно произнес он.

Во Флагстаффе были и «Уол-Март», и «Кингсмарт», но «Хранилище» отсутствовало, чему Билл был несказанно рад. Ньюмен Кинг перенял подход Сэма Уолтона, доведя его до предела: новые отделения открывались только в маленьких городах, где до того имелись лишь магазины, принадлежащие местному мелкому бизнесу. «Хранилище» не совалось туда, где уже были универмаги других общенациональных сетей.

Кинг терпеть не мог конкуренцию.

Билл взял это на заметку. Возможно, в дальнейшем это пригодится.

Заглянув в универмаг «Таргет», они купили чистящие средства, стиральный порошок и другие хозяйственные товары, после чего закупились бакалеей во «Фрайс». Им было несколько непривычно после такого длительного перерыва делать покупки в обыкновенных магазинах. Здесь не было ни давления, ни напряженности, ни сотрудников, ведущих себя угрожающе, ни странной и непонятной продукции, а только приятная, расслабленная атмосфера и широчайший выбор товаров. Билл мысленно отметил, что именно такое хождение за покупками и нравилось им обоим. Удовольствие. А не жуткое испытание, во что все это превратилось в Джунипере.

До сих пор Билл не сознавал в полной мере, насколько же глубоко «Хранилище» изменило их жизнь. Конечно, умом он это понимал, однако эмоционально не мог постичь всей глубины этого, не мог полностью охватить все многочисленные грани. И ему потребовался этот возврат к нормальному, чтобы осознать, каким же противоестественным и перекошенным все стало.

Шеннон поехала вместе с родителями, и хотя они об этом не говорили, Билл чувствовал, что и она тоже заметила разницу.

В Джунипер они вернулись, когда уже стемнело. Не успели переступить порог, как зазвонил телефон. Все трое были нагружены сумками с покупками. Билл торопливо зажег свет, поставил свои сумки на стол на кухне и схватил трубку.

— Алло!

Это была Сэм.

Она хотела поделиться хорошей новостью.

Ее назначили директором «Хранилища».

На следующий день они получили по почте золотую клубную карту «Хранилища» с ксерокопией письма, подписанного их дочерью, в котором разъяснялись преимущества членства в клубе «Хранилища».

Билл позвонил Саманте впервые с тех пор, как та ушла из дома, и поблагодарил за карточку. На самом деле у него не было никакого желания покупать в «Хранилище» — поездка во Флагстафф выглядела бесконечно предпочтительнее, — однако теперь, когда Сэм стала большим начальником, открылась новая возможность, новый шанс, и Билл, сделав над собой усилие, занял более примирительную позицию.

Вчерашний разговор по телефону получился кратким. Билл не знал, как отнестись к заявлению дочери, и в то время как та очевидно гордилась этой новостью и хотела поделиться ею с родными, сам он не мог ею гордиться и радоваться за нее и после неловких фальшивых поздравлений передал трубку Джинни.