Карлос Сафон - Марина

Я увидел свет в баре, который то ли рано открывался, то ли поздно закрывался. Заведение представляло собой провонявшую вином забегаловку, расположенную в отдельной квартире дома, которому было не меньше трехсот лет. Хозяин бара был человек угрюмого вида с крошечными глазками, блестевшими, как военная форма. Он приподнял брови и с неприязнью воззрился на меня. Стена у него за спиной была украшена голубыми армейскими флажками, фотографиями Долины Павших и портретом Муссолини.

— Рано, — рявкнул он. — Открываемся в пять.

— Мне нужно только позвонить по телефону. Это срочно.

— Вернись в пять.

— Если бы я мог вернуться в пять, это не было бы срочно… Пожалуйста. Нужно вызвать полицию.

Хозяин пристально посмотрел на меня и наконец указал рукой на телефон на стене.

— Это не бесплатно. Деньги есть?

— Само собой, — соврал я.

Трубка аппарата была грязная и жирная, а рядом с ним стояла стеклянная тарелка с коробками спичек, на которых было название заведения — «Бар Валор» — под изображением имперского орла. Как только бармен отвернулся к кассе, я сунул в карман горсть коробков со спичками, а когда повернулся обратно, я выдал свою самую невинную улыбку. Я набрал номер, который мне дал Флориан, и из трубки один за другим послышались гудки. Я уже было подумал, что страдающий бессонницей друг Флориана все-таки уснул под новостной выпуск Би-Би-Си, но вдруг на другом конце мне все-таки ответили.

— Доброй ночи. Простите, что беспокою в такой поздний час, — сказал я. — Мне нужно срочно поговорить с инспектором Флорианом. Время не ждет. Он дал мне этот номер, потому что…

— Кто звонит?

— Оскар Драй.

— Оскар кто?

Мне пришлось терпеливо повторить фамилию.

— Одну минуту. Не знаю, дома ли он. Света нет. Можете подождать?

Я посмотрел на хозяина бара, который протирал стаканы в ритме военного марша, сверля меня фирменным взглядом фюрера.

— Да, — смело сказал я.

Ожидание было нескончаемым. Бармен продолжал смотреть на меня так, будто я был сбежавшим преступником. Я безуспешно попробовал улыбнуться.

— Не могли бы вы сделать мне кофе с молоком? — спросил я. — Очень холодно.

— Еще нет пяти.

— А не подскажите, который час? — осведомился я.

— Пяти все еще нет, — ответил он. — А ты точно в полицию звонишь?

— Точнее, в гражданскую гвардию, — соврал я.

Наконец, я услышал голос Флориана — встревоженный и настороженный.

— Оскар? Где ты?

Я ему коротко пересказал основные факты. Когда я добрался до части про канализацию, он напрягся.

— Слушай меня внимательно, Оскар. Жди меня на месте и не уходи, пока я не приду. Я сейчас же возьму такси. Если что — беги. Обращайся в комиссариат на Виа-Лаетана и спрашивай Мендосу. Он меня знает, и доверять ему можно. Но что бы там ни было, слышишь, что бы там ни было, не вздумай спускаться в этот туннель. Это ясно?

— Как божий день.

— Буду через пять минут.

Он положил трубку.

— С тебя семьдесят песет, — тут же сказал хозяин бара. — Ночной тариф.

— Заплачу в пять, мой генерал, — невозмутимо ответил я.

Мешки у него под глазами приобрели пунцовый оттенок.

— Что, малец, давно по физиономии не получал? — в ярости погрозил он.

Я не двинулся с места, пока он не вышел из-за барной стойки. Подожду Флориана у ларька с масками.

«Буду через пять минут», — сказал мне он.

Стрелки часов на соборе показывали четыре часа утра. Усталость начинала пронзать меня волчьими клыками.

Я стал ходить кругами, чтобы побороть сон и холод. Немного погодя я услышал шаги по брусчатке улицы и помчался Флориану навстречу, но фигура, которую я увидел, нисколько не походил на Флориана. Это была женщина.

Повинуясь инстинкту, я спрятался, опасаясь, что ко мне приближалась дама в черном. Тень уменьшилась, и женщина прошла мимо, не заметив меня. Это была Мария, дочь доктора Шелли.

Она подошла к канализации и нагнулась над открытым люком, уставившись в черную пропасть внизу. В руке у нее был стеклянный флакончик. Ее преображенное лицо блестело в лунном свете.

Она улыбалась. Я сразу понял, что творилось что-то нехорошее. Где-то в другом месте. Потом мне пришло в голову, что девушка была будто в трансе и сюда пришла в сомнамбулическом состоянии. Другого объяснения у меня не было. Лучше было принять эту гипотезу, чем думать об альтернативах. Я хотел подойти к ней, окликнуть по имени, сделать хоть что-нибудь. Набравшись смелости, я шагнул вперед. Не успел я это сделать, как Мария повернулась ко мне с быстротой и грацией кошки, будто почуяв мой запах в воздухе. Ее глаза блестели, а на лице застыла такая гримаса, что у меня кровь в жилах похолодела.

— Уходи, — пробормотала она не своим голосом.

— Мария? — едва слышно пролепетал я, растерявшись.

В следующий момент она прыгнула в туннель. Я побежал к люку, ожидая увидеть внизу распростертое тело Марии Шелли. На мгновение в колодец упал луч лунного света. В глубине шахты блестело лицо Марии.

— Мария! — закричал я. — Стой!

Я спустился по лестнице быстро как мог. Не успел я пробежать и пары метров, как убийственный смрад стал сбивать меня с ног. Просвет наверху становился все меньше по мере того, как я удалялся. Я нащупал в кармане коробок спичек и зажег огонь. Зрелище, открывшееся мне, было абсолютно нереальным.

Туннель цилиндрической формы терялся во мраке, а воздух был напитан влагой и запахом разложения. Пол кишел крысами. В этом подземном лабиринте, казалось, слышалось эхо всего города. Покрытая слоем грязи надпись на стене гласила:

Коллектор. Сектор 4. Уровень 2. Участок 66.

Стена по другую сторону туннеля была наклонена. В некоторых участках коллектора можно было видеть слои почвы — все уровни древней Барселоны один за другим.

Я разглядывал трупы старых городов, на которых покоился новый. Место, где Сентис встретил свою кончину. Я зажег другую спичку. Я подавил подступившую к горлу тошноту и двинулся по следам.

— Мария?

Мой голос вернулся ко мне неземным эхом, от которого кровь стыла в жилах. Я решил больше ничего не говорить. Я видел десятки красных точек, которые, словно насекомые, двигались вокруг пруда. Крысы. Спички, которые я зажигал одну за другой, держали их на расстоянии.

Я не был уверен, стоит ли мне продолжать углубляться в туннель. Вдруг вдалеке раздался голос. Я в последний раз взглянул на открытый люк: Флориана не было и в помине. Снова этот голос. Я глубоко вздохнул и стал прокладывать в полумраке маршрут.

Туннель, по которому я шел, напоминал кишечник животного. Внизу все было покрыто слоем жидких фекалий. Я наугад продвигался при слабом свете спичек, которые жег одну за другой, чтобы темнота не поглотила меня полностью. Мое обоняние постепенно привыкало к запаху клоаки. Температура в помещении стала повышаться, а липкая влажность уже ощущалась на коже, одежде и волосах.