Роберт Киркман - Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора

— Вот теперь мы встряли, — говорит Филип, с трудом поднимаясь на ноги и хватая Ругер.

— Почему? В чём дело? — спрашивает Брайан, уравновешивая маленькую девочку на своей спине.

— Прислушайся, — отвечает Филип.

В относительной тишине, они слышат как океанская волна стонов внезапно изменила свой курс, будто бы из-за перемены ветра. Массы нежити двинулись на звук выстрела дробовика.

— Но мы можем вернуться внутрь, — говорит Ник резким напряженным голосом. — Назад в ювелирный магазин, там должен быть второй этаж.

— Слишком поздно, — говорит Филип, проверяя Ругер, заглядывая в его казённик.

У него осталось четыре заряда в стволе, и три обоймы, по восемь патронов каждая, в задних карманах.

— Спорим, они уже наводнили проход в здание.

— И что посоветуешь делать?

Филип смотрит на Ника, затем — на брата.

— Как быстро, думаешь, мы сможем бежать со всем этим весом?

Они сбавили темп. Филип идёт впереди, Брайан ковыляет сразу после него, Ник замыкает колонну крадущихся мимо разрушенных магазинных витрин и окаменевших погребальных костров с сожжёнными телами, которые разводили предприимчивые уцелевшие люди.

Филип, как сумасшедший, ищет вход в любое безопасное убежище: чистый дверной проем, пожарную лестницу — хоть что-нибудь. Его то и дело отвлекают всё новые ходячие, появляющиеся из-за каждого угла.

Филип уничтожает первого, встретившегося им уже через пятьдесят шагов, направляя ствол ему прямо в лоб, отбрасывая его выстрелом, словно дурную привычку. Второй внезапно появляется из очередного тёмного дверного проема, и Филип опрокидывает его новым выстрелом. Большинство из них материализуется из подъездов и разбитых окон витрин. Ник достает двустволку и свой опыт двух десятков охот на кабанов, и сшибает по крайней мере дюжину тварей на площади двух кварталов.

Звуки выстрелов эхом отдаются в небе, словно раскаты грома.

Они сворачивают за угол и спешно спускаются по узкой стороне улицы, мощёной кирпичной кладкой в "ёлочку". Ещё в довоенные времена её оглашали звуки движущихся телег и лошадей, теперь же она окаймлена с обеих сторон многоквартирными домами и офисными зданиями. Хорошая новость в том, что они, кажется, покидают густонаселенный район, сталкиваясь со всё меньшим и меньшим количеством ходячих мертвецов с каждым пройденным кварталом.

Плохая новость в том, что они словно пойманы в ловушку. Они чувствуют, как город сжимается вокруг них, заглатывая их целиком в свой пищевод из стекла и металла. В определенный момент, послеполуденное солнце начинает снижаться. Тени, отбрасываемые тяжелым горизонтом, удлиняются.

Филип видит что-то вдалеке, примерно через полтора квартала, и инстинктивно прячется под пологом оборванного тента. Остальные садятся на корточки рядом с ним, напротив окна бывшей химчистки, заколоченного досками, скорчившись и переводя дыхание.

Брайан дышит тяжело, маленькая Пенни продолжает цепляться за его спину, как сонная, раненная обезьянка.

— Что там, в чем дело? — спрашивает Брайан, увидев, как Филип вытягивает шею, чтобы разглядеть что-то вдалеке.

— Скажи мне, что у меня глюк, — отвечает Филип.

— Что там?

— Серое здание справа, — говорит Филип, кивая на север.

— Видишь его? Через два квартала? Видишь дверной проём?

Вдалеке, среди обветшалых многоквартирных домов, возвышается трёхэтажное здание. Массивное послевоенное огромное кирпичное строение цвета известняка, с выступающими балконами — самое большое здание в квартале, крыша которого достигает тени и отражает холодный, бледный солнечный свет множеством антенн и дымоходов.

— Боже, я вижу это, — произносит Брайан, стоя на коленях, стараясь удержать равновесие с Пенни на спине. Ребёнок впился в его плечи с отчаянной силой.

— Это не мираж, Филли, — комментирует Ник голосом, окрашенным страхом.

Они все уставились на человеческую фигуру на расстоянии. Слишком далеко, чтобы определить: мужчина это или женщина, взрослый или ребенок, но … им махали рукой.

Филип осторожно перебегает на противоположную сторону улицы, с взведённым Ругером наготове. Остальные следуют за ним, перебежками по одному. Их нервы на пределе, глаза широко открыты — они готовы ко всему. С противоположной стороны улицы молодая женщина обращается к ним низким, свистящим шёпотом.

— Поторопитесь!

Ей на вид около тридцати, её длинные русые волосы убраны в тугой хвост. На ней джинсы и довольно запачканный свитер свободной вязки — кровавые пятна и брызги были видны ещё с того расстояния, где она махала им малокалиберным, возможно полицейским револьвером, будто палкой регулировщика.

Филип вытирает рот, раздумывает, переводит дух, и пытается изучить женщину.

— Давайте же! — кричит она. — Пока они не унюхали нас! — Она определенно озабочена тем, чтобы они как можно скорее следовали за ней внутрь. Судя по тому, как она размахивает пистолетом (Филип не удивился бы, если он не заряжен), она не представляет угрозы.

— Не позволяйте никому из Кусак заметить вас и проникнуть внутрь! — выкрикивает она.

Филип настороженно осматривается на обочине, прежде чем перейти улицу.

— Сколько вас там? — выкрикивает он ей в ответ.

На другой стороне улицы блондинка испускает раздраженный вздох.

— Ради Бога, мы предлагаем вам пищу и кров, давайте же!

— Сколько?

— Да Господи, вам нужна помощь или нет?

Филип сильнее хватается за Ругер.

— В первую очередь ты ответишь на мой вопрос.

Остальные нервно вздохнули.

— Трое! Хорошо? Там трое наших. Вы счастливы? Это ваш последний шанс, потому что если вы не пойдёте сейчас, я собираюсь вернуться внутрь. А вы останетесь в этом дерьме искать свою удачу.

Она слегка растягивает слова, как житель Джорджии, но также в её голосе чувствуются нотки большого города. Может даже немного Севера. Филип и Ник обмениваются взглядами. Ужасные стоны зомби становится ближе, как надвигающаяся буря. Брайан нервно сажает Пенни на спину, а затем кидает взгляд через плечо на Филипа.

— У нас есть другие варианты, Филип?

— Я согласен, Филли, — сдавленно шепчет Ник, борясь со страхом.

Филип смотрит на женщину через улицу. — Сколько мужчин и женщин?

Она кричит в ответ:

— Вы хотите, чтобы я вам анкету заполнила? Я возвращаюсь. Удачи вам во всем, она вам понадобится!

— Погоди!

Филип кивает другим, а затем осторожно переводит их через улицу.

— У тебя есть сигареты? — спрашивает молодая женщина, ведя группу через вестибюль здания, запирая за собой дверь на замок. — Мы выкурили всё до последнего окурка.

Она немного ранена: шрамы на подбородке, ушибы на лице, один глаз налит кровью как от сильного удара. Но всё же, исключая эти грубые детали, она производит впечатление на Филипа как привлекательная женщина с васильковыми глазами и поцелованной солнцем кожей, какая встречается только у фермерских девушек — разновидность легкой, неприхотливой красоты. Однако, её вызывающий наклон головы, её пышные соблазнительные формы, скрытые под громоздкой одеждой, источают аромат Матери-Земли, а никто не смеет покушаться на святое и трогать Землю-Мать.