Роберт Киркман - Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора

Филип подходит к первому, чьи акульи глаза тускло мерцают при появлении Ругера. Взрыв расплёскивает его мозги по всему Джексону Поллоку из царапин позади него. Существо расползается по полу. В это время, Ник в противоположном конце комнаты освобождает от страданий другого, его Марлин грохочет как большой лопнувший бумажный мешок. Мозговые ткани мазками ложатся на стены. Филип уделывает третьего, как раз когда тот начинает медленно подниматься, Ник движется к четвертому — БУУУМ! — И звуки жидкости, хлещущей на поверхность, заполняют их уши.

Брайан стоит в десяти шагах от них, с ружьём наготове, его боевой дух тонет внутри из-за нарастающей волны отвращения и тошноты.

— Это-это не… — он начинает говорить, но мимолётное движение слева обрывает его слова.

Блуждающий зомби нападает на Брайана из глубины прихожей, выныривая из тени, похожий на чудовищного клоуна с пугающим чёрным париком и конфетоподобными глазами. Не дав Брайану даже шанса определить кто это: дочь или подруга, одетая в рваньё, с одной сморщенной грудью, торчащей наружу как лоскут жеваного мяса, существо набрасывается на него с силой защитника в попытке перехватить мяч.

Брайан неуклюже заваливается назад на пол. Всё происходит так быстро, что у Филипа и Ника не хватает времени, чтобы вмешаться. Они слишком далеко. Труп заползает на Брайана, ощерившись чёрными, склизкими зубами. В это мгновение, прежде чем Брайан осознаёт, что всё ещё держит в руках ружьё, зомби раскрывает пасть настолько широко, что его череп вот-вот слетит с основания.

Брайан в ужасе глядит в чудовищную пропасть горла твари: бесконечный чёрный колодец, ведущий прямиком в ад. Затем инстинктивно взводит ружьё. Почти случайно, дуло попадает твари в зияющую дыру рта, и Брайан издаёт нервный крик, производя выстрел.

Затылок твари взрывается, подняв облако крови и тканей. Струя под напором хлещет в потолок волной тёмно-фиолетовой кровавой слизи, и оглушённый Брайан какое-то мгновение лежит, вжавшись спиною в пол. Голова существа всё ещё насажена на стол ружья.

Он моргает. Серые глаза подруги или дочери, или кем она ещё была, застыли, уставившись на Брайана. Он кашляет и отворачивается, а голова девушки медленно сползает по стволу, словно огромного размера кебаб, не отрывая мёртвых глаз от Брайана. Он чувствует влажную слизь её лица на своих руках и закрывает глаза, не в силах пошевелиться. Его правая рука лежит на спусковом крючке, левая приклеилась к биомассе, лицо скорчилось в гримасе ужаса.

Колкий смех возвращает его обратно.

— Посмотрите, кто наконец выиграл свой первый тачдаун, — говорит Филип Блейк, стоящий рядом с братом в облаке нитроглицеринового пороха, улыбаясь до ушей с безрадостным восторгом.

Ник первый находит выход на крышу и Филип предлагает вынести все гниющие туши туда, для того, чтобы место больше не воняло (или по крайней мере, чтобы игра в "охоту на мусор" на верхние этажи больше не была такой противной, как сейчас).

Им потребовалось чуть более часа, чтобы вытащить все нечеловеческие останки наверх по лестнице на третий этаж, а затем через узкую лестничную клетку к пожарной двери. Они вынуждены стрелять в замок и работать по цепочке, передавая воняющие мешки тел вниз в прихожую и вверх на два лестничных пролета на крышу, как вёдра с водой при пожаре, оставляя кровавые следы на ковровых дорожках с розами, словно пиявки.

Они утащили последнего (а прикончили они в целом четырнадцать зомби, потратив две полные 22-калибровые обоймы — ровно половину коробки с патронами) вверх по коридору на крышу.

— Посмотри на это место, — удивляется Ник, опуская последнее тело на рубероид предупреждающей полосы, протянувшейся на восточной стороне крыши. Ветер хлещет его брюками и треплет волосы. Трупы лежат, словно заготовленные на зиму дрова в поленнице. Брайан стоит с противоположной стороны ряда и пристально смотрит вниз на мертвецов с отчуждённым, суровым выражением на его лице.

— Довольно прохладно, — замечает Филип, подходя к краю крыши. С этой высоты он может видеть вдали здания Бакхед Ареа, Пичтри Плаза и стеклянные крыши небоскрёбов на западе. Обледенелые шпили города возвышаются на старинных куполах, безразличные и стоические в солнечном свете, нетронутые апокалипсисом. А в преисподней внизу, Филип видит беспорядочно блуждающих в тенях туда-сюда мёртвых, похожих на оживших сломанных игрушечных солдатиков.

— Слишком холодное место, чтобы болтаться здесь, — говорит Филип, поворачиваясь и рассматривая остальную часть крыши. Вокруг гигантского скопления антенн, нагревающего и кондиционирующего оборудования, теперь холодного и обесточенного, находится бетонированная площадка из мелкого гравия, настолько большая, что на ней можно играть в футбол. Забытая плетенная садовая мебель лежит возле вентиляции.

— Возьмите стул и сбросьте груз.

Они тянут изодранные кушетки к краю крыши.

— Я мог бы привыкнуть к этому месту, — говорит Ник, усаживаясь на шезлонге, лицом к горизонту.

Филип садится рядом с ним.

— Ты имеешь в виду крышу или это место в целом?

— Всё вместе.

— Понятно.

— Как у тебя получается? — спрашивает Брайан, стоя позади них, нервно ёрзая. Он отказывается сесть и расслабиться. Он по прежнему сильно взволнован после столкновения с проткнутой головой.

— Что именно? — спрашивает Филип.

— Ну… я не знаю, как сказать… ты убиваешь и крадёшь, а через минуту ты..

Брайан замолкает, не подобрав слова, и Филип оборачивается и смотрит на него. Он видит, как дрожат его руки.

— Садись, Брай, ты сегодня сделал хорошее дело.

Брайан разворачивается к стулу, садится, и заламывает руки в размышлении.

— Я только хотел сказать…

Он снова не может ясно сформулировать то, что он “только хотел сказать” и колеблется.

— Это не убийство, спортсмен, — говорит Филип. — В дальнейшем ты должен это четко уяснить себе, если хочешь уцелеть.

— Так что это?

Филип пожимает плечами.

— Никки, как ты это назовешь? — Ник смотрит на горизонт. — Божья работа?

Филип расхохотался на это и затем говорит:

— У меня есть идея.

Он встает и подходит к ближайшему трупу, самому маленькому.

— Покончим с ним, — говорит он и тянет существо к краю крыши.

Двое остальных присоединяются к Филипу. Прогорклый ветер треплет им волосы, пока они созерцают выступ на улице в тридцати пяти футах под собой.

Филип толкает труп носком ботинка, пока тот не скользит вниз.

Существо летит, словно в замедленном движении, его выступающие части напоминают сломанные крылья. Оно падает на цементный бульвар внизу перед зданием и разваливается на части со звуком, цветом и текстурой спелого арбуза, выплёскивая розовую мякоть.