Джули Кагава - Железная принцесса

Лэнанши устремила на нас гневный взор. Ее глаза горели янтарным огнем, волосы развевались. Пламя свечей задрожало. Никто не смел шелохнуться. Перед нами стояла жуткая, незнакомая фейри. Но вот она вздохнула, пригладила волосы, взяла портсигар и жадно затянулась. Лэнанши выдохнула дым, и все стало по-прежнему. Мы снова могли двигаться. Никто из нас, а уж тем более Красные колпаки, и подумать не смел о драке.

— Ну? — произнесла наконец Муза, глядя на слуг как ни в чем не бывало. — Что же вы? Мой стул сам по себе не отодвинется.

Самый большой из них — здоровяк с костяным рыболовным крючком в носу — вздрогнул, робко подошел и отодвинул хозяйский стул. Остальные взялись за наши, но, кажется, гораздо охотнее вырвали бы нам руки и забили бы ими до смерти. Тот, кому достался стул Железного коня, зарычал, оскалился и побыстрее отскочил.

— Прошу прощения за моих слуг, — сказала Лэнанши, когда мы сели.

Она потерла висок, будто у нее началась мигрень.

— Сейчас так трудно найти себе хороших помощников, дорогие мои. Вы не представляете.

— Кажется, я их знаю, — заметил Пак и взял грушу. — Вожака, по-моему, Кровавый Дэн зовут? С ними какой-то скандальчик вышел во время Гоблинских войн. Они, кажется, секретные сведения продавали обеим сторонам.

— Гиблое дело, дорогой.

Лэнанши дважды щелкнула пальцами. Из темноты возник брауни с высоким бокалом и бутылкой. Он подбежал к столу и налил хозяйке вина.

— Все знают: с гоблинами шутки плохи. Это все равно что палкой муравейник ворошить.

Она пригубила вино и вздохнула.

— Когда против них ополчились все гоблинские племена в чаще, гномы попросили у меня убежища, и я дала им работу. У меня такое правило, милый. Остаешься — трудись.

Я посмотрела в темноту, где скрывались гномы, и почувствовала, как они с ненавистью таращатся на нас.

— А вы не боитесь, что они рассвирепеют и съедят кого-нибудь?

— Не посмеют, зайка, если им жизнь дорога. А почему ты ничего не ешь?

Она показала на угощение, и я вдруг поняла, что проголодалась. Я потянула к себе блюдо с крошечными пирожными в глазури, больше не думая о чарах. Пусть это на самом деле кузнечики или мухоморы, мне все равно. Счастье — в неведении.

— Тому, кто хочет у меня жить, — с улыбкой продолжала Лэнанши, — необходимо забыть о вражде и мести. Это еще одно из моих правил. Я ведь могу их выгнать, и куда они в таком случае денутся? Пойдут обратно в мир смертных и медленно вымрут или будут сражаться с железными фейри, которые мало-помалу наводняют каждый город в мире. Не хотела тебя обидеть, котик, — добавила она и улыбнулась коню, подразумевая совершенно обратное.

Тот не ответил. Он равнодушно смотрел на стол и ничего не ел. Наверное, не хотел быть обязанным, а может, обыкновенная пища ему не подходила. К счастью, Лэнанши ничего не замечала.

— Большинство не рискнет ослушаться, — продолжила она и ткнула мундштуком в сторону гномов. — Взять хотя бы слуг. Стоит кому-то из них высунуть в мир смертных нос, как его тут же отрубит какой-нибудь гоблинский наемник, и бедняга приползает обратно ко мне. Так со всеми: изгнанниками, полукровками, бродягами. Я их единственное прибежище между Небывалым и миром смертных.

— Что ставит перед нами один вопрос, — как бы невзначай заметил Пак. — Где мы?

— Зайчик мой, — Лэнанши улыбнулась, но так, что меня в дрожь бросило, — я ждала, когда ты об этом спросишь. И если ты решил донести на меня своим повелителям, зря потратишь время. Я не сделала ничего предосудительного и не нарушила запретов. Да, это мое королевство, но Титания может спать спокойно. Его границы с Небывалым не пересекаются.

— Я совсем не об этом. — Робин помедлил, держа в руке яблоко, и поднял бровь. — Ты меня пугаешь, Лэн. Где мы?

— В Междумирье, зайка. — Она откинулась на спинку стула, потягивая вино. — Оно разделяет Небывалое и земли смертных. Ты ведь уже догадался.

Брови Пака уползли под шевелюру.

— Междумирье? Но ведь там одна пустота. По крайней мере, мне так говорили. Те, кто в ней застревает, очень быстро сходят с ума.

— Должна признать, сначала мне пришлось нелегко, — Лэнанши беспечно помахала рукой. — Но хватит обо мне, сладкие. Поговорим лучше о вас.

Она затянулась сигаретой, и над столом поплыла дымчатая рыбка.

— Что вы делали в Дебрях? Мои агенты говорят, что вы ищете Скипетр года, а в лабиринте его точно нет. Вы же не думаете, что Беллаторашкс на нем сидит?

Я вздрогнула. Железный конь дернулся, задел чашу с виноградом, и она со звоном покатилась по каменным плитам. Откуда-то выскочили брауни и стали подбирать гроздья. Лэнанши подняла тонкую бровь и снова затянулась.

— Вы знали? — Я ошеломленно уставилась на нее.

Брауни поставили чашу на стол и скрылись.

— Вы знали о скипетре?

— Ну конечно, котеночек, — Лэнанши одарила меня насмешливым и покровительственным взглядом. — Я знаю всё, что происходит при обоих дворах. Пребывать в неведении было бы непростительной ошибкой, да к тому же тогда я бы умерла со скуки. Мои агенты рассказывают мне обо всех важных событиях.

— Ты хотела сказать — шпионы, — вставил Пак.

— Фу, какое гадкое слово, зайка, — Лэнанши пощелкала языком. — А кроме того, сейчас это не важно. Важно то, что я могу вам рассказать. Я знаю, что скипетр стащили из-под носа у Маб, из-за чего Лето и Зима стоят на пороге кровавой войны. Знаю, что он находится в мире смертных. И…

Она глубоко затянулась, и к потолку взмыл сокол.

— Я могу помочь вам его найти.

В душу мне закрались смутные подозрения. Похоже, Робин и конь почувствовали то же самое.

— А зачем? — спросила я. — Какая вам от этого польза?

Лэнанши посмотрела на меня. В ее голосе проскользнуло что-то мрачное и зловещее.

— Заинька, я видела, что происходит у смертных. В отличие от Оберона и Маб, которые прячутся в своих уютных королевствах, я знаю, что реальность наступает на нас со всех сторон. Сила железных фейри растет. Они повсюду: сидят в компьютерах, выползают из телевизоров, наводняют заводы. В последнее время ко мне под крылышко сбежалось больше изгнанников, чем за весь прошлый век. Они напуганы и больше не хотят жить в мире смертных, потому что железные фейри истребляют их без всякой пощады.

Я вздрогнула, а Железный конь напряженно замер. Лэнанши сделала паузу. Было слышно только, как шебуршатся в угрюмой темноте невидимые существа.

— Если Лето и Зима начнут войну, а железные фейри нападут на них, все пропало. Небывалое опустеет. Не знаю, какая судьба постигнет Междумирье, но уверена, что для меня последствия будут самыми плачевными. Так что, милая, — сказала Лэнанши, потягивая вино, — помогать вам — в моих интересах. У меня есть глаза и уши в любом уголке мира смертных, так что вам лучше согласиться.