Дин Кунц - Мертвый и живой

С того момента хрустальный шар поведал Джеймсу много всякого и разного, по большей части непонятного.

Вот и сейчас он изрек: «Посоленный или нет, нарезанный ломтиками или кубиками, выбор за тобой».

– Можем мы вернуться к счастью? – спросил Джеймс.

– Воспользуйся ножом и…

– И чем? – спросил Джеймс.

– И вилкой.

– Что мне делать с ножом и вилкой?

– Если чистить.

– Ты несешь чушь, – в голосе Джеймса слышались обвиняющие нотки.

– Ложкой.

– Что ложкой?

– Если резать пополам и не чистить.

– А где путь к счастью? – взмолился Джеймс, потому что он боялся требовать ответа, чтобы не оскорбить хрустальный шар.

– Длинный, узкий, извилистый, темный, – сообщил шар. – Путь к счастью чертовски сложен.

– Но я могу ступить на него, так? Даже такой, как я?

– Ты действительно хочешь счастья? – спросил шар.

– Не то слово. Пусть не навсегда. Пусть на какое-то время.

– Другой твой выбор – безумие.

– Счастье. Я выбираю счастье.

– Йогурт подойдет. Мороженое тоже.

– Для чего?

Шар не ответил.

– Мне очень плохо, – молил Джеймс.

Молчание.

– Подожди здесь, – раздраженно бросил Джеймс. – Сейчас вернусь. Должен кое-что сделать для мистера Гелиоса.

Он нашел спрятанный переключатель, секция книжных полок повернулась, открыв секретный коридор.

Джеймс взглянул на шар, который лежал на сиденье кресла. Иногда он не выглядел как хрустальный шар. Иногда он выглядел, как желтая круглая дыня. Например, сейчас.

Шар становился хрустальным, когда обретал магическую силу. Джеймс боялся, что магия может уйти из него и больше никогда не вернуться.

По секретному коридору Джеймс подошел к первой стальной двери, вытащил все пять засовов, как его и проинструктировали.

Когда открыл дверь, увидел еще один коридор, каким его описал мистер Гелиос: медные штыри слева, стальные – справа. Низкое, зловещее гудение.

Вместо того чтобы идти дальше, Джеймс побежал назад, нажал кнопку, поворачивающую секцию книжных полок, поспешил к шару.

– Это путь к счастью? – спросил он.

– Некоторые люди добавляют немного лимона, – ответил хрустальный шар.

– Добавляют немного лимона куда?

– Ты знаешь, в чем твоя проблема?

– В чем моя проблема?

– Ты ненавидишь себя.

На это Джеймс ответить ничего не мог.

Вернулся в коридор за потайной дверью, но на этот раз взял с собой хрустальный шар.

Виктор попросил Джеймса позвонить, как только тот завершит порученное ему дело. Попеременно глядя то на дорогие наручные часы, то на часы приборного щитка своего великолепного седана, он думал о том, что его новый дворецкий мог бы все сделать и побыстрее. Несомненно, потрясенный повышением и осознавая, что теперь он будет чаще общаться со своим создателем, Джеймс, конечно же, старается все сделать в лучшем виде, осторожничает, на что уходит время.

Ожидая звонка дворецкого, Виктор вновь почувствовал, что в «Мерседесе» он не один. На этот раз он даже посмотрел на заднее сиденье, заранее зная, что увидит его пустым.

Он знал, почему нервничает. Пока Джеймс не справится с поручением, Виктор оставался смертным, и мир, в случае его смерти, лишался славного будущего, которое мог сотворить только он. После доклада дворецкого о выполнении порученного дела Виктор мог спокойно ехать на ферму, встретиться лицом к лицу с любой угрозой, поджидающей его там, в полной уверенности, что будущее все равно будет принадлежать ему.

Хамелеон подозревает обман.

Вновь ЗАГАДКА пахнет, как МИШЕНЬ и как ИСКЛЮЧЕНИЕ одновременно. Запах ИСКЛЮЧНИЯ гораздо сильнее, чем запах МИШЕНИ, но второй запах определенно присутствует.

Автомобиль какое-то время стоит на месте. Однако ЗАГАДКА не выходит из него. Молча сидит за рулем.

Наконец ЗАГАДКА кому-то звонит. Хамелеон слушает, не слышит ничего изобличающего.

Но ЗАГАДКА говорит о потайных дверях и коридорах, о секретной комнате. Все это предполагает, но не доказывает ничего плохого.

Хамелеон исходит из того, что ИСКЛЮЧЕНИЯ на что-то плохое не способны. Но его программа на сей счет прописана недостаточно четко.

Ему разрешено действовать на основе допущений, но это должны быть первоклассные допущения, логически безупречные, подтвержденные четырьмя или пятью вескими доводами. Это допущение на первоклассное не тянет.

Хамелеону ведомо нетерпение. Между убийствами прошло слишком много времени.

Он хорошо помнит три убийства. Все случились на этапе тестирования.

И какое острое он испытывал наслаждение! Хамелеон знает слово, которым обозначается наслаждение, доставляемое убийством: оргазм .

Все его тело содрогается. При оргазме Хамелеон как никогда ощущает все свое тело, и при этом, что странно, как бы выходит из тела на минуту или две, не чувствует тела – только наслаждение.

После телефонного звонка ЗАГАДКА вновь сидит молча.

Хамелеон долгое время провел в холоде. Долгое время находился в полимерном мешке.

Теперь ему тепло.

Под приятным запахом разъяряющий запах.

Хамелеон жаждет оргазма. Хамелеон жаждет оргазма. Хамелеон жаждет оргазма.

В глубинах свалки Карсон, Майкл и Девкалион следовали по тоннелю за рабочими и воскрешенными Альфами. Путь их лежал к ферме резервуаров сотворения. Впереди стены тоннеля отражали свет факелов и масляных ламп. Позади, поскольку они замыкали процессию, их подпирала чернильная тьма.

Воскреситель далеко их обогнал. Возможно, уже находился в главном корпусе фермы.

Карсон темнота за спиной не тревожила. Она знала, что во владениях нового, такого странного союзника все они в полной безопасности.

– Телепатически Воскреситель транслирует свою внутреннюю природу, с тем чтобы закрыть от нас истинную внешность, поскольку большинство людей, увидев его, никогда не поверят, что это мирное существо.

Как и Карсон, Майкл и Девкалион с подозрением отнеслись к телепатически транслируемому образу и тоже увидели, каков Воскреситель на самом деле. Девкалион – дважды, один раз сияние меркло секунд на тридцать.

Майкл, как и Карсон, лицезрел Воскресителя лишь мгновение. Но, несмотря на склонность к цинизму, не сомневался, что Существу можно полностью доверять, и оно – их верный союзник. «Иначе оно могло убить нас всех, такое оно огромное и сильное».

– Никто из рабочих свалки не может заглянуть за этот маскировочный экран или даже заподозрить его существование, – продолжил Девкалион. – Я сомневаюсь, что и у Альф, Эрики Четвертой и остальных, есть такие подозрения. Они и Воскреситель – одной плоти, разработанной Виктором для Новых людей. Возможно, по этой причине они более восприимчивы к телепатическим сигналам Воскресителя.