Максим Макаренков - Дни стужи [litres]

– И везде кое-что интересное пропадало, так? – предположил Иван.

Якут кивнул, отпил глоток из чашки и заговорил снова:

– Я тогда интересоваться начал, что к чему. Уж больно эти места разные были. Гнездо «черных вдов», например. Нехорошее такое местечко, о нем мало кто знал. А вот поди ж ты, и его извели, и кое-что оттуда забрали.

Иван решил не уточнять, что понадобилось у «черных вдов» Шаману и откуда тот об этом месте узнал. «Черные вдовы» свои секреты берегли ревниво, а особо тайные поселения устраивали в таких недоступных местах и охраняли так, что случайный человек попасть туда просто не мог. Значит, Якут случайным не был. Возьмем на заметку.

– Скажи, а вот эти ловушки, что мы в доме нашли, там тоже были?

Якут отрицательно покачал головой:

– Нет, Ваня, ничего подобного не было. Да и зачем это нужно в таком глухом углу? А вот тут, значит, оставили. На послание это похоже, скажу я тебе. Чтоб понял, кто надо.

– А кто эти – «кто надо»? – настойчиво спросил Иван. Он уже почувствовал, что Якут знает больше, чем говорит. Что-то еще знал Шаман, что-то, о чем хотел поведать. Но почему-то молчал. – Ты что-то узнал об этих нелюдях? Что ты узнал, Якут? Скажи мне.

– Не лезь в это дело, Ваня, – неожиданно мягко ответил Якут. – Темное это дело. Черное. Очень.

– Я знаю, что черное, Якут. От него смердит за версту. Но мы со Стасом уже влезли в него по самую маковку.

И неожиданно спросил:

– Ты Столярова Петра Фаддеевича знаешь? Купца первой гильдии?

Шаман молчал. Бесшумно пил чай, глядел на Ивана поверх чашки, живо так смотрел, с интересом. В обычно непроницаемых глазах блестели едва заметные светлые искорки.

Иван чувствовал, как медленно скользят вокруг него легкие тени, наполняющие комнату. Солнце светило в окно, похрустывал снаружи снег под чьими-то ногами, золотились корешки старинных книг, заполнявших шкафы от пола до потолка, пахло теплым деревом и хорошей старой кожей.

Поэтому особенно тревожным казался аромат незнакомых благовоний, которые кто-то недавно жег в этой комнате. И совсем на краю восприятия тревожил запах темной, опасной чувственности, который оставила Ниула.

«Интересно, если будут сложности, я отсюда смогу уйти?» – подумал вдруг Иван и подосадовал, что не предупредил Стаса, куда именно отправляется. Впрочем, мысль была ненужная, и Иван ее прогнал.

– Знаю, – наконец ответил Шаман и, подавшись вперед, поставил на стол чашку, – серьезный человек. Основательный.

– Он пропал. Вся семья его пропала. Вместе с приказчиком, – Иван перестал осторожничать. Он совершенно успокоился и почему-то чувствовал совершенную уверенность в своих словах и поступках. И – в Шамане. Он не щупал его через Верхний мир, просто понаблюдал и понял, что надо сказать то, что говорил им купец.

– А накануне говорили мы с ним. И он нас нанял. Чтобы мы не только в деле Говоруна копались. Его, кажется, другое волновало больше. В городе начали люди пропадать. И не простые. Я так понял, слухачи в основном. Ты, я вижу, положение дел в Первопрестольной хорошо знаешь. Скажи, ты об этом слышал? Что-то до тебя доходило?

Шаман молчал. Только чаю долил гостю и себе.

– Якут, погибли люди. Хорошие, плохие – не важно. Ты понимаешь расклад куда лучше, чем я, – негромко продолжил Иван. – Ты подумай. Если дела так пойдут дальше, трясти начнут всех. И тебя тоже. Уже сейчас иноки роют землю и бьют копытом, а будет еще жарче. Кто-то раскачал лодку, и этому кому-то положить с прибором на тех, кто делает здесь свои дела. У него свой интерес, и мы все в этот интерес не вписываемся.

Внезапно Иван подался вперед и сказал, глядя Якуту прямо в глаза:

– А может, это ты и качаешь? Если так, скажи, зачем? Или убей.

Тот осторожно поставил чашку на поднос, провел тонким пальцем по губам.

– Мог бы, – сказал он задумчиво. – Знаешь, даже подумал об этом. Но – не убил же. И не буду. Лодку, говоришь, раскачивают. Так та лодка испокон веку качается. Вот если кто-то качку остановит да решит на ней в одиночку командовать, тогда да. Тогда пиши пропало. Так что ты не там ищешь. Мелко думаешь. Ты ищи тех, кто хочет не просто кусок пирога, а весь пирог, без остатка.

– Кто? Кто это, Якут? – Иван снова откинулся на спинку кресла.

Шаман сейчас на себя не похож, говорит намеками – с чего бы это?

– Не могу я тебе дать тот ответ, что ты хочешь, Ваня. Не знаю я точно, кто они такие. Описал то, что в других местах видел. А все вещи, что они собирали, долго на межах лежали.

Межами знающие люди называли области, где сильнее всего наложились друг на друга миры во время События. Места силы, области изменения реальности. Вещи, побывавшие в таких местах, действительно обладали самыми разными особенностями, которые давали им опасную силу и непонятные свойства. Если предположить, что в доме купца поработали те же собиратели, выходило, что им нужен был какой-то предмет… Или не выходило? Говоруна-то зачем убили?

Только теперь Иван обратил внимание, что Якут сидит абсолютно неподвижно и смотрит на ученика с тихой улыбкой мудрого учителя.

– Вижу, ты и сам уже понял то, о чем спросить собирался, – покачал головой Шаман. – Все правильно, Ваня. Раньше они в города никогда не лезли. А теперь – прямо в центре Москвы. Говорун – раз, родич купца этого – два. Пропавшие слухачи – три.

– Они что-то готовят. Прямо здесь, в городе, – Иван не спрашивал, утверждал, – и совсем скоро. А судя по тому, о чем ты сказал, гадость это будет несусветная. Посоветуй, что нам делать, Якут. Что мне делать?

– А вот этого я не знаю. Правда не знаю, Ваня. – Якут наклонился вперед, чтобы подлить гостю чаю, и Иван не видел его глаз.

Но и самого факта, что Якут спрятал взгляд, Ивану было достаточно. Шаман просчитывал каждый свой жест, каждое его движение имело цель. Значит, не хотел он, чтобы ученик видел глаза учителя. Либо именно этим хотел сказать – понимаю твой вопрос, но ответить не могу. Снова намеки, невнятные жесты, но слишком сильно давить не стоило. И все же…

– Якут, ты сам сказал, что сталкивался с ними не раз. Хотя бы подозрения у тебя должны быть. В Москве много необычного народу, время от времени всплывают совершенно чудовищные штуки. Иначе ты сам бы здесь не появился. Но такое должно выходить за наши рамки. Даже за наши с тобой. Поэтому еще раз очень тебя прошу. Скажи все, что знаешь. Действительно все.

– А иначе что , Вань? – ерничая, склонил голову Шаман.

Иван, тяжело опираясь ладонями о колени, поднялся.

– А иначе ничего, Шаман, и ты это знаешь. Ты просто помни о том, что я тебе сказал. Про расстановку, про лодочку. Я чувствую, что ты, как и мы, попал в комбинацию. Я только не могу понять, чья это комбинация и кто какую роль выполняет. Но я обязательно пойму, ты уж поверь.