Эрика-Джейн Уотерс - Песнь призрачного леса [litres]

Мама всегда готова защищать и меня, и Джесса от малейшего намека на посягательство – как медведица своих медвежат. Но на сей раз лучше бы воздержалась.

– Ты же знала, как он опасен, – ворчу сердито. – Что, если ему взбредет на ум начать охоту за нами?

– Я думала… ты слегка преувеличиваешь, – признает она. – Прости, детка. Мы остаемся у Ины.

– Не застав нас в трейлере, Фрэнк наверняка явится сюда – тетя же была у него со мной! – волнуясь, напоминаю я. – Что ты ему сказала? И что ответил он? – Чувствую приближение приступа паники.

Мама мотает головой.

– С ним точно что-то не так. Умом повредился. Черт, только представлю, как близко он вчера к вам подобрался, у меня… – Сдерживаемые рыдания не дают ей продолжать, но в конце концов она берет себя в руки. – Я сделала, как ты хотела. Связалась с полицией. Сообщила о нападении на свою дочь и невестку. О том, что, по-моему, в нынешнем состоянии этот человек представляет угрозу для окружающих. Они не приняли моих слов всерьез. Я по-прежнему не уверена, что Фрэнк имеет какое-то отношение к смерти Джима, но уж, конечно, тебя сейчас от себя никуда не отпущу. Ты – тут, одна, я – на другом конце города… Такого допустить нельзя, когда полоумный зверь рыщет по округе. – Она поворачивается к Седару. – И ты не отходи от нее ни на шаг. Обещай, что глаз с нее не спустишь.

– Будет исполнено, мэм. – Он кладет руку мне на плечо, но я досадливо стряхиваю ее.

– Нельзя же просто запереться здесь, надо что-то делать. – Дрожу всем телом. До рвоты сыта обсуждениями, ожиданием и слезами!

– На, подержи сестру. – Мама протягивает мне Хани.

Я обвиваю малышку руками и слышу, как наши сердца бьются в такт. Интересно, бывало ли такое у тети Ины с Брэнди? Моя сестренка, однако, сейчас не расположена сидеть спокойно, соскальзывает на пол и сломя голову несется в комнату, где спит тетя.

– Пошли, пошли! – Седар тянет меня на кухню. – Я вам с Хани что-нибудь на обед соображу. На полный желудок жить всегда становится веселее…

Но тут сзади раздается мамин вопль, и не успеваем мы обернуться, как через входную дверь вламывается Фрэнк – так я и знала. Надо было эвакуироваться моментально, в ту же секунду, как мама призналась, что звонила ему!

– Набирай 911, – кричит она, и Седар выхватывает из кармана мобильный раньше, чем я даже вспомнить успеваю, где мой. – Шейди, тащи Хани наверх. Сейчас же!

Я кидаюсь на поиски малышки, но застываю как вкопанная от жуткого Фрэнкова рева:

– Я их всех на кладбище отправлю, Джим. Всех уложу. Ты этого хотел? Всю семью, да? – Он выхватывает из-за пояса черный хромированный пистолет и целится в маму. – Никто не уйдет.

– Шейди, беги! – опять визжит мама, инстинктивно отшатываясь.

– Нет, уж, девочка, стой, – Фрэнк разворачивает дуло ко мне.

Седар в один прыжок загораживает меня своим телом, продолжая что-то неистово орать в телефон.

– А ну, бросил трубку, быстро! – рычит агрессор, наставляя оружие теперь уже на моего парня. Глаза Фрэнка налиты кровью, сверкают свирепо и дико. Лихорадочно шарят по комнате. Он словно не спал уже много дней, если не недель. Седар медленно сует мобильный в карман и спиной оттесняет меня к кухне.

– Стоять на месте! – вопит враг.

Теперь это уже не тот человек, от которого я спасалась накануне. Вчера его сводил с ума неотвязчивый призрак, сегодня он словно сам превратился в призрака. Совершенно потерял себя.

Какое-то движение в боковом сегменте зрения одновременно привлекает и мое внимание, и, увы, Фрэнково. Он снова переводит прицел – на сей раз на тетю Ину с Хани. Новая волна ужаса накрывает меня.

– А вот твоя кроха, Джим. Твоя кровинка. Ее тоже туда же?

Мама пулей безрассудно бросается вперед под дуло пушки и подхватывает ребенка на руки.

– Убирайся отсюда к дьяволу, Фрэнк, убирайся немедленно! – Голос ее дрожит и срывается.

Она становится рядом со мной, и тетю Ину тоже притягивает за руку. Мама не понимает, что происходит, и, главное, почему – она всегда умудрялась успешно игнорировать «призрачную сторону» нашей семейной жизни. А вот тетя – та понимает, в какой переплет мы попали. У нее взгляд – как у лошади, поднявшейся на дыбы: только белки сверкают.

Фрэнк снова останавливает безумный взгляд на мне.

– Тащи свою скрипку, Шейди. Пусть Джим посмотрит, как я вас всех перестреляю. Хочу видеть его лицо при этом!

Уговаривать меня не приходится. Опрометью мчусь в спальню и вытаскиваю футляр из-под кровати. К счастью, Фрэнк сам не знает, о чем просит. Скрипка – самое мощное оружие, каким я на данный момент располагаю. Грозное оружие. Вниз по лестнице я скатываюсь с такой скоростью, что спотыкаюсь о нижнюю ступеньку и чуть не впечатываюсь в угол.

В гостиной судорожно распахиваю футляр и выхватываю инструмент.

– Играй! – рычит Фрэнк. – Кем ты мне там грозила? Духом моего брата? Ну так зови его сюда!

У мамы расширяются зрачки, она теснее прижимает к груди Хани и взирает на меня в немом замешательстве. Тетя Ина отступает к стене и тихонько сползает по ней, закрывая лицо руками. Седар падает на колени.

– Шейди, не надо!

– Если я откажусь, нам всем конец, – шиплю в ответ и трясущимися руками настраиваю инструмент.

– Играй! – бушует Фрэнк и в подкрепление своего приказа стреляет в воздух над моей головой.

Хани взвизгивает и ударяется в рев. Мама закрывает ей рот ладонью и шикает. У меня пальцы дрожат так сильно, что чуть не выпадает смычок, но выхода нет.

Для исполнения снова выбираю «Оми Уайз» – в прошлый раз с Джимом сработала именно эта песня.

Получается как-то «криво», пронзительно и даже фальшиво, но достаточно громко, чтобы исторгнуть из Хани новые отчаянные рулады. Но с каждой новой музыкальной фразой моя уверенность в себе растет, а горючая смесь из ярости, стыда и страха свободным потоком переливается в мелодию. Эмоции от фантастического напряжения плавятся на стыке с инструментом, словно воск: уже не разобрать, где заканчивается моя кожа и начинается деревянный корпус.

Закрываю глаза. Усилием воли забываю о Фрэнке, Седаре, маме и даже о Хани. Сосредоточиваюсь на энергии скорби – энергии, способной засосать Джима воронкой обратно в наш мир. Услышав вскоре мамин вопль, поднимаю веки и вижу: получилось. Вот он, явился – не запылился, посреди комнаты, руки, как плети, висят по бокам, челюсти плотно сжаты.

Фрэнк при виде брата издает короткий громкий звук – нечто среднее между удивленным восклицанием и стоном.

– Джим, Джим! Пожалуйста! – Владелец строительной конторы валится на колени. – Прости меня, прости, прости!

Мама бросает на меня душераздирающий взгляд. Я просто киваю. Ну вот, теперь и она поняла.

– Во всем виноват мелкий ублюдок! – Голос Фрэнка тонет в рыданиях. – Это он! Он! Он сказал, что ты спишь с Марлин! Что видел вас вместе. И это стало последней каплей. После всех твоих косяков! Одних денег сколько я на тебя спустил!