Кристина Генри - Дерево-призрак [litres]

Райли не произносил ни слова, боясь разрушить чары, под которыми находилась старуха.

– Мистер Шнайдер так ее обожал. О, она была его солнышком, его луной, его звездочкой. Не существовало ничего, чего наша маленькая Джейни не была бы достойна. Джейн Кэтрин Шнайдер – вот ее полное имя, но мы всегда называли ее Джейни. Никогда не видела, чтобы девочка умела так быстро считать. Называешь ей любые два числа – моргнуть не успеешь, а она уже все посчитала. Моя Джейни.

Знаете, это было очень странно. Нам всегда казалось очень странным, что Джейни пропала, ведь вечером мы видели, как она пошла спать. Помню, что было очень холодно: она была одета во фланелевую ночную рубашку вместо хлопчатой и попросила дополнительное одеяло.

Мистер Шнайдер как следует запер дом: он всегда это делал, потому что переживал о местных хулиганах с их сальными волосами и… как их там? Выкидными ножиками? – рукой старуха изобразила жест, будто раскрывает лезвие. – А Джейни была в полной безопасности в своей спальне, на чердаке. Там было крошечное окошко, но вылезти через него нельзя и даже спуститься не по чему – разве что веревку скинуть. Но ни веревки, ни связанных простыней не оказалось. Окно вообще было плотно закрыто, ведь на улице стоял холод.

И когда с утра Джейни не оказалось в спальне, мистер Шнайдер будто свихнулся. Он вызвал полицию и обзвонил всех соседей по району. У нас тогда было не так много соседей, не было ни одиноких матерей, ни мексиканцев, ни черных. Он носился туда-сюда по улице и выкрикивал ее имя. Вызвал шефа полиции – тогда еще отца Вана Кристи, Ноэла Кристи – и попросил организовать поиски, но тот не пожелал. Ответил, что у города недостаточно людей. Но это же абсурд! Как будто жители Смитс Холлоу не согласились бы выйти на поиски нашей девочки. Все наши знакомые до единого спрашивали, как они могут помочь. Они все бы подключились к розыскной группе, но Кристи сказал «нет». Он всегда говорил «нет».

Никто не знал, как Джейни удалось покинуть дом и как она оказалась в лесу, но через три дня ее нашли в том же виде, что и остальных – расчлененной. Как и девочек в моем саду.

По припорошенным толстым слоем пудры щекам старухи побежали ручейки слез. Райли не знал, как поступить и что сказать, такого раньше с ним не приключалось. Как вообще можно что-то спрашивать после такой истории?

– Я очень сочувствую вашей утрате, – пробормотал он, запинаясь.

В тот же миг Райли осознал, что совершил ошибку. Взгляд миссис Шнайдер прояснился.

– Какой утрате? – резко ответила она.

– Утрате вашей дочери? – он не сумел скрыть раздражения в своем голосе. Резкая перемена настроения сбила журналиста с толку и заставила перейти в режим обороны.

– У меня нет дочери, – брови миссис Шнайдер сошлись в узел. – И никогда не было.

– Но вы сказали…

– Не понимаю, в какие игры вы со мной играете, мистер Райли, но это просто оскорбительно. Мой супруг и я всегда мечтали о детях, но нам не было суждено их завести. Не пытайтесь доказать, что у меня была дочь, когда я отлично знаю, что это не так.

Райли решил, что с него хватит. Эта женщина либо конченый псих, либо просто маразматичка. Журналист встал.

– Миссис Шнайдер, спасибо за уделенное время.

Она моргнула – теперь уже ее тон Райли застал врасплох. Но уже через мгновение к старухе вернулась ее обычная надменность.

– Надеюсь, вы включите в статью все, о чем я вам сказала, мистер Райли. Эти мексиканцы – угроза для общества, и люди должны быть в курсе.

Журналист кивнул, хотя у него не было ни малейшего намерения публиковать расистские старушечьи излияния, и поспешил прочь, пока та не начала опять скандалить или не впала в очередной загадочный транс.

Райли вышел на крыльцо и сделал глубокий вдох. И несмотря на то, что в гостиной миссис Шнайдер работал кондиционер, а снаружи стояла адская жара, дышалось на улице все равно легче.

За спиной миссис Шнайдер методично по очереди запирала все четыре замка на передней двери. Случись в доме пожар, она наверняка угорит от дыма, прежде чем сумеет открыть дверь.

Журналист медленно двинулся к своей припаркованной машине, размышляя обо всем, что наговорила старуха. По спине сбежала струйка пота. Жара стояла смертельная – слишком сильная для середины июня, да и дождя толком не было. На всех газонах в округе трава уже начала жухнуть по краям, а по центру образовались проплешины. Лужайки в духе конца августа, а ведь лето только начиналось.

Как только Райли подошел к своей «Фиеро » , у дома напротив остановилась патрульная машина Смитс Холлоу. Вылезший из нее Алехандро Лопез краем глаза поглядел на журналиста, этот типично полицейский взгляд как бы говорил: «Я знаю, что ты тут, и я слежу».

Райли принял спонтанное решение перейти улицу. Лопез остановился: руки на ремне, смотрит выжидающе и бесстрастно. В полицейском было сантиметров 172–175 роста, как и в Райли, так что, оказавшись напротив, мужчины могли смотреть глаза в глаза. На Лопезе не было головного убора, который прилагался к его темно-синей униформе. Журналист заметил, что фуражка валяется на пассажирском сиденье машины.

Волосы у полицейского были черные, на макушке подлиннее, по бокам короткие, зачесаны назад. Глаза очень темные – такие, что не видно зрачков. Такие глаза ничего не выдают.

– Офицер Лопез? – тот кивнул. – Джордж Райли, – журналист протянул руку, и Лопез ее пожал. В его рукопожатии не было никакого напускного мачизма – полицейский явно не считал нужным что-то доказывать незнакомцу.

– Послушайте, – доверительным тоном проговорил Райли. – Я только что закончил брать интервью у миссис Шнайдер из дома напротив…

– Для какого издания?

– А, я репортер из Чикаго, – пояснил Райли и поспешил закончить, пока Лопез не развернулся и не ушел. – Не беспокойтесь, я не предлагаю взять интервью у вас. Хотя был бы не против получить официальное заявление.

Он улыбнулся своей обычной самоуничижительной улыбкой, которая заставляла собеседника невольно расслабиться, но у офицера не дрогнул ни единый мускул. Пожалуй, он лишь сильнее насторожился.

Потому что он тоже посвящен в заговор по сокрытию убийств?

– Чего же вам тогда нужно, мистер Райли, если не интервью? – спросил Лопез.

– Предупредить вас про старуху. По всей видимости, она считает, что именно вы и ваша семья пару дней назад убили тех девочек и подкинули ей в сад.

– Спасибо, мистер Райли, мы и так в курсе, что она нам тут не рада, – отрезал полицейский и начал поворачиваться в сторону дома.

– А еще она рассказала какую-то чудну́ю историю, будто каждый год в городе убивают по одной девочке. И среди них была ее дочь Джейн, в 1959.

Лопез медленно развернулся обратно. Райли надеялся, что от неожиданности офицер не сможет скрыть реакцию, но тот оказался не дурак.