Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

Пока Сиан тушил костер, Алис направилась к пустому фургончику, забралась внутрь, скинула ботинки и пальто и залезла под одеяла и овечьи шкуры в платье и чулках.

Шли минуты, и вот она услышала хруст снега под ногами Сиана. Юноша уселся на край повозки и начал стаскивать сапоги и пальто. И наконец забрался внутрь.

Алис отвернулась к стенке фургончика. Она отодвинулась как можно дальше от того места, где должен был лечь Сиан, и почти уткнулась носом в горшки, седла и мешки с картошкой – товары, сложенные Паулом и Бети для продажи. Но близкое присутствие юноши ощущалось настолько сильно, что сердце у нее колотилось как бешеное.

Сиан тронул ее за плечо.

– Да? – отозвалась она.

– Можно поговорить с тобой?

Она невольно улыбнулась, но тут же зажала рот рукой, и только когда убедилась, что больше не улыбается, повернулась лицом с Сиану. В темноте виднелся только его черный, чернее ночи, силуэт.

– Послушай, красавица Алис, мы будем спать бок о бок в этой повозке, а я твердо уверен, что с девушкой надо сначала поговорить, прежде чем ложиться рядом. В любом случае ты подолгу не спишь, я тоже, так что можем поболтать.

Как хорошо, что он не видит ее лицо!

– Ладно. Расскажи мне о ваших озерах.

– Ну, что сказать. Плоское место, низина, не то что здесь. Более плоского места и не представить. Но если посмотреть вдаль, то увидишь горы, откуда я пришел. Вокруг пять озер, между ними ручьи. И конечно, болота, поросшие травой. Там неглубоко, если не боишься идти по щиколотку в тине. Кое-где поглубже, так что пройдет лодка, и есть множество мест, где можно утонуть, если не знаешь дороги. Просто ноги вдруг проваливаются в густую жижу. И в Лэйксе сыро, красавица Алис. Очень сыро. Иногда кажется, что никогда не просохнешь.

– То есть тебе не нравится там жить?

– Да нет же, ты не поняла. Я люблю это место. Я до мозга костей водяной зверек. Бети говорит, что из утробы матери я вылез рыбой и только потом превратился в ребенка. – Он засмеялся собственным словам, и Алис захотелось увидеть его лицо.

– Вы с Паулом и Бети живете в самой деревне?

– Это на самом деле не деревня в том смысле, как ты это понимаешь. Когда вода поднимается, мы снимаем палатки, забираемся в повозки и переезжаем на самое высокое место, какое только найдем. А когда вода снова опускается, мы перебираемся поближе к озерам, чтобы рыбачить и охотиться.

– И у вас нет домов?

– Мы торговцы, Алис. Мы кочуем с места на место. Нельзя же таскать с собой целый дом. Нам подходит любое укрытие. Как это, например.

«Вот здорово. Мне бы понравилось так жить», – подумала Алис.

– А ты видел море?

Она вспомнила, как Рен мечтал жить в горах, откуда можно видеть синюю воду, окружающую Бид. И сразу же подумала о прощании с Инид и о том, что, возможно, никогда уже не увидит детей Гвениса. На краткий миг у нее вспыхнула крошечная надежда, что Инид и Мадог с детьми уйдут из Дефаида и отыщут ее, Алис. Но надежда тут же угасла: вряд ли этому суждено сбыться. Она не осуждала Инид и Мадога. Вероятно, она бы и сама не покинула Дефаид, если бы ее не вынудили.

– Видел. Не очень близко, но видел. Красота! Когда-нибудь я отправлюсь к морю. В Биде много чего есть, и я хочу все повидать.

Увидеть Бид. И то, что за ним. Такое даже вообразить трудно. Но Алис хотелось того же самого. И она представила, как вместе с Сианом они объедут весь Бид. Эта мысль возникла внезапно и обдала ее жаром, как бывает, если погрузиться в горячую воду. Может, ей вовсе не обязательно оставаться всю жизнь одной. Эта мысль привела девушку в замешательство. Получается, она изо всех сил желает того, что еще несколько мгновений назад ей даже в голову не приходило. Того, что не представлялось возможным.

Она замолчали. Как удивительно, они дышат одновременно. Вдох-выдох. Глаза закрываются… Вдох-выдох… Вдох-выдох… Его дыхание и ее дыхание, и теплые клубочки пара над ними…

Алис резко открыла глаза. Неизвестно, сколько она спала. Рядом слышалось ровное сонное дыхание Сиана.

Ей совсем не хотелось спать, а это означало томительно долгие часы бодрствования. Потом появилась острая необходимость опустошить мочевой пузырь. Когда они собирались ложиться, Алис постеснялась отойти за дерево, а теперь естественную потребность уже нельзя было игнорировать. До утра не дотерпеть. Алис нащупала в темноте пальто и ботинки, влезла в них и выскользнула из повозки.

Светила полная луна, ее свет отражался от снега и был настолько ярким, что девушке пришлось сощуриться. Она подумывала присесть рядом с повозкой, но мысль о Сиане в нескольких футах от нее подтолкнула Алис к лесу. «Ладно, – подумала она, – отойду чуть подальше, чтобы спрятаться».

Десяток шагов в лес, и ноги провалились в снег. Хватит, она уже далеко зашла. Алис завернула за толстый ствол дерева, отгораживающий ее от повозки, и присела.

Когда она поднялась, между деревьями впереди ей почудилось какое-то движение.

Олень, сказала она себе. Кого еще встретишь в лесу, кроме оленей и ворон.

– Алисссссссссс.

Ее имя! Его пропели где-то за деревьями.

– Алиссссссссс. Придиииииии.

Движение материализовалось в нечто давно знакомое.

Мальчик. Она знала его.

Он быстро перемещался среди деревьев и звал ее по имени. Он пел ее имя! Светлые волосы блестели в лунном свете. Силуэт быстро скользил между стволами.

Вот из-за дерева показалась его голова, мальчик протянул руку и, согнув крючком тонкий указательный палец, поманил ее.

– Приди.

Алис узнала его. Это был Дельвин, тот мальчик, с которым она выросла, который спас ее, когда она поскользнулась на Ограде. Братья-близнецы прозвали его Кролик. Он убежал, после того как пожиратели душ убили его братьев.

Но Дельвин либо мертв, либо ему должно быть около пятнадцати лет. Одно из двух. А этот мальчик еще совсем маленький. Но это точно Дельвин. Теперь он улыбался и манил ее маленьким пальчиком, призывая подойти к нему.

Алис будто приросла к месту, на котором стояла.

Этот светловолосый мальчик, Дельвин, не мог быть Дельвином, но он им был, и он приближался. Теперь девушка поняла, почему он перемещается так быстро: мальчик едва касался поверхности снега. Он плыл.

Вот он еще ближе.

Алис качнула головой, зажала уши руками и бросилась бежать, спотыкаясь и падая, назад к повозке.

Она влезла внутрь и забралась под одеяла, не снимая ботинок, прямо в пальто.

Однако даже против воли Алис слушала. Ей хотелось совсем оглохнуть. Пусть мир навсегда умолкнет для нее, лишь бы не пришлось больше слышать это пение! Оно пронзало ночь, щекотало уши, царапало виски, заползало под кожу.

– Алисссссссс.

Она затаила дыхание.

– Приди-ииииии.