Джеймс Ганн - Чудеса магии

Среди тишины я огляделся кругом. Я лежал в постели. Вокруг меня выбеленные стены едва-едва обставленной комнаты. На мне рубашка грубого полотна. Что-то сжимает мне голову. Это повязка. Где я? Почему я в постели? Что это за белая келья? Что случилось? Я сделал движение рукой и коснулся груши звонка. Появилась молодая сестра милосердия и подошла ко мне. Она улыбнулась и взяла меня за кисть руки:

— Ага, нашему милому больному сегодня гораздо лучше! Не нужно ли вам чего-нибудь? Я сейчас позову доктора, он у себя в кабинете… Он мне велел…

Я остановил ее:

— Мне прежде всего хотелось бы узнать, где я нахожусь.

Молодая женщина рассмеялась.

— Да, вы правы. Вы находитесь в клинике доктора Беллинчони, на Джудекке.

Не раз, гуляя по Джудекке, я проходил мимо небольшого желтого дома с высокими трубами под колпаками и большим красным крестом над дверью. Однажды я даже зашел внутрь, чтобы прогуляться по саду, который был виден снаружи через вестибюль.

— Но как же я попал в эту клинику?

— Погодите, доктор сам вам расскажет.

Доктор Беллинчони был толстый человек с гладко выбритым лицом, жизнерадостный и приятный на взгляд. Прежде, чем отвечать на мои вопросы, он подверг меня осмотру. Результат, казалось, удовлетворил его, ибо, кончив, он непринужденно уселся в ногах моей кровати и, потирая свои красивые руки, сказал:

— Так, так, дорогой мой, все обстоит хорошо. Теперь вы вне опасности. Да, еще лишь немного отдыха, хорошего ухода, спокойствия. Рана еще не зарубцевалась, но всякие нежелательные явления исчезли совершенно. Черт возьми, удар был изрядным, и вас задело основательно!

Я приподнялся на подушке.

— Какой удар, доктор?

— Какой удар? Удар тяжелого зеркала, которое выпало из рамы, обрушилось вам на голову и разбилось вдребезги! Эти осколки и самый ушиб причинили вам тяжелую рану, от которой вы сейчас оправляетесь. Вы еще счастливо отделались. Но позвольте вам заметить, что лицо, посоветовавшее вам поселиться в старом палаццо Альтиненго, сделало не особенно удачный выбор, ибо мало того, что упало поразившее вас зеркало, — на другой день после этого несчастья обрушилась часть стены и провалился пол. Палаццо, когда вы в нем селились, был уже в состоянии опасной расшатанности и не смог противостоять напору прибоя и бурному ветру. Он едва целиком не обрушился в канал. Сейчас муниципалитет распорядился очистить его от жильцов и предполагает снести совершенно.

Я слушал доктора со вниманием. Он продолжал:

— Это произошло с вами, конечно, ночью. Удивительно, что никто из других обитателей палаццо не услышал шума. Правда, что ваше помещение совсем изолировано, и ночью бушевал сильный ветер. Утром синьора Верана, ваша экономка, войдя в комнату, нашла вас лежащим без чувств среди лужи крови. У этой особы явилась счастливая мысль тотчас же доставить вас в мою клинику. Она заходила несколько раз справляться о вашем здоровье, также как один милейший антикварий по имени Зотарелли и еще один из ваших друзей, синьор Прентиналья, вернувшийся из путешествия два дня спустя после несчастного случая с вами. Он был очень взволнован и расспрашивал меня, как все это произошло; но я не мог сообщить ему никаких подробностей. Вы, вероятно, можете лучше моего все объяснить и, может быть, вспомните, что собственно произошло между вами и этой проклятой дверью, которая, черт возьми, едва не стала для вас путем на тот свет. Однако, довольно на сегодня, мы и то слишком долго болтали. Теперь вам нужен отдых на несколько часов, до вечерней перевязки.

Я послушался совета доктора Беллинчони и, поблагодарив его за заботы обо мне, погрузился в раздумье. Должен ли я был принять объяснение доктора Беллинчони? Значит ли это, что случай положил сразу конец галлюцинации, жертвой которой я был и течение ряда недель? Пострадала ли также и зыбкая тень Винченте Альтиненго, подобно моему телу, от внезапного падения двери? Случайно ли прервалась наша таинственная беседа? Неужели таинственное приключение, на пороге которого я, казалось, стоял, могло так нелепо закончиться глупым поранением, помешавшим мне довести его до конца? Не имело ли оно продолжения в том неестественном сне, который так удивил и встревожил доктора Беллинчони? Быть может, во время сна я находился вместе с Винченте Альтиненго в том таинственном мире, из которого он хотел выйти и в который хотел увлечь меня? Но что бы там со мной ни происходило, я, увы, утратил об этом всякое воспоминание. Итак, последняя возможность, представлявшаяся мне, ускользнуть на мгновение за пределы моего печального существования, изменила мне! Быть может, Винченте Альтиненго некогда в этом самом зале, украшенном лепной работой и фаянсом, томился той же меланхолией, что и я, и шел ко мне, чтоб сказать слово утешения, которого я теперь никогда не узнаю? Однако, не было ли все это бредом моей бедной разбитой головы, который заставил бы улыбнуться доктора Беллинчони, если бы я решился ему рассказать?

Вечером доктор, после довольно мучительной перевязки, поправил бинт и сказал:

— Ну, теперь рана в хорошем состоянии, в очень хорошем состоянии. Если завтра г-да Зотарелли и Прентиналья придут справляться о вашем здоровье, я им позволю зайти к вам на минутку.

Синьор Прентиналья пришел первым. Он бросился к моей постели и стал неистово целовать мне руки.

— Ах, мой друг, мой дорогой друг, как я себя упрекал! Ведь, в конце концов, это все моя вина! Во всем случившемся виноват ваш Прентиналья. Не я ли указал вам на этот проклятый палаццо Альтиненго? Ах, ваша бедная раненая голова! Я никогда себе этого не прощу!

И, одной рукою ударяя себя в грудь, он другою указывал на мои бинты. Он стоял передо мной, как всегда закутанный в широкий плащ, со своим обычным желтым лицом персонажа комедии. На его пальце сверкало кабалистическое кольцо, которым он запечатал письмо ко мне, содержавшее адрес дворца на Фондамента Фоскарини и синьоры Вераны. Что было общего между этой молчаливой Вераной с ее косым взглядом и этим Прентинальей с лицом словно в маске? А как обстоит дело с этим сумасшедшим лордом Сперлингом из Каза дельи Спирити? Прентиналья доехал вместе с ним до Рима, и тот там остался, собираясь ехать в Милан на конгресс исследователей «психических явлений». Но неправда ли, все вскоре соберутся вместе «под китайцем»? Прентиналья добавил беспечно:

— Да, кстати, дорогой мой, вы помните историю с исчезновением маленького бюста из Городского музея, которую я вам рассказывал? Так вот, бюст вернулся на свое место, в витрину! В одно прекрасное утро его там нашли, как всегда улыбающимся и в парике. Но только мистификатор, перенося его, вероятно, уронил, потому что обнаружена трещина, и довольно-таки заметная. Его сейчас реставрируют… Но вы уже устали от меня, мой друг! Да скорого свидания! Я приду еще раз.