Сильвия Морено-Гарсия - Мексиканская готика [litres]

– Ноэми не станет сбегать. – Фрэнсис сжал плечо девушки.

– Ну что же, будем считать, что это первый шаг. Второй – ты напишешь письмо отцу, скажешь, что останешься здесь до Рождества, чтобы составить компанию Каталине. А после Рождества ты сообщишь ему, что вышла замуж и собираешься жить с нами.

– Мой отец будет недоволен.

– Тогда тебе придется написать еще пару писем, чтобы унять его тревоги. Думаю, первое послание мы напишем сейчас.

– Сейчас?

– Да. Садись за мой стол.

Ноэми неохотно пересела в кресло за столом. Сопротивляться бесполезно. Чистый лист бумаги и ручка были уже приготовлены.

– Ну, давай, – сказал Вирджиль.

– Я не знаю, что писать.

– Напиши убедительное письмо. Ты же не хочешь, чтобы твой отец навестил нас и, возможно, слег с таинственным заболеванием?

– Вы не посмеете… – прошептала она.

Вирджиль наклонился к ней:

– У нас на кладбище куча места, и, как ты подметила, наш врач не очень хорошо лечит.

Ноэми вздрогнула, посидела еще немного, взяла ручку и начала писать.

Когда она закончила, Вирджиль прочитал письмо и удовлетворенно кивнул.

– Ты рад? – подал голос Фрэнсис. – Она сделала то, что требовалось.

– Это еще не все, – усмехнулся Вирджиль. – Флоренс обыскивает дом в поисках старого свадебного платья Рут. Мы сами проведем свадебную церемонию.

– Что?! – выдавила Ноэми, во рту у нее пересохло.

– Мой отец большой любитель таких церемоний. Он их обожает.

– Но где вы найдете священника?

– Священника? Зачем? Отец сам вас обручит, он это и раньше делал.

– Меня выдадут замуж в церкви святого инцестного гриба? – спросила девушка. – Не уверена, что это законно.

– Не волнуйся, потом мы потащим вас к магистрату.

– Потащим – правильное слово.

Вирджиль с силой опустил письмо на стол, и Ноэми вздрогнула. Этот выродок нес ее на руках, словно она была легче перышка. Он может убить ее одним щелчком, прихлопнуть как муху.

– Считай, что тебе повезло. Фрэнсис может хоть сегодня ночью привязать тебя к кровати и трахнуть без всяких прелюдий, но отец считает, что это неправильно. Ты все-таки леди. Я позволил себе не согласиться с ним. Леди не похотливы, а ты не невинная маленькая овечка.

– Понятия не имею, о чем…

– Ох, точно имеешь.

Пальцы Вирджиля коснулись ее волос. Легкое прикосновение, от которого по телу пробежали мурашки, а по венам растеклось приятное чувство, словно она выпила шампанского. Такое же чувство, как в ее сне…

Ноэми захотелось укусить его за руку. Свирепый укол желания и ненависти. Она вскочила и зашла за кресло, словно хотела спрятаться:

– Не смей!

– Не смей что ?

– Перестань, – сказал Фрэнсис, быстро подходя к Ноэми. Он взял ее за руку, напоминая взглядом, что у них есть план. Затем обернулся к Вирджилю. – Она моя невеста. Прояви уважение.

На лице Вирджиля появилась кислая улыбочка. Он театрально вскинул руки, словно внезапно сдался:

– Ну, кажется, ты действительно отрастил себе яйца, брат. Ладно, я буду вежлив. Но и она должна следить за языком и знать свое место.

– Так и будет. Пойдем, – сказал Фрэнсис и быстро вывел девушку из кабинета, прихватив с собой масляную лампу.

В коридоре Фрэнсис повернулся к Ноэми.

– Ты в порядке? – прошептал он на испанском.

Не ответив, Ноэми затянула парня в одну из пустых пыльных комнат, где стулья и диванчики был накрыты белыми чехлами. И тут же замерла. Впереди смутно прорисовывались какие-то тени. Она же не спит, откуда… Наконец до нее дошло, что она видит их с Фрэнсисом отражение в огромном, от пола до потолка, зеркале. Рама была украшена резными фруктами и цветами, а наверху – кольцо Уробороса; змеи были в каждом углу этого дома.

– Ты сказал, что займешься припасами, – повернулась она к Фрэнсису. – Но что насчет оружия?

– Оружия?

– Да. Винтовки, пистолеты?

– В доме нет оружия после Рут. Хотя… Дяди Говард держит ружье в своей комнате, но я не смогу подобраться к нему.

– Но что-то же должно быть!

В зеркале Ноэми увидела свое встревоженное лицо и отвернулась. По спине забегали мурашки.

– Ноэми? Что такое?

– Я не чувствую себя в безопасности.

– Я пони…

– Нет, ты не понимаешь. Должна тебе признаться, что я не являюсь самой собой, когда Вирджиль рядом, – сказала она, нервным жестом отбрасывая волосы с лица. – Точно не в последнее время. Притягательный – вот как Каталина описывала его. Ну, неудивительно. Однако тут дело не только в шарме, да? Это ты мне говорил, что дом может заставить тебя делать нечто такое…

Она замолчала, не закончив вопроса. Вирджиль ей совсем не нравился, и все же он вызывал в ней порочное возбуждение. У Фрейда она читала о влечении к смерти, об импульсе, заставляющем человека, который стоит на краю обрыва, почувствовать внезапное желание спрыгнуть. Вирджиль пробуждал в ней этот импульс – он тянул за ниточку подсознания, вытаскивая темные желания, играл с ней. Вероятно, то же самое происходило и с цикадами, о которых упоминал Фрэнсис. Они поют брачные песни, а гриб-паразит заживо пожирает их. Возможно, тень смерти вызывает в маленьких телах бурю желания, направляя к разрушению. Провоцируя плотские чувства, Вирджиль разбудил ее жадное импульсивное «я».

– С тобой ничего не произойдет, – попытался успокоить ее Фрэнсис, опуская масляную лампу на стол, покрытый плотным белым полотном.

– Откуда такая уверенность?

– Пока я рядом с тобой, и ты должна быть в этом уверена.

– Но ты не можешь все время быть рядом. Тебя не было в ванной в тот момент, когда он заставлял меня раздеваться.

На лице Фрэнсиса отразились стыд и гнев. Он хотел показать себя рыцарем и… не смог.

– Пожалуйста, Фрэнсис, тут должно быть какое-то оружие, – настаивала она.

– Моя опасная бритва подойдет? Могу отдать, если тебе станет легче.

– Хотя бы и так, станет…

– Тогда она твоя, – попытался улыбнуться парень.

Конечно же Ноэми понимала, что бритва ее не спасет. У Рут была винтовка, и что? Если это действительно влечение смерти, никакое оружие не сможет защитить ее. И все же ее тронуло желание Фрэнсиса помочь.

– Спасибо… – запоздала пробормотала она.

– Надеюсь, ты не против бородатых мужчин? Ведь я не смогу бриться, пока бритва у тебя, – пошутил Фрэнсис.

– Ну, немного щетины никому не помешает.

В Доме-на-Горе все казалось темным и грязным, но Фрэнсис вырос отзывчивым, он был как экзотическое растение, которое по ошибке посадили не на ту клумбу.

– Ты действительно мой друг, да? – Ноэми не совсем в это верила, ожидала подвоха, но, кажется, его не было.

– Неужели ты до сих пор не поняла? – ответил он без злости.

– Просто в этом месте трудно отделить настоящее от фальшивого.