Наташа Михлин - Это внутри

«Будет ли это „потом“?»

После того, как его втащили в дом и привели в чувство, Таккер только говорил, забывая делать паузы на вдох. Нагромождение последних событий уместилось всего в несколько минут рассказа. Затем говорили уже они, а миссис Феррет занялась Гарсиа.

Закончив обработку раны, женщина сложила аптечку и укоризненно взглянула на нетронутую тарелку, стоявшую перед Таккером.

— Не могу… — выдавил он.

Чудовищное облегчение от того, что груз ответственности теперь передан взрослым заставило его, наконец, почувствовать усталость, и он едва не заснул прямо под душем. Однако сейчас, вслушиваясь в доносящиеся голоса и беготню, Таккер понял, что волнение никуда не делось, от запаха еды его начинало мутить.

— Простите, я правда не могу… Да и времени нет.

Мать Чака покачала головой и вышла из кухни. С момента приезда пикапа прошло не больше двадцати минут, но Таккеру казалось, что он находится в доме Ферретов уже полдня. Чак достал с полки миску сухофруктов и плитку горького шоколада.

— Это ты должен съесть. Иначе отрубишься еще в машине. Давай, кончай кобениться…

Таккер вздохнул и взял пригоршню орехов. Чак встал и вышел в гостиную, перехватив Джеффа.

— Я пойду с вами!

— Ты останешься с матерью, Чак, и это не обсуждается!

— Эбби дорога мне не меньше, чем вам!

— Это еще здесь при чем?! Может, и Элис прихватим, до кучи?! Пойми, если… — Мистер Феррет понизил голос, — …если с нами что случится, то хоть кто-то должен остаться здесь. Без тебя мать не справится. О братьях подумай!

Таккер вынул мобильник и ключи от машины из своей куртки, висящей над тазом, полным талой воды, затолкал в карман парки Чака и надел ее. Телефон работал, Гарсиа впервые искренне порадовался отцовской мании покупать все самое дорогое. Обычно никто не пользовался и половиной возможностей приобретенных магнатом штучек, но водонепроницаемый телефон сейчас оказался очень кстати.

Джефф заглянул в кухню.

— Ты готов?

— Да.

Таккер поднялся из-за стола, отломил кусок шоколада и морщась, сунул в рот. Чак проводил Гарсиа хмурым взглядом. Таккер хотел сказать ему, что он с удовольствием остался бы здесь, в тепле и уюте, предоставив спасать мир кому-то другому… Но промолчал.

Вначале мужчины и слышать не хотели о том, чтобы взять Таккера с собой, но потом все же поняли, что без него не справятся. Быть может, все пройдет гладко, и грубая сила не понадобится, но что, если нет?! К тому же Гарсиа был единственным свидетелем…

У пикапа стояла Таня, Таккер уже знал, как ее зовут. Женщина переоделась в военные штаны и безрукавку, губы были плотно сжаты. Из дома вышел Тайлер Хупер с винтовкой на спине и запрыгнул в машину. Таккер дождался Джеффа и придержал его за рукав.

— Мистер Феррет, вы должны знать еще кое-что…

На крыльцо вышел Чак, Гарсиа покосился на него и продолжил:

— …Та корова… это сделал я.

Ферреты уставились на него с двух сторон, и Таккер увидел, насколько могут быть похожи отец и сын.

— Простите, — Таккер дернул плечом, не зная, что еще добавить к признанию.

— Но зачем, ради всего святого, тебе это понадобилось?! — воскликнул Джефф.

Таккер повернулся к Чаку.

— Помнишь тот раз, когда тебя приложило об стену?

Чак недоуменно нахмурился.

— Джер первым понял, что владеет даром… Он мог убить тебя. Потом, в туалете, ты сказал, чтобы напугаться, тебе нужно нечто большее, чем слова… Я хотел предупредить… Ну и вот… — он опустил взгляд.

Секунду Чак потрясенно молчал, потом расхохотался. Гарсиа молча ждал конца этого странного приступа.

— Таккер, тебе нужно было выбрать для экзекуции не корову, а барана! — наконец, всхлипнул Чак. — Тогда, может быть, я понял бы связь между ним и тобой!

Таккер несмело улыбнулся, Джефф, качая головой, хлопнул его по спине:

— Давай, гений хоррора, полезай в машину, — и подтолкнул к двери пикапа.

По круглом боку бидона скользили полосы света и тени, вытянутые, гротескные силуэты вещей. Лампа в углу помигивала и звенела, как муха, попавшая в ловушку.

«Нужно будет поменять».

По металлу текла вода, разбивая отражения.

— Чарльз, дорогой…

Он вздрогнул и обернулся. Элис называла сына полным именем очень редко. Мать закрыла воду и взяв его за руку, вывела на улицу.

— Езжай. Возьми машину отца.

Чак порывисто обнял ее и прижал к груди. Мать знала. Понимала, что все его мысли устремлены туда, за поворот дороги, где за лесистым холмом видна гладь реки, текущей к темной бетонной громаде.

Ринуться за ними — это уж совсем глупость… Но и сидеть дома было невозможно — хотелось приблизиться хоть немного, увидеть воду, будто оказавшись рядом, станет возможно передать с ее потоком свою энергию, отчаянное желание помочь…

Мать подошла к окну машины и погладила Чака по волосам.

— Пожалуйста, обещай мне…

— Я знаю, мам, — перебил Чак.

Элис вздохнула.

— А я пойду в дом и буду молиться, пока Господь не вернет всех вас домой.

Она прижалась к плечу Чака, прозрачные капли упали на куртку и оставили на ткани темные дорожки. Он прижал мать к себе и вдохнул родной запах. Вся связь отключилась еще до рассвета. Выезжая на шоссе, Чак знал, что, каждая тянущаяся до их возвращения минута будет стоить матери седого волоса на голове. Это раздирало его на части. Чак должен был отказать ей, остаться, не бросать одну, как наказал отец…

Он не смог.

Оставив машину у дороги, Чак спустился с откоса и, пройдя рощу, вышел на берег. Темное полотно реки казалось неподвижным. С севера наползала серая дымка, закат размывался, гаc, и противоположный берег казался изломанным куском иного, темного измерения. Узкая полоска песка, как и деревянные мостки, были покрыты толстым слоем снега.

Сюда Ферреты любили приезжать летом, младшие плескались у берега, больше играя в песке, чем купаясь. Отец разбегался, прыгал в ледяную воду с мостков и выныривал, отфыркиваясь и изображая кита. Чак помнил, как визжал маленький Эрроу, если Джефф не показывался из-под воды хоть на секунду дольше обычного. Дэвид, тогда совсем еще карапуз, подхватывал за ним, и они ревели на два голоса. Пока отец не брал мальчиков на руки, успокоить их было совершенно невозможно. Выходя из воды, Джефф шутил, что с такой портативной сиреной утонуть ему точно не дадут.

Чак присел, тронул пальцами воду и вдруг поднял голову, прислушиваясь.

Между деревьев мелькал темный силуэт — кто-то шел вдоль берега. Вначале Феррету показалось, что это мальчик. Он невольно присмотрелся, и чем больше смотрел, тем теснее сжималось что-то в груди. Когда человек поравнялся с ним, Чак встал, пораженно шагнул к нему и спросил, не веря себе: