Эд Курц - И создал из ребра я новый мир

Она перевела взгляд с людей обратно на обшитую вагонкой церковь, но церкви там уже не было — на ее месте возвышался огромный конгломерат острых, как ножи, шпилей, прорезающих сгущающийся рассвет. Шпили, черные, будто оникс, выражали боевую мощь и духовную непобедимость угловатой конструкции, из которой вырастали.

Похожие на оживших мертвецов, заполнившие двор фигуры, покачиваясь, двигались гуськом, нарезая неровные круги вокруг медленно ползущей повозки, влекомой мулами. Кто-то выхаживал в высоких остроконечных шапках, кто-то был лыс или носил шутовской колпак с трепещущей вокруг головы бахромой. Шарманка билась за первенство с диссонирующей каллиопой, рождая на выходе оглушительную какофонию, которую и музыкой-то нельзя назвать. Гогот дополнил шумовой хаос, и хор фальцетов завел:

— Джоджо! Джоджо! Всем нам нужен Джоджо!

Вспыхнули факелы, освещая лица безумных балаганщиков. Не у всех лица скрывали белесый грим и алая помада, поэтому Теодора смогла узнать в толпе любовницу Раса — Лану, Арнольда Така и официантку из «Звездочета». Перекрывая оглушительный рев отрывистой музыки и пронзительные крики остальных, эти трое орали песню, танцуя в стороне от медленно движущейся паствы:

— О, Джоджо, — прошептала Теодора.

— Думаю, вы тоже их видите, — заметил Рич. Теодора медленно кивнула. — Ну что ж, я, выходит, не сумасшедший? Или, по крайней мере, не более сумасшедший, чем вы.

— Что с ними не так? — спросил Чарльз, сидя прямо, будто аршин проглотил, и с видом донельзя испуганным. — Это похоже на то, что вы видели в кинотеатре?

— По-моему, показ не завершился, — сказала Теодора. — То, что было во «Дворце», — всего-навсего первый акт.

— Едрить-колотить, — выдала Марджи и прикрыла губы ладошкой, покраснев.

— Это еще слабо сказано, юная леди, — заметил Рич, нажимая на тормоз и заглушая мотор полицейской машины. — Вы только посмотрите на эту срань.

Шериф кивнул, и все взгляды обратились к дому — одноэтажному а-образному строению, из окон которого сочился насыщенный желтый свет. Входная дверь резко распахнулась, и в утренний сумрак хлынуло сияние. Кто-то вышел из дома, освещенный яркими внутренними лампами со спины и вдобавок фарами полицейского автомобиля спереди. Теодора ахнула, Марджи завизжала.

— А я-то думал, худшее позади, — пробормотал Эрни Рич. — Это же чертов оборотень.

— И человек покусает собаку! — визжала Нетти. Ее губы вздернулись, словно поддетые невидимыми крючками, сложившись в жуткий упыриный оскал.

— Привет, Нетти, — спокойно поздоровался с ней Джоджо. — Жаль видеть тебя в таком виде. — Он не совсем понял, что имел в виду: ее ужасное состояние или собственную заросшую рожу. В общем, вышла фразочка аж на два жизненных случая.

Нетти хохотнула в низком хриплом тоне. Рядом бледнолицый клоун открыл свои желтые глаза и загоготал на пару с ней. К его торсу была привязана шарманка. Ручка ходила в лапе клоуна вверх-вниз, наполняя воздух музыкой, смахивающей на звук разбиваемого стекла.

Встав на пороге, Шеннон окрикнул его:

— Вы что, спятили? Вернитесь и закройте дверь!

— Это все невсамделишное, — пробормотал Джоджо. — Такое невозможно.

— Ради всего святого, это же магия! — завопил Шеннон. — Неужели вы ни слова моего не услышали? Возвращайтесь!

— Магия, говорите? — Джоджо сделал шаг назад, ухватившись за край двери, и вдруг ему на глаза попался автомобиль на подъездной дорожке. Безошибочно узнаваемая окраска машины — зелено-белая — еле-еле различалась в предутреннем мареве. Ухмыльнувшись, он произнес:

— Эрни, мать его, Рич явился, не запылился!

Он выскочил из дома, захлопнул за собой дверь и побежал к патрульной машине со всех ног.

— О Господи, вот он идет, — сказала Теодора, собираясь с духом и начиная дышать слишком часто.

Рич схватился за дробовик.

— Ничего, сейчас продырявлю как Дракулу, — проворчал он, пинком распахивая дверь и выходя из машины. Оба ствола направил на быстро приближающееся чудовище и проревел:

— Говорит шериф Эрни Рич! Я…

— Убери эту проклятую перделку от моего лица и кинь мне револьвер, Эрни! — встав у самой машины, крикнул Джоджо.

— Джордж? Джордж Уокер? Ты, что ли?

— Конечно, я, старый раздутый индюк, — кинь мне оружие!

— Это уловка, — выпалила Марджи, ее голос стал громче и отчаяннее. — Ловушка, как пить дать! Завали его!

— Успокойся, дитя мое! — рявкнул в ответ Рич.

Джоджо тяжко хватал ртом воздух. Под всеми этими волосами он кое-как узнавался.

— Господи Иисусе, Джоджо, — выдал Рич.

— Револьвер, Эрни! Скорее!

Паства разразилась ликующим криком, когда клоун в фуражке с высоким козырьком отделился от группы и бросился, улюлюкая, к полицейской машине.

— Джоджоджожожожожожожо! — зудел он безумно, сокращая расстояние до нее.

Рич вскинул дробовик и выстрелил в спятившего шута. Рука в пухлом рукаве белого цвета отлетела в сторону в облачке красного тумана, но потеря конечности психа не замедлила:

— ЖОЖОЖОЖОЖОЖО!

Резко обернувшись, Джоджо увидел револьвер в стойке рядом с сиденьем, в салоне машины. Он схватил его и большим пальцем оттянул боёк назад. Взмахнул им, и клоун ударился лбом о ствол в тот самый момент, когда Джоджо дернул за спусковой крючок. Он ожидал увидеть кровь, костное крошево и мозг, но вместо этого клоунская голова, точно воздушный шар, надутый взбитыми сливками, лопнула. Мокрый белесый взрыв испарил клоуна без остатка, будто того никогда и не было.

Что, как предполагал Джоджо, более-менее близко к правде.

— Какого дьявола! — ругнулся ошарашенный Рич.

— Видишь вон ту дрянную повозку? Ее еще мулы тянут. Мне надо к ней прорваться, — заявил Джоджо, проворачивая барабан и проверяя, сколько патронов осталось. Аж пять штук. Эрни не промах , подумал он.

— Подожди минутку, черт возьми, — запротестовал шериф. — У нас нет ни малейшего, мать его, понятия о том, что тут происходит…

— У меня есть. — Джоджо с щелчком вернул барабан на место и взвел курок.

— Может, просветишь меня, дружище?

— Мы прокляты, Эрни. Весь этот гнилой городишко проклят. И началось все еще в двадцатые годы, когда я совсем щенок был. — Он рассмеялся своей непредумышленной шутке. — Еще когда в Литчфилд последний раз приехал цирк.

Шериф Рич сдернул с головы шляпу и потер розовую лысину.

— Не пойми превратно, но…

Хлопнула дверца автомобиля, и Теодора направилась к ним с мрачным видом. Она грубо схватила шерифа за плечо.

— Думаю, он прав, — сказала она, прожигая беднягу Рича насквозь углями глаз. — Этот чертов цирк я помню. А вы разве нет?