Наньпай Саншу - Свиток 1. Дворец семи звезд вана Лу [ЛП]

Мы заглянули, внутри действительно был иностранец. Не просто иностранец, а очень свежий иностранец – умер не больше недели назад. Паньцзы протянул руку, чтобы достать его, но Молчун схватил его за плечо так сильно, что Паньцзы скривился от боли:

— Не двигайся, хозяин саркофага прямо под ним!

Мы присмотрелись. Под телом иностранца и правда лежал еще один труп, но разглядеть подробности не получалось. Третий дядя вынул копыто черного осла и сказал:

— Если это цзунцзы, то выиграет тот, кто ударит первым.

В это время Здоровяк Куи потянул меня за одежду в сторону. Обычно он более прямолинеен, поэтому я сильно удивился и спросил его, что случилось. Он в ответ показал пальцем на стену напротив, куда фонари отбрасывали наши тени, и прошептал:

— Смотри, это твоя тень, так?

Я раздраженно ответил:

— И что? Теперь уже даже тени боишься?

Его лицо было смертельно бледным, подбородок дрожал. Я про себя подумал, что ну не может же он, действительно, бояться до такой степени? Но Здоровяк приложил палец к губам, затем снова указал на тени:

— Смотри. Эта — моя, эта — Паньцзы, эта — третьего господина, эта — Братишки. Вот твоя. Всего должно быть пять теней, верно?

Я кивнул и тут понял, что так испугало Здоровяка Куи. Он сглотнул слюну, показал на еще одну одинокую тень в стороне и чуть не плача спросил:

— А это тогда чья?

Я присмотрелся к тени, та в этот момент как раз опустила голову, а когда подняла, то размеры этой головы стали просто огромными — по ширине она была почти как плечи. На меня нахлынула волна страха, такого сильного, что не выразить словами. Волосы встали дыбом и я заорал:

— Там призрак!

Все повернулись ко мне. Я не мог остановиться и истошно кричал, показывая на тень. К тому же я, наконец, увидел того, кто отбрасывал эту тень — это было чудовище с огромной головой. Наполовину скрытый во мраке, с ненормально огромной головой, со странным оружием в руках, — он пугал намного больше, чем любые чудовища, которых я мог себе представить. Молчун направил на него фонарь, и я рассмотрел настоящий облик этой твари. Он был похож на … человека, натянувшего себе на голову большой глиняный кувшин… Ебать, мудак.

Мой безудержный страх перерос в столь же неудержимую ярость: это действительно был человек, на голове у него и правда был надет большой кувшин, в руке он держал маленький электрический фонарик. В кувшине были пробиты два отверстия, и два вороватых глаза смотрели сквозь них наружу — просто омерзительно.

Ситуация сразу стала щекотливой, с одной стороны мы испугались обычного человека. С другой было неясно, друг это или враг. Я все еще испытывал отголоски накатившего на меня ужаса, и мой разум не мог реагировать на события объективно. В итоге Паньцзы заорал:

— Твою мать, пристрелю! — и потянулся к обрезу. Этот тип с горшком на голове, кажется, понял, что задел всех за живое, взвизгнул:

— Мамочки! — и рванул от нас очень-очень быстро в коридор, по которому мы только что пришли. Однако, Паньцзы до неприличия быстр: он поднял обрез, и одним выстрелом разбил горшок, оставив лишь ободок на шее убегающего. Тот верещал на бегу:

— Чтоб ты, блядь, сдох, вот увидишь, козел, я вернусь и разберусь с тобой! — и бежал так быстро, будто пятки салом смазал, и вскоре исчез во тьме.

Молчун, насторожено глядя вслед убегавшему, сказал мрачно:

— Нельзя позволить ему добежать по нашей дороге до конца. Если он налетит на тот саркофаг, то мы покойники! — договорив, он одним движением вынул из свертка черный с золотом меч, и, не взяв фонарь, исчез во мраке.

Паньцзы хотел бежать следом, чтобы помочь, но дядя остановил его:

— Поздно. Давай лучше осмотрим каменные уши, выясним, откуда этот тип тут взялся.

Я поспешил к боковой каморке справа и угадал — лаз был вырыт в стене именно там. В углу каморки стояла свеча, которая еще горела, озаряя все слабым зеленоватым светом. Я удивленно хмыкнул: оказывается, этот парень тоже из расхитителей. На земле обнаружилась сумка, а в ней — нехитрые инструменты, пара батареек и карта этой гробницы. Она была нарисована слишком схематично и небрежно. Но я сразу узнал на плане семь ромбов, изображавших гробы в соседней камере. По краям плана было множество разных заметок, написанных коряво, местами неразборчиво, но все они были сделаны разными почерками, похоже, что несколько человек писали на нем свои идеи во время какого-то обсуждения. Еще на наброске был большой вопросительный знак, а следом — несколько иероглифов «Большая Медведица из странных гробов».

Я напрягся — мне казалось, что эти гробы в таком порядке я уже где-то видел. Стоило мне задуматься об этом, как я вспомнил — созвездие Северный ковш, составленное из гробов, упоминалось в дневнике дедушки. Там было написано, что во всех гробах, кроме одного, спрятаны ловушки. Механизм ловушек дед не описал, но уточнил, что, открыв неправильный, можно погибнуть. Видимо, тот иностранец, что сейчас покоится в одном из гробов, считал, что сокровища есть в каждом их них — и немного ошибся, погиб, не поняв даже, что втащило его внутрь. Может быть, сбежавший от нас человек был напарником погибшего.

Я решил, что имеет смысл обсудить мои выводы и найденную карту с дядей, вернулся в главную камеру и обнаружил, что остался один. Среди гробов никого не было, лишь оставленный фонарь то вспыхивал, то затухал, а мой третий дядя, Паньцзы и Здоровяк Куи ушли! Я заглянул в каменное ухо напротив, рассчитывая найти их там, но не увидел никого. Подняв фонарь повыше, я позвал:

— Третий дядя!

Предположить, что они спокойно оставили меня одного и ушли, я не мог, с ними явно что-то произошло. Но я тут же засомневался — звуков борьбы слышно не было, и какое бы они чудовище не встретили, с опытом Паньцзы всегда можно было хотя бы успеть заорать! Вокруг была полная тишина, ни звука, ни шороха. Тусклый свет в большой и темной гробнице, семь холодных гробов, свежий мертвец в одном из них — все это вернуло меня к реальности. Я вдруг вспомнил, что до опытных расхитителей мне далеко. Я не могу оставаться в гробнице один. Даже если тут нет никаких монстров, мое воображение легко сможет меня добить!

Я снова закричал, отчаянно желая, чтобы кто-нибудь ответил мне, но вокруг была все та же глухая тишина. А фонарь в моей руке вдруг вспыхнул, словно собирался погаснуть. Холодный пот катился по моему лицу, мысли начали путаться.

В такой тишине можно было бы через какое-то время прийти в себя и собраться с мыслями, но, к сожалению, я вдруг услышал, как щелкнула каменная крышка гроба. Я не мог определить, из какого именно гроба шел звук. У меня закружилась голова, сердце застучало в горле, я отступил к стене. Свет сбоку замерцал неровно — я обернулся и увидел, что это свеча в каменном ухе вспыхнула и тут же погасла.