Ярослав Кудлач - Последняя фреска [litres]

Удивлённая Магда прошла в кабинет.

– Прошу, – комиссар указал на кожаное кресло, где Магда сидела всего час назад.

– Не нужно, – девушка поджала губы. – Надеюсь, вы не станете чинить второй допрос?

– Допрос – не стану. Но хочу кое-что уточнить. Не для протокола.

– На здоровье, – пожала плечами Магдалена.

– Скажите, пожалуйста, в каких отношениях вы состоите с Винсентом Фишером?

К этому вопросу Магда подготовилась заранее. Она сделала надменное лицо:

– Винсент – мой хороший друг.

– Насколько я понял, вы знакомы с ним всего два дня?

– Какое это имеет значение? Бывает, чувствуешь человека, словно знал его всю жизнь.

Штефан Райнерт покивал, соглашаясь. Затем поинтересовался:

– Но вас с ним ничего, кроме дружбы, не связывает?

– Это моё личное дело и никого не касается. Впрочем, специально для вас: нет.

– А в каких отношениях вы находитесь с Вилли Краузе?

– В первый раз про такого слышу, – честно призналась Магдалена. – Кто это?

– Тёмная личность. Проходит под тремя именами и четырьмя псевдонимами. Сумел запутать врачей двух психиатрических лечебниц. Медики наперебой объявляли его то шизофреником, то параноиком, то совершенно нормальным. Без прописки. Гражданство сразу двух стран – Швейцарии и Германии. Место и дата рождения неизвестны, сам он родом из приюта в Риене. Будучи подростком, сбежал, странствовал, долго жил в Германии, сменил множество работ. Образования нет. Родственников нет. Даже имя, скорее всего, ненастоящее: паспорт выписан с его собственных слов, а данных в архивах никаких…

Магда, слушая эту невероятную характеристику, удивлялась всё больше:

– Да кто же он такой?

– Весь город знает его под кличкой Безумный Фотограф.

– Ах, вот кто это, – девушка почувствовала облегчение. – Он на редкость безобиден. И при чём тут я? Мы с ним даже не разговаривали.

– Может быть. Но на карточке его цифровой камеры хранится множество ваших изображений.

– Знаю. Жан-Кристиан сказал. И что?

– Ничего, разумеется. Интереснее другое. Вам известно, что Винсент Фишер и Вилли Краузе знакомы?

– Нет… А даже если так?

– Их несколько раз видели беседующими. Создалось впечатление, что они старые приятели… Вам Винсент про Безумного Фотографа ничего не рассказывал?

– Абсолютно ничего.

– Забавная ситуация. – комиссар Райнерт прошёлся по кабинету. – Фишер живёт в городе без году неделя, а с Фотографом запанибрата. Знакомство никак не афиширует, хотя и не скрывает. Допустим, этот тип интересует Винсента как социолога. Но самое удивительное – сходство трёх судеб. Вилли Краузе – сирота из Риенского приюта, а Винсент Фишер рано потерял родителей и воспитывался в том же Риене у приёмного отца…

– Когда вы успели всё это разузнать? – изумилась Магдалена.

– Долг службы и современные средства коммуникации. Так вот, факт усыновления Винсента подтвердился. Но ни в одном архиве не удалось найти информацию о погибших родителях и сёстрах, хотя в актах они упоминаются. Далее: если Винсент Фишер и жил в Чикаго, то в университете точно не учился. И вообще нигде не учился. Его следы обрываются с момента отъезда в Соединённые Штаты. Он отсутствовал шесть лет, а потом возник в Базеле, как тролль из табакерки. Вам это не кажется странным?

– Кажется, – осторожно подтвердила Магда, – но я не вижу ничего криминального. Между прочим, вы сказали «три судьбы». Кто же третий?

Райнерт остановился посреди кабинета и уставился на Магдалену.

– Вы, фрау Ланц, – произнёс он едва ли не по слогам.

– Я? – вскричала девушка. – Что за чушь!

– Вовсе нет. Вы тоже сирота, родителей не знаете, воспитывались в церковном интернате…

– Глупое совпадение и ничего более. Вы что, хотите меня с Винсентом обвинить в убийстве?

– Улик нет никаких. Но за годы службы я выработал чутьё на необычные случаи. И оно подсказывает: есть между вами нечто общее… А теперь поговорим о четвёртом участнике триумвирата…

– Квартета, – машинально поправила Магда и спохватилась: – Как, есть и четвёртый?

– Да. И он подозрительнее всех.

– Кто же он?

– Бенито Маринелли.

Магдалена ожидала услышать любое имя, только не это. Украшенная шрамом губа вздёрнулась, и девушка насмешливо спросила:

– Итальянский мачо? Не смешите!

– Увы, ничего смешного в синьоре Маринелли нет. Я навёл справки у неаполитанских коллег. Послужной список этого молодчика усеян перлами преступной биографии. Член мафиозного синдиката, но положение в «семье» невысокое. Подозревается в организации ограбления, отмывании афганских опиумных денег и контрабанде сигарет. Дважды судился. В первый раз за дачу взятки таможеннику, получил год условно. Во второй раз обвинялся в банковских махинациях, оправдан за отсутствием улик. Думаю, не обошлось без помощи организации. Но в Неаполе молодому мафиозо стало неуютно, и он под видом студента перебрался в Базель…

– Что же вы его до сих пор не взяли? – не сдержалась Магдалена. – Тоже мне полиция!

– Повода не нашлось, – пожал плечами комиссар. – Зато теперь есть. Бенито Маринелли объявлен в розыск по обвинению в убийстве.

– Бенито убил Луку? Чепуха! Они дружили!

– Почерк убийцы профессиональный. Рюттингера ударили ножом в печень. Это очень удобно сделать левой рукой. Маринелли носил нож с собой, вдобавок он левша. «Мокрых дел» за ним пока не водилось, но сам факт причастности к организованной преступности говорит о многом. Кроме того, есть очень серьёзная улика – бегство. Бенито исчез бесследно. По телефонам и адресам найти его не удалось. Тогда я отдал приказ о розыске…

– Но зачем ему понадобилось убивать Луку?

– Именно это я и хочу выяснить.

– Погодите. При чём тут наш, как вы изволили выразиться, триумвират?

– Ни при чём, – пожал плечами Райнерт. – Просто случилось очень много странного. Да что там странного – страшного! Два человека из ваших, фрау Ланц, знакомых умерли один за другим. Быть суеверным мне запрещает профессия, но я должен прислушиваться к интуиции.

– Так что же, – спросила Магда, – я теперь в списке подозреваемых?

– Ни в коем случае. Но я хочу попросить вас соблюдать осторожность. В частности, с вашим… новым другом.

– С Винсом?

– Именно.

– Почему?

– Потому что он тоже исчез. Квартира пуста, на звонки никто не отвечает. Так что, когда Винсент Фишер вновь объявится, сообщите, я буду весьма признателен…

– Я не стану доносить на друзей!

– Как хотите, – пожал плечами следователь. – Только есть ещё одна очень важная деталь. Лаутенбах, конечно, свернул себе шею, упав с балкона. Но экспертиза обнаружила у него в крови следы сильного алкалоида, по составу схожего со змеиным ядом. Вряд ли он бы выжил с такой дозой отравы. Следы того же яда нашли в кастрюльке из-под саке… Это информация к размышлению, фрау Ланц. А сейчас я отвезу вас домой. Ложитесь спать и постарайтесь хорошо отдохнуть. Но повторяю: будьте осторожны…