Андрей Дашков - Танатос рулит!

Тем не менее он сунул ключ в карман. Теперь у него их было два. Один — от двери, которую он не хотел бы открыть снова; другой — вообще неизвестно от чего. Бронзовый ключ оттягивал карман и упирался в верхние ребра. NN заметил, что дверь с надписью «мэн-э-джэр» приоткрыта. Он был уверен, что не ошибся. Почему бы девке не приехать за Зебой или за кем-нибудь еще? Мало ли что изменилось в мотеле, пока он спал. В худшем случае он окажется лишним, и ему придется вернуться в свою конуру.

Он невольно ускорил шаг. Поравнявшись с машиной, он резко свернул к ней. Увидел, что внутри вспыхивает тусклый огонек, который мог сойти и за мигающую лампу. Обман, очередной сдвиг восприятия — или предостережение? Из-за проклятого дождя ни черта не разберешь за стеклом. Смазанные силуэты. То ли подголовники, то ли чьи-то головы…

Он прикоснулся к ручке передней дверцы. Холодная. От капота не поднимается пар.

— Эй, ты! — раздалось сзади.

Как будто голос Зебы. Знакомый голос, в котором появились незнакомые нотки. До сих пор старые приятели разговаривали по-хорошему. А теперь, без сомнения, начинался разговор по-плохому.

NN обернулся. Зеба стоял в дверном проеме и держал в руках очень старый на вид деревянный лук со стрелой, наложенной на тетиву. Варварское оружие в его лапах смотрелось вполне органично. Возможно, оно было всего лишь рухлядью, но NN не сомневался, что уже видел того, кого из этой рухляди подстрелили.

— Ты кое-что взял, — сказал Зеба с угрозой. — То, что тебе не принадлежит.

NN помедлил. Ни во что не ввязываться не получалось, хоть убей, — даже на том свете. Пытаться вытащить собственный пистолет означало соревноваться в быстроте с Зебой, который уже натягивал тетиву и, стало быть, имел огромную фору. Поэтому NN без резких движений достал из кармана телефон, который вручил ему Хан.

— Ты об этом?

— Засунь его себе в жопу, — посоветовал Зеба. Его лицо слегка перекосилось.

С несколько наивным удивлением NN понял: Зеба в него прицеливается.

Видимо, первый выстрел все-таки был предупредительным. А может, бывшему полицейскому не так часто приходилось практиковаться в забытом искусстве. Во всяком случае, стрела попала в переднее крыло. NN пригнулся и прижался к корпусу кроссовера. Какое-никакое, а прикрытие. Распахнулась задняя дверца, и прокуренный старческий тенор прокаркал:

— Садись скорее, мудила!

NN нырнул внутрь головой вперед, сопровождаемый щелчком следующей стрелы, срикошетившей от асфальта. В нос шибануло едким запахом немытого человеческого тела и пота, еще более одуряющим от жары в салоне. В тот же момент завелся двигатель, и «туарег» рванул с места задним ходом.

— Йе-е-е!!! — заорал тот же голос. — Давай! Жми! Танатос рулит!

NN бросило на спинку переднего сиденья. Он провалился вниз, протер мордой чьи-то вонючие брюки и полу тяжелого заскорузлого пальто. Отсветы фонарей мотеля стремительно мазнули по стеклам кроссовера— гораздо быстрее, чем если бы машина разгонялась по шоссе. Между тем «туарег» еще даже не развернулся. Болтающаяся дверца ударила по ногам, и NN поджал их, принимая позу зародыша. К нему придвинулась обрамленная космами морщинистая рожа. Он не сразу решил, что хуже: смрадное дыхание или обломки зубов, торчавшие их кровоточащих десен. Как оказалось чуть позже, когда незнакомец протянул руку, хуже были язвы на месте вырванных ногтей.

— Бать-мать! — заорал урод. — Ключ у тебя?

NN вывернул голову так, что хрустнули шейные позвонки. В проеме между спинками кресел виднелась Алиса, которая крутила баранку, заканчивая разворот. Эта новая встреча его почти обрадовала, хотя он не знал, на чьей, собственно, девушка стороне. Может, она заодно с уродом. Выпотрошат его, да и выкинут под дождь. Но не раньше, чем получат то, что им нужно.

Он попытался сесть. Старик с маниакальной настойчивостью следил за каждым его движением, пытаясь все схватить расширенными зрачками. Даже поднес к его лицу лампу (или чем там это было): розовое мигающее пятнышко, заключенное в темный стеклянный цилиндр размером с консервную банку. Верх и низ как будто деревянные, с резьбой по цилиндрической поверхности. Странная штуковина.

— Не томи, сучонок! — почти простонал уродец. — Ключ!

— Да у меня он, у меня.

— А-а-а-а-а! — старик откинулся на сиденье. Лампа провалилась у него между бедер. Как догадался NN, это был вопль облегчения, чуть ли не счастья. Даже Алиса обернулась, и он впервые увидел ее улыбающейся. Вот незадача, у девушки появился шрам, пересекавший правую сторону лица от виска до уголка рта. Шрам выглядел достаточно старым, хотя NN казалось, что у нее не было этого украшения еще каких-нибудь несколько часов назад.

— Ну! Ну-у же! — опять заныл неугомонный старик. — Покажи нам его, мой новый добрый друг!

— Вонючка, уймись, — бросила Алиса через плечо. Этого оказалось достаточно, чтобы мерзкий пассажир затих на время. Она больше не улыбалась. NN терялся в догадках, но не подавал виду. Ключ от номера 6 он ощущал ребрами, пистолет — кожей на пояснице. Незаметно нащупал и другой ключ — от номера 8. А какой, интересно, им нужен? Итак, он убрался из мотеля, ничего не потеряв, а кое-что даже приобрел. Похоже, полезная вещь. На всякий случай он спросил:

— Кто это был?

— Где? — девушка Алиса, кажется, продолжала играть в прежнюю игру.

— В мотеле. Только что. Стрелял в меня. Попал в твою машину.

Старик тихонько захихикал. Алиса зыркнула в зеркало заднего вида.

— Так ты был в мотеле? Счастливчик. Надеюсь, хоть отдохнул немного?

— Хочешь сказать, ты никакого мотеля не видела? Там еще вывеска была: «У мертвого полицейского».

Уродец уже беззвучно рыдал, сползая все ниже и ниже. Алиса вздохнула, будто по принуждению имела дело с двумя недоразвитыми детьми. Впрочем, одно дитя все-таки было развито чуть лучше.

— Скажи ему, Вонючка, — разрешила она.

Старик с радостью приступил.

— Это был Хранитель Ключей, понял, дурень? А привидеться он тебе мог кем угодно. Такая у него блядская натура. «У мертвого полицейского», говоришь? Хе-хе-хе… Но ты все равно молодец. Ты его сделал. Заснул, наверное?

— Ну, заснул.

— Да! Самый верный способ, когда имеешь дело с коматозником. Спишь, спишь, сопишь себе в две дырки — пока не ты ему приснишься, а он — тебе. Ты его переспал , понимаешь? Дай поцелую, родной…

Урод и впрямь потянулся к нему, вывернув губы, покрытые розоватой пеной. Дохнуло такой вонью, что NN передернуло. Он отшатнулся и сложил кулак для удара. Потом увидел, что у старика вокруг шеи затянута петля. Очень туго. Так туго, что он сразу и не заметил грязную веревку в складках кожи.

— Уймись, Вонючка, — повторила Алиса. С тем же эффектом. Прозвище более чем подходило изувеченному старику средних габаритов. И где только она его подобрала?