Михаил Теверовский - Начало и конец

Пятница. 15 августа 2014 года

Лишь спустя почти неделю осаждавшие дом Уилборнов журналисты начали редеть. Теперь на тротуаре под окнами были припаркованы лишь три машины сменяющих друг друга групп. Кульминационными моментом был буквально штурм дома в среду, когда порядка сорока человек облепили по границе частную территорию Уилборнов, и старались дозваться до Джереми, используя громкоговорители. Но эта «акция» была прервана приехавшими по просьбе Уилборна-старшего полицейскими, в том числе лично явившимся шерифом Рейфаном, громогласным голосом разъяснившего журналистам, что такими действиями они нарушают и общественный порядок, и санитарные нормы – и, быть может, намешал бы что-нибудь ещё в свой монолог, если бы журналисты не согласились прекратить свои громогласные действия.

Все эти дни Джереми провёл, не выходя из дома. Дело было не только в журналистах. В воскресенье вечером ему на телефон пришло сообщение от неизвестного отправителя, чей номер даже не определился, в котором были написаны, по сути, именно такие инструкции: «Не забывай – ты должен находиться дома». Джереми не сомневался, что это предупреждение за его поездку к бабушке Нолвен. Пришло ли оно от “врага” или же “друга”, хоть Джереми был уверен, скорее, в первом варианте, но в любом случае рисковать ему не хотелось. Зато за появившееся в таком большом количестве свободное время он успел почистить старую винтовку, приведя её в боеспособное состояние. Хоть Джереми и надеялся, что ему не придётся воспользоваться ей по прямому назначению, но на интуитивном уровне чувствовал, что навыки стрельбы вспомнить необходимо. Конечно, он проходил подготовку во времена обучения работе шпионом, и даже был одним из лучших в своей группе, в среднем выбивая девять из десяти мишеней на стрельбищах. Но последний раз стрелял года три или даже уже четыре назад.

Помимо этого Джереми принялся приводить себя в форму, занявшись физическими упражнениями, пока что всё ещё напоминающими, скорее, разминку для людей возрастом лет за восемьдесят: раны заживали, но всё ещё давали о себе знать, хоть теперь Джереми вполне мог дойти до кухни без трости, лишь слегка прихрамывая. Раз в два дня повязки меняла его мама, проходившая ещё в студенческие годы какие-то курсы наподобие сестёр милосердия в одном из храмов её родного города, в котором Джереми никогда не был. Никогда не понимавший столь сильного увлечения матери церковью и верой Джереми не смог не согласиться с отцом, во время одной из перевязок в шутку заметившим о том, что « и от религии бывает польза нам, простым смертны м». Шая же лишь кротко улыбнулась, как она всегда делала, независимо от того, согласна ли она была с мнением мужа или нет.

И, наконец, немало времени Джереми провёл, созваниваясь с Анной, у которой в последние дни каждый раз просила дать ей трубку Элиза, чтобы поговорить с дядей Джереми, как девочка, уже почти совсем без присущего ей раньше при общении с Джереми стеснения, теперь его называла.

Выглянув в окно в районе двенадцати часов, и обнаружив, как раз, столь рекордно-мнимальное скопление журналистов, Джереми уверенным шагом, хоть и с тростью в руках, вышел из дома в одной лишь футболке и джинсах – градусник показывал вновь под двадцать пять градусов тепла, а слабые порывы ветра едва колыхали флаг, развивающийся на флагштоке на соседнем участке. Бритчендбарн, как и во все времена, не любил постоянства погоды. Из машин репортёры повыскакивали не сразу, видимо, с пару минут не веря в своё счастье. Сначала из зелёного фургона с пассажирского места вышла женщина лет тридцати со светлыми волосами, убранными в хвостик, и одетая в короткий женский пиджак малинового цвета, розоватую блузку и широкие белые брючки. Ловко балансируя на высоченных каблуках, не слишком типичных для Бритчендбарна, она встала на пути у Джереми, который не стал даже пытаться обогнуть её. Он просто остановился, оперевшись на трость и слегка наклонив голову, с интересом наблюдая за этой женщиной, уже что-то лопочущей в микрофон. Из кабины фургона к ней бежал оператор. Из-за его довольно крупных габаритов, как в районе плеч, так и живота, Джереми лишь понадеялся за блондинку, что они не являются любовниками, с учётом худобы последней, сильно напоминающую начальную стадию анорексии.

– Впервые за столько времени Джереми Уилборн вышел к нам из дома своих родителей. Напомним, мистер Уилборн был пойман в Польше и обвинён в шпионаже. После официального признания его гражданином нашей страны на пресс-конференции премьер министра, а также признании о выполняемых им функций…

К репортёрше уже присоединились и остальные две группы, в одной из которых было аж целых два оператора, а репортёр – мужчина с чрезмерно залаченной причёской, слегка даже оттолкнул свою коллегу, стараясь занять наиболее выгодное расположение перед интервьюируемым. Наведя на Джереми объективы камер и лопоча что-то сильно схожее с вступительным словом блондинки. Также к образовавшейся группе присоединился ещё один человек. С небритой щетиной, одетый в одну простую футболку кислотно-зелёного цвета, с принтом во всю грудь из мультфильма «Рик и Морти», в руках, в отличие от коллег, он держал лишь обыкновенный диктофон.

Джереми, дождавшись, пока все столь важные «гости» соберутся, а также передадут слово ему, что они, наконец, и сделали, вытянув свои записывающие устройства ему под самый нос, наконец, заговорил:

– Хочу официально заявить, что вы все можете отправляться нахрен. Блондиночка прямо передо мной – на мой, но тут только лишь по её желанию, разумеется, мнение её оператора меня не интересует. Остальные простите, но вы вообще не в моём вкусе. Всем хорошего настроения и приближающихся выходных.

После чего Джереми зашагал по тротуару в направлении дома Анны, который находился не менее чем в пятнадцати минутах ходьбы. Учитывая мешавшую трость и, разумеется, хромоту, на самом деле и заставляющую опираться на трость, Джереми планировал преодолеть это расстояние минут за двадцать пять. За которые, как он надеялся, репортёры отстанут от него. Сейчас же они старались следовать за ним попятам, выклянчивая какие-то комментарии и ответы на вопросы, которые Джереми даже не старался расслышать в их сплошной какофонии голосов.

На половине этой «долгой прогулки», почти у центральной площади Бритчендбарна, Джереми осознал, что его план может оказаться не столь успешным, как он планировал. Потому, проходя мимо того самого паба «В Ирландии», в котором он напился до чёртиков при своём возвращении в Бритчендбарн, Джереми зарулил в него, приняв решение всё же не отказать себе в паре стаканов виски и даже, быть может, рюмки водки. Как он и ожидал, преследующую его группу с камерами бармен попросил удалиться из паба. А, вернее, предложил им выбор: удалиться или же лишиться пары камер или даже зубов. Теперь Джереми тихонького потягивал виски из явно не совсем на все сто процентов вымытого стакана в уголке паба, сидя за небольшим, но массивным деревянным столиком и раздумывая, как ему быть дальше.