Вики Филдс - Умирать не больно [litres]

– У тебя есть я, Кая. Можешь довериться мне. Когда угодно. Рассказать что угодно.

– С тобой не нужно говорить. Ты уже все знаешь.

– И этого достаточно, чтобы чувствовать себя лучше. Рядом со мной. Тебе нужно освободиться, Кая. Твой организм очень быстро изнашивается. Глаза тускнеют. Если продолжишь – просто сломаешься.

– Если продолжу что? – спросила я, вновь ощущая себя беззащитной. Так, словно нахожусь в незнакомом месте, в непривычном положении. Ной прочистил горло, оттягивая время для ответа, и через несколько секунд сказал:

– Стресс. Ты постоянно находишься в стрессе. – Наши взгляды встретились, и Ной криво усмехнулся: – Хочешь сказать, что еще не время? А когда оно наступит? – Настала его очередь отворачиваться, чтобы скрыть эмоции. Затаив дыхание, я ждала, когда он продолжит. Он повернулся, внезапно заговорив громче: – Может случиться так, что шанса прожить свою жизнь больше не представится. Что будешь делать тогда?

– Не знаю. Пока не знаю. Но сейчас я должна сделать другое.

– Сейчас ты просто должна жить.

Жить, – прокручивала я в голове, входя в кафе «Барокко» в два часа дня, где меня уже ждала Лаура Дюваль, сидя за одним из небольших столиков. Одновременно с тем, как я переступила порог, мне на мобильник пришло очередное сообщение от Аспена:

«Где ты, Айрленд? Хватит игнорировать меня. Давай встретимся».

Я отключила у телефона звук и направилась к нужному столику. Лаура Дюваль была точно такой же, как на фотографии из газеты: красивое лицо в форме сердечка, светлые волосы, стянутые в хвост, пухлые губы. Когда я вежливо поздоровалась и опустилась за стол, Лаура деловито спросила:

– Кая Айрленд?

Она точно знала, кто я, – это было видно по ее проницательным глазам, – но я все равно кивнула, а затем отодвинула меню в сторону и тихо сказала:

– Я пригласила вас, потому что хотела расспросить о некоторых вещах… Не о вашей племяннице, – добавила я, увидев, что женщина нахмурилась. Ее губы сжались от недовольства, поэтому я еще мягче и еще вежливее продолжила: – Я знаю, что вы виделись с моей мамой некоторое время назад, а точнее третьего сентября, в субботу. Я здесь для того, чтобы узнать, о чем вы говорили.

Ее лицо исказилось злостью быстрее, чем я успела закончить предложение. Я опешила от такой реакции. Лаура Дюваль зло процедила:

– Я хотела с тобой встретиться, чтобы дать возможность объясниться. Я думала, ты расскажешь, почему преследуешь Леду. Я думала, ты хочешь извиниться за смерть Майкла.

– Что? – Мои щеки полыхнули огнем, и я сжала под столом пальцы в кулаки. К нам подошел официант, и я попросила воды. Стоило официанту удалиться, с лица Лауры слетела маска добродушия. Она наклонилась вперед, положив одну руку на стол около выпитой чашки кофе, и зашипела:

– Майкл что-то узнал о тебе, верно? Он узнал, что ты убила всех тех людей, он узнал, что ты следила за Ледой, и ты поэтому убила его?

Между нами повисло напряженное молчание. Я не знала, как реагировать, слушая подобный вздор из уст взрослого, здравомыслящего человека. Наконец я спросила:

– Вы обвиняете меня в том, что детектив Гаррисон погиб после нашей встречи?

Лаура зло подтвердила:

– Да!

Солнце светило мне прямо в глаза. Будто хотело выжечь их. Сердце заколотилось в дурном предчувствии, но внешне я не выдала напряжения. Я невозмутимо произнесла, глядя на женщину в упор:

– В таком случае я могу обвинить вас в смерти моей матери. – Слова сорвались с моих губ, и Лаура Дюваль в ужасе отшатнулась. – Моя мама умерла после разговора с вами. Значит, и вы к этому причастны, так?

– Ты что несешь?! – громко зарычала она, и на нас обернулись посетители, сидящие за соседними столиками. Я продолжила, ничуть не изменившись в лице – мышцы словно окаменели:

– Неужели вам не нравится, когда вас обвиняют?

У нашего столика остановился официант, поставил воду около меня и быстро ретировался. Лаура даже не обратила на него внимания, продолжая говорить на повышенных тонах:

– Это здесь ни при чем! Моя племянница говорила, что ты ее преследуешь! Она боялась тебя!

– Кого ей следовало бояться, так это себя саму, – твердо отрезала я. – Это она пытается убить себя, а не я. Я лишь хотела помочь.

Не надо. Не надо было говорить этого.

– И ты помогла, – прошипела Лаура в ответ. Ее лицо больше не казалось мне красивым, оно заострилось от злости. – Теперь Леду хотят положить в лечебницу Эттон-Крик.

– Не смейте обвинять меня, – не выдержала я. – Это вы несете за нее ответственность!

– Ее отец погиб!

– Мой тоже. И моя мать. И моя сестра. Вся семья. А еще меня обвинили в убийстве и преследовании! – Мой голос осекся, и я тяжело вздохнула. – Что ж, жаль, что я вас потревожила. Удачи с Ледой.

Я неуклюже махнула ей на прощание, на ватных ногах поднялась из-за стола и двинулась к выходу. В голове стоял шум, все начало расплываться перед глазами, но не от слез, а от злости. Я встала на остановке и поглубже сунула руки в карманы. Ощущение, что сердце болезненно сжалось, все не покидало меня.

Может, стоит вернуться и попросить прощения? – мелькнула в голове мысль, но тут подошел мой автобус, и я без колебаний запрыгнула внутрь. В кармане вновь завибрировал мобильник, и я, раздраженная как никогда, выхватила его и ответила на звонок.

– Айрленд! – заорал Аспен в трубку. – Почему ты меня игноришь?!

– Я тебя не игнорю.

– Что? Вот как? То есть это случайность, что ты сбежала из больницы, не сказав мне ни слова, не отвечаешь на звонки и сообщения, а когда сегодня утром я приехал в особняк, тот парень, Ной, сказал, что ты куда-то ушла с самого утра! – Аспен замолчал, давая мне время на ответ, но я тоже молчала. – Что? Почему ты ничего не говоришь?

– Я не знаю, что сказать, Аспен, – признала я, прислонившись головой к стеклу и глядя на проплывающие мимо здания, в окнах которых отражалось яркое солнце.

– Айрленд… – начал Аспен тихо. Я нахмурилась, услышав в его голосе нотки страха.

– Что?

– Ты влюбилась в меня?

– Чего? – удивленно буркнула я, заслужив многозначительный взгляд соседа, сидящего справа через проход.

– Что слышала. Ты в меня влюбилась? – прошептал Аспен так тихо, будто рядом кто-то стоял, а он говорил о всяких непотребствах.

– Нет, – сухо отрезала я, поняв, что он издевается.

– Тогда в чем дело?! – опять взбесился он.

– Ни в чем. Просто… ни в чем.

– Я сделал что-то не так?

– Нет! – ужаснулась я, и парень справа вновь хмуро на меня поглядел. Я снизила голос, прикрыв рот ладонью. – Аспен, дело не в тебе, ты ни при чем.

Молчание, повисшее в трубке, ощущалось горой камней на моих плечах. Я снова вздохнула. Перевела взгляд на свои пальцы. Ногти были короткими и кое-где сильно обломались, вены выступили, а на правой руке, если присмотреться, пальцы и вовсе искривленные. Стивен сломал их. Каждый. Один за другим, наслаждаясь моей болью.