Альбина Нури - Дорога смертной тени

И все же беспокойство не отпускало. Мысль о том, что с Митей могло что-то случиться – что-то плохое, – прочно укоренилась в голове. И даже когда Стелла была занята чем-то важным, неясная тревога все равно скребла острым коготком где-то на краешке сознания. Чтобы навязчивая мысль ушла и оставила ее в покое, ей нужно было услышать Митин голос, узнать, что с ним все в порядке. Наверное, все это и вызвало жуткий сон, который Стелла увидела вскоре после отъезда Мити.

Снилось ей, будто она вышла из здания «Делового мира», но только направилась не на стоянку, чтобы сесть в машину, как обычно, а пошла пешком. Было светло и солнечно, вокруг – много людей и машин. Стелла шла не спеша, глазела на витрины магазинов, поднимала глаза к небу и видела его сияющую яркую синеву. Видимо, была весна, и в парке неподалеку цвела сирень. Стелла полной грудью вдыхала сладкий душноватый аромат и наслаждалась покоем.

Потом, как часто бывает во сне, картина незаметно изменилась. Небо внезапно потемнело, сгустился сумрак. Цветущей сирени больше не было, как не было и самого парка. Теперь девушка стояла на незнакомой улице, вдоль которой выстроились красивые дома не выше одного-двух этажей. Уже зажглись фонари, но свет их был еще неярок.

Зелени вокруг было много, но в основном рос невысокий кустарник, которого Стелла никогда не видела прежде. Не видела, но точно знала, что это какой-то необычный сорт можжевельника. Кажется, она даже ощущала его аромат, напоминающий запах мятного зубного порошка, которым любил чистить зубы ее папа.

Дорога уводила вверх, и Стелла пошла туда, потому что не знала, где она, и не понимала, куда ей нужно двигаться, чтобы попасть домой. В этот момент она осознала, что уже не одна: на прежде безлюдной улице появились другие прохожие. Эти люди – их было не меньше двадцати человек – шли довольно далеко впереди, двигаясь в том же направлении, что и она: вверх по улице. Стелла видела их удаляющиеся спины и поспешила за вслед ними.

В том, как они двигались, было нечто странное, и вскоре девушка поняла, что именно: эти люди шагали, еле переставляя ноги, будто им было сложно или больно, но при этом шли твердо. На ум приходило слово «неумолимо». И еще. Каждый шел чуть поодаль, отдельно от другого, но вместе с тем двигались они слаженно, словно чувствуя друг друга.

Эти мысли крутилась в голове Стеллы, пока она пыталась догнать идущих впереди. Странные люди не пугали ее, но само место наводило тоску. Ей хотелось выбраться отсюда, она стремилась добраться до дома и должна была спросить у прохожих дорогу.

Наконец Стелле удалось добежать до идущих людей, и она протянула руку к тому, кто был к ней ближе всех. Тронула его за плечо, человек начал оборачиваться.

– Извините! Я заблудилась! Не могли бы вы… – Договорить девушка не смогла.

То, что она приняла за человека, вдруг обернулось могильным крестом. С черно-белой фотографии, укрепленной на кресте, чуть насмешливо улыбался молодой симпатичный парень.

Стелла отшатнулась и ахнула, не понимая, как могла так ошибиться. Но другие люди все еще шли впереди, и она опять бросилась вдогонку.

Только стоило ей добежать до другого прохожего – на этот раз молодой женщины, – как на месте ее тоже оказался кладбищенский холм с мраморным памятником.

Стелла в отчаянии металась между людей, но на месте каждого из идущих неизменно оказывалась могила. Крича и дрожа от ужаса, она оглянулась по сторонам и поняла, что улица, по которой она только что бежала, превратилась в кладбище. Стелла стояла одна посреди безмолвных могил, со всех сторон ее окружали памятники и кресты: старые, проржавевшие от времени, и совсем новые.

В довершение всего уже полностью стемнело. Мысль, что она находится ночью, в одиночестве, на незнакомом погосте, парализовала Стеллу. Девушка стояла, прижав руки к груди, и боялась дышать. Из-за туч вышла луна, ярко осветив все вокруг призрачным холодным сиянием. Сама не зная зачем, словно что-то руководило ею, Стелла наклонилась к ближайшей могиле: ей нужно было рассмотреть фотографию на памятнике из черного гранита.

Увидев в мертвенном лунном свете, кто смотрит на нее с овального кладбищенского снимка, она завопила так, как не кричала никогда в жизни.

В могиле был погребен Митя.

Больше уснуть в ту ночь она не сумела. Проснувшись вся мокрая от холодного пота и слез, что лились по щекам, пытаясь отдышаться, Стелла в первый момент никак не могла сообразить, что находиться в собственной квартире, в своей постели. Кошмар был таким реальным, таким правдоподобным, полным подробностей, деталей и даже запахов! Прежде она никогда не видела настолько отчетливых и ярких снов.

Ночь отступила: за окном теплился рассвет. Придя наконец в себя, Стелла завернулась в простыни: прохладный ветерок шевелил занавески, и в комнате было по-утреннему прохладно. Она закрыла глаза, но тут же снова открыла их: слишком страшно было оказаться в темноте. Так и лежала, пока в комнате не стало совсем светло. Спать совершенно не хотелось. Поэтому, выключив будильник, который и не собирался трезвонить в ближайшие два часа – было всего лишь пять утра, – Стелла встала.

Приснившийся кошмар не шел из головы, и она прекрасно знала, что будет помнить его до конца своих дней. И тем не менее постаралась сделать все, чтобы забыть, выбросить его из головы.

Эта улица в маленьком городке – фонари, кусты, дома; эти отчетливо прорисованные лица с могильных памятников… Митя… Господи, Митя! Девушка снова задрожала. Дикость, конечно, но она готова была поклясться, что видела во сне чертов городишко с кофейным названием, куда занесло Митю и Лину. Но если это действительно Локко, то, значит, Митя…

«Да хватит уже! Что за чушь!»

Мама говорила, что, если посмотреть в окно сразу после пробуждения, сон забудется. В детстве кроватка ее стояла возле окна, и поэтому, если маленькая Светланка видела во сне что-то особенно хорошее и радостное, чтобы не забыть, всегда подробно проговаривала сон про себя, старалась закрепить в памяти ускользающие образы. И только потом открывала глаза и поворачивалась лицом к окну.

В этот раз Стелла настойчиво глядела в окно сначала спальни, потом – кухни, чтобы все забыть, но видение накрепко отпечаталось в мозгу. Тогда она попробовала его смыть.

Этому способу избавиться от дурного сна ее научила Эмма: надо рассказать свой кошмар воде и после уже никому-никому про него не говорить. Все просто: идешь ванную, открываешь кран с холодной водой, суешь под ледяную струю руки и сама себе вслух пересказываешь то, что видела во сне. По-Эмминому выходило, что плохая энергия покидает тебя, а все дурное, неприятное утекает вместе с водой.