Дмитрий Костюкевич - Темная волна. Лучшее

— Ну что же, друзья! — весело объявляет голос за маской, лишённой всяких прорезей. Только две красных спирали на месте глаз, да мазок помады в районе губ. — Шестая багровая ночь начинается! В этом году тринадцать городов нашей необъятной Родины стали площадками для самого увлекательного и честного соревнования в истории человечества. Победитель разбогатеет, проигравшего мы помянем добрым глотком вина.

Мне не обязательно слушать Мастера. Прокладываю путь сквозь окаменевшую толпу. Полицейские в летней форме перешучиваются, подначивают младшего сделать ставки. Игры — секрет полишинеля. И это отнюдь не самое больное дерьмо, творящееся в нашем мире. Здесь хотя бы всё добровольно.

Площадь взрывается овациями. Мастер извещает, что курортный городок входит в перечень багровых локаций.

Кто-то хватает меня за плечо:

— Вы же мертвец!

В голосе восхищение, как от встречи со знаменитостью.

— Мертвец, он мертвец!

В меня тычут пальцами, требуют селфи. Ушлая тётка повисает на мне, от неё пахнет цветочными духами и чебуреками.

— Ты мой фаворит!

На экране известный телеведущий напоминает правила. Красные и зелёные точки, белая четверть, мертвец вступает в игру полностью безоружным, огнестрел запрещён, в противном случае — дисквалификация. Я вижу человеческий рой, снятый камерами дронов, картинка увеличивается, фиксируется на моей светловолосой голове.

— Охотник! — воркуют туристы. — Охотник идёт!

— Автограф, пожалуйста!

Я отталкиваю попрошаек и семеню прочь от взбудораженного оханья. Справа сигналит «Волга». Сзади, под улюлюканье, возникает громоздкая фигура, и это определённо Бойня. Мужику не помешало бы скинуть пару десятков кило. Редкие волосы липнут к взмокшей башке, на двойном подбородке — жёсткая кабанья щетина. Просторное поло с отпечатанными пальмами вызывает у меня нервный смешок.

Охотник довольно скалиться. При виде баллонов за его спиной, толпа брызжет в стороны. Пыхтит зажатый в пухлой лапе раструб. Придурок прикупил огнемёт. За Бойней вертится упитанная матрона, я полагаю, его супруга. Снимает на телефон красующегося муженька.

У меня перед глазами проносится не жизнь, а кадры из фильмов, где использовался огнемёт. Я рву когти к «Волге» и махом запрыгиваю в салон.

— Полегче, земляк! — кричит дурацкая кепка.

Фигуристые девахи инстинктивно отодвигаются.

— Вы — мертвец? — спрашивает пиджейка со светящимися кошачьими ушками.

— Угу.

Площадь озаряет вспышка. Будто огнедышащий дракон срыгнул. Упругая струя пламени указывает в мою сторону. Люди визжат, но в визге читается радость.

— Куда ты, трус?

«Волга» ползёт аки черепаха.

— Можно быстрее, — разражаюсь я.

— Это ты у нас убийца, — парирует водитель. — Я никого давить не намерен.

За машиной бредёт вразвалочку Бойня. Краем зрения замечаю ещё одного охотника. Серебристое пятно крадётся в тени палаток, торгующих магнитами, ароматическими маслами и именными чашками. Файруза. Я угадываю нож в её руке.

Девушки в полуметре от меня съёжились, но к страху, очевидно, примешивается и азарт.

— Павлик, — капризно окликает дурацкую кепку кошачьи ушки, — ну, прибавь скорость.

Но не её просьба, а пламя, лизнувшее багажник, заставляет водителя дать по газам. «Волга» истерично бибикает, бодает и расшвыривает пешеходов. За нами — ругань и стоны, ещё не кровь, но уже ссадины и синяки. И огорчённая физиономия Бойни.

— Оторвались! — кричит красотка, словно это она — участник игры.

Я не спешу ликовать. Кошусь на обочину, затем — в телефон. Синяя пульсирующая мушка — я — почти слилась с красной точкой. Сбоку щёлкающая фотоаппаратами свора, ревущая музыка и резные ворота луна-парка.

Что-то касается меня, наплывает терпким запахом. Это кошачьи ушки. Девушка кладёт руки мне на пояс, прикусывает губы шаловливо. В зрачках искрятся чёртики. Твёрдые грудки упираются в меня сквозь ткань.

— Я ревную, — предупреждает Павлик.

Девушка прикрывает веки, отороченные пушистыми ресницами.

Я невольно вспоминаю свою подмосковную комнатушку, типичное логово нерда с киноафишами, заклеившими стены. На продавленном диване — Лена, она тянется ко мне, дарит улыбку, которую нельзя купить ни за какие деньги, и я хочу раствориться в огромных глазах. Но её улыбка тает, сменяясь гримасой призрения, я шепчу:

— Прости.

Пиджейка вскидывает разочарованно брови.

— Мой девушка смотрит шоу, — оправдываюсь я.

— Передай, что ей повезло с избранником, — напутствует красотка.

В глубине улицы снова расцветает огненный бутон.

Я прыгаю на брусчатку и мчусь к воротам.

— Мертвец! Мертвец! — скандирует толпа. Над улицей парят дроны.

В луна-парке пахнет зверинцем и карамелью. Печальный ослик прохаживается по кругу, малыши смеются в вагончиках детского поезда. Из ведьминого домика горланит нечисть, шумный молодняк выстроился в очередь к аттракционам. Я петляю между каруселей, сверяюсь с приложением.

Нечеловеческий вопль доносится снаружи луна-парка. Родители хватают своих чад и улепётывают, а я бегу к чёртовому колесу. Прекрасно понимаю, что это ловушка.

— Куда без билета?! — рыпается веснушчатый паренёк.

— Я мертвец! — кричу, уже угнездившись в подплывшей кабине.

Бойня и его жена-оператор не запылились. Огнемёт поливает щедрым огнём территорию. Дети плачут в вагончиках, ослик ретируется за киоски. Аниматор в костюме Спанч-Боба оказывается на пути Бойни, и синтетика занимается пламенем, он корчится, сгорая, и я быстро отворачиваюсь.

На часах — 23.32.

Полчаса прошло.

Колесо увлекает вверх, к южному небу, к звёздам, снова напомнившим о Лене. Через две люльки от меня влюблённая парочка целится камерами, фиксирует кусочек игры.

Я задаюсь вопросом, действительно ли Лена смотрит шоу сейчас. Она, зажмуривавшаяся, когда в боевике кто-то погибал, смотрит, как взаправду сгорает невинный аниматор?

Дроны стервятниками виснут в полумраке. Я вижу россыпь огней и плещущуюся громаду моря. Проверяю приложение. Турниры в Самаре, Петрозаводске и Шестине закончились, едва стартовав. Охотники победили.

Синяя точка и точка красная слились воедино. Значит ли это, что оружие на вершине колеса? Я цепляюсь за бортики, высовываюсь из кабины, и ветер бьёт по щеке. Переплетения стали, маслянисто блестящие стыки, оси, заклёпки. Где же?

Меня озаряет. Я хлопаю рукой по крыше кабины, ощупываю. Так и есть, подарок у меня над головой, прикреплён скотчем к цинку. Меня угораздило сесть в кабину, которая и была красной точкой.

Я разглядываю находку. Три месяца тренеры учили меня драться на ножах и топорах. Но к гранатам подготовить забыли.

К чёрту. Проще простого, я же пересмотрел тысячи фильмов. Дёргаешь за чеку и бросаешь…