Ирина Матлак - Поющие пруды

Пришлось запрятать все настоящие чувства в самые глубины души, не обращать внимания на периодически рецидивирующую боль и улыбаться.

Улыбаться, сидя за столом. Улыбаться, покачиваясь в такт музыки. Улыбаться, отвечая на адресованные мне реплики.

В отличие от меня и Егора, все остальные веселились по-настоящему. Если бы не мое состояние, я бы сказала, что этим вечером была одна из самых ярких наших тусовок. Анжелика принесла с собой твистер, и эта незатейливая, но крайне забавная игра всех увлекла. Мы с Егором выступали в роли ведущих, а остальные ребята корячились на полу, громко при этом смеясь.

Расходиться по домам никто не спешил, а пик полнолуния тем временем становился все ближе. Несколько раз у меня перед глазами снова мелькала яркая вспышка, сопровождающаяся образом взошедшей на темном небе луны. Я сбилась со счета, сколько бутылок минералки выпила и сколько сделала глотков из фляги Егора – раньше доставало всего нескольких, а теперь я осушила ее практически до дна.

Когда у нас в запасе осталось около сорока минут, а гости расходиться так и не собрались, я решила действовать. Отозвав в сторону Ника, как наиболее адекватного в данный момент – и чего уж греха таить, трезвого, – я сказала ему, что мы с Егором на некоторое время отлучимся. И попросила передать остальным, что они могут находиться здесь столько, сколько захотят… Попросить их расходиться я все-таки не смогла.

Нашего ухода никто не заметил.

На улице сгустилась ночь. Небо застилали плотные тучи, скрывшие диск луны. Но мне казалось, я все равно чувствовала ее, находящуюся под этой свинцовой дымной пеленой. Невидимая энергия наполняла каждую молекулу воздуха, проникала буквально под кожу и впитывалась в горячую кровь. Да, моя кровь сейчас была горячей – это я тоже чувствовала предельно отчетливо. На лбу непрестанно выступала испарина, и возникало ощущение, что температура моего тела бьет все мыслимые и немыслимые рекорды. Даже холодный ночной воздух не подарил облегчения. Соприкасаясь со мной, он словно моментально нагревался, и легкие наполнял, уже будучи невыносимо жарким.

– Потерпи, Марина, – в который раз приободрил меня Егор. – Скоро все закончится.

Он не очень-то умел утешать, но его поддержка сейчас была для меня всем. Даже представить сложно, чтобы я делала, окажись сейчас совершенно одна…

Егор завел мотоцикл, я покрепче обхватила его за пояс, и в тот момент, когда мы были готовы сорваться с места, в конце улицы внезапно появилась небольшая фигурка. Ребенок, – судя по росту, это был именно он, – бежал со всех ног, спотыкаясь и смотря прямо на нас… или мне, в моем ненормальном состоянии, так только казалось?

По мере его приближения стало понятно, что нет – не казалось. Он действительно смотрел прямо на нас. А когда свет одного из фонарей лег на мальчишечье лицо, я узнала его. Это был сын Милы – женщины, которая вместе с мужем и детьми жила в доме, когда-то принадлежащем нашей семье.

Судя по реакции Егора, он был готов проигнорировать появление ребенка и везти меня к озеру, но я не позволила.

– Подожди, – попросила его, слезая с мотоцикла.

– Марина, у нас мало времени…

Времени действительно осталось не так много, но мальчик явно бежал именно к нам – это, во-первых. А, во-вторых, это ведь совсем маленький ребенок, который, видимо, сбежал среди ночи из дома, да еще и забрел в другой поселок! Господи, да как он вообще здесь оказался?!

Прежде, чем я успела что-то ему сказать, он остановился в шаге от меня и заговорил первым.

– Прости, – по-детски не выговаривая букву «р», сказал мальчик. – Ты сказала не ходить с ней, но я пошел. Она попросила.

– Кто попросил? – удивилась я.

А в следующую секунду без дополнительных пояснений поняла, кого он имеет в виду. Девочку. Девочку, у которой когда-то было имя, была любящая семья… и которую убила моя мать.

Она обозначила свое присутствие сладковато-горьким запахом, который ощущался не так явно, как обычно. Его принес порыв ветра, швырнул в лицо вместе с парой последних, сорванных с ветвей листьев. А потом появилась она сама – тонкий, слегка размытый силуэт, покачивающийся за спиной мальчика. Сейчас она не казалась ни пугающей, ни отвратительной. Может, потому что теперь я знала, какой трагичной была ее судьба?

– Утром она играла со мной, как обычно, – серьезно на меня смотря, произнес ребенок. – А потом попросила найти тебя. Ты должна ей помочь. Ей очень плохо и одиноко, она хочет уйти… но сама не может.

Слышать такие слова от маленького ребенка было странно и… немного жутко.

Но время утекало, как вода сквозь разомкнутые ладони, я чувствовала, что новая волна боли может накрыть меня в любой момент, и предаваться долгим размышлениям было некогда.

– Почему она не попросила меня об этом сама? – спросила я.

– Она просила, – все с тем же серьезным выражением лица возразил мальчик. – Но ты ее не поняла.

Я неосознанно тряхнула головой, желая привести в порядок мысли, и честно признала:

– Мне бы хотелось ей помочь. Но как? Что я могу для нее сделать?

Обернувшись, мальчик посмотрел на маячившую за ним низшую, после чего снова перевел взгляд на меня:

– Ты должна поплавать с ней.

– Что? – переспросила я в недоумении.

Она ведь действительно не раз просила меня об этом. Но мне никогда даже в голову не приходило, что за этими простыми словами может скрываться мольба о помощи…

– Нора, – неожиданно произнес молчавший до этого Егор. – Она хочет, чтобы ты привела ее к Норе, когда обратишься.

Судя по тону и скрещенным на груди рукам, он совсем не хотел, чтобы я это делала.

– Разве всех низших не затянет туда и без моего прямого вмешательства? – удивилась я. – Ты ведь сам говорил, что в момент моего превращения случится энергетический всплеск, и они все отправятся на «реверс»…

– Эта низшая слишком связана с нашей гранью мира, – нехотя пояснил Егор. – И слишком слаба, чтобы самой отыскать дорогу. До твоего появления в «Поющих прудах» она и показываться-то никому не могла… даже мы с отцом ее не видели.

Голова шла кругом, в груди разливался жар, боль охватывала ступни и, поднимаясь по голеням, стремилась вновь охватить все тело. Пришлось прикладывать недюжинные усилия, чтобы собраться.

Сперва следовало вернуть ребенка домой, а уже потом ехать на лесное озеро. Егор меня в этом не поддержал, предложив поручить отвести мальчика домой кому-нибудь другому. Я бы могла попросить об этом Майкла, но опасалась, что он заметит, в каком состоянии я нахожусь. Об остальных и говорить нечего – им бы я сейчас точно не доверила ничего важного. Да и внимание к себе привлекать не хотелось.

В итоге Егор был вынужден сдаться, признав мою правоту.