Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 2. Дауншифтер

— А мне её не жалко! — словно издали раздался знакомый голос.

— Каина жалко. Теперь пса придётся усыпить, — отозвался второй голос.

В нескольких шагах от Зинаиды стояли Флора и Амина. А чуть поодаль, облокотившись на штакетник, Крапивин и Савелий Лыков. Заметив, что Князева на них смотрит, мужчины кивнули. А Ян, сказав что-то собеседнику, направился прямиком к Зиночке.

— Здравствуйте, Зинаида Львовна! Вы в порядке?

— Не ваше дело, — холодно ответила та и хотела уже отойти, как Крапивин заговорил снова:

— Видите ли, мы тоже догадались про икону. Поэтому действовали оперативно. Вытащить оттуда чеки для меня труда не составило — сигнализации ведь никакой. А вот куда их быстро перепрятать?.. Пришлось импровизировать практически на месте. Они здесь, рядом, просто теперь мне неловко повторять незаконное вторжение в частное жилище. Предлагаю сопроводить вас до дома, где вы мне их и передадите. Не сомневайтесь, Цветов в курсе.

— Чеки у меня в доме? — возмутилась Зиночка.

— Да, признаюсь… Они у вас, под надёжной защитой.

— Вы что, в моём белье рылись?

— Нет, что вы! Охранять такую сумму я мог доверить только благородному человеку. Ваше бельё тут совершенно ни при чём.

— Понятно! Вот, значит, когда ты Анисима Титовича рассмотрел, — произнёс подошедший Кольцов. — А я-то думал, откуда такая осведомлённость?

— Исключительно из благих намерений, — тут же отозвался Крапивин.

— Вашими благими намерениями прямая дорога в ад выстлана. Ладно, поехали, сейчас только Нила предупрежу, он там вызвался добровольцем порядок в храме восстановить. А то мы при задержании намусорили немного…

Когда, отстранив Крапивина, Фёдор бережно снял со стены портрет дворянина Князева, Зиночка мысленно попросила у пращура прощения и демонстративно отвернулась.

— Зин, посмотреть не хочешь? — спросил Кольцов, вертя в руках зеленоватые вытянутые бумажки с ажурными рамками по краю и рядом длинных цифр внизу.

— Не хочу! Фёдор, верни Анисима Титовича на место, и пойдём, проводим уже гостя, — ответила она так, словно ядом плюнула.

— А я раньше таких бумаг никогда и не видел… Дай хоть в руках подержать, — сыщик, словно загипнотизированный, продолжал изучать банковские чеки.

— Кольцов, мне действительно противно от всего этого!

— Ладно, ладно, не злись…

— Я хочу в церковь вернуться, — призналась Зиночка, когда они остались вдвоём и спустились в гостиную перекусить. — Буду Нилу помогать. Может… Там полы помыть нужно? У меня, Федя, на душе отвратительно и мерзко. С одной стороны, этих подонков и жалеть не за что, а с другой — нет никакого удовлетворения. Будто прихлопнули жирных тараканов, а оставшееся пятно отмыть не можем.

— Такая у нас работа, — Фёдор обнял напарницу за плечи. — Да и прихлопнули пока что не всех.

— В этом деле зло порождает ещё большее зло, и чем больше праведных мотивов — тем больше путаницы и горя. Если от рук вороватых банкиров сначала погиб только один Смагулов, то заумный Лыков навлёк беду на множество людей. Он что, прав был, по-твоему? А Флора? Её полиция спасает, а она с муженьком на даче ворованные деньги хранит. Думаешь, у неё их изымут? Ага, ждите… Вот работала я в издательстве… Да, скучно, да, безденежно… Зато понятно.

— Зина! Жизнь — она не идеальна. Многие знания — многие печали! По делу маньяка Чикатило срок отбывали одиннадцать невиновных человек, а одного или двоих даже расстреляли.

— Какой кошмар! Мне всегда казалось…

— Можешь не продолжать, примерно догадываюсь, как ты себе это представляла, — Фёдор разлил в кружки чай и одну поставил перед Зиночкой. — Ты была уверена, что существуют добро и зло в чистом виде. А наша работа — это защищать первое и наказывать последнее. И, конечно же, в конце каждого дела ты, я и Нил надеваем на головы будёновки, садимся на коней и едем через поле ковыльное в багряный закат под красивую грустную песню. Мы — герои, и нам за себя не стыдно!

«Если снова над миром грянет гром,

Небо вспыхнет огнём,

Вы нам только шепните,

Мы на помощь придем»,

— тихо пропел Кольцов.

— Перестань, я не это имела в виду. Причём тут «неуловимые мстители», совсем не к месту…

— О! Ожила, — обрадовался напарник. — Тогда лучше порадуйся, что чудесный человек, отец Серафим — действительно светлый и добрый! — сегодня цел остался. Думай об этом. Допивай свой чай, и поехали Моршину помогать. А от дурных мыслей мой тебе совет: «Делай что должен, и будь что будет!»

— Это не твой совет! Первым эту фразу произнёс древнеримский император Марк Аврелий. Точнее, его фраза звучала так: «Делай что должен, и свершится чему суждено!» А современная форма этого афоризма пошла от девиза одного из масонских орденов под названием «Рыцарь Кадош»…

— Хорош умничать! Поехали! Про масонов потом расскажешь…

Перед днём выступления цирковой группы Молин собрал всех в ресторане «Ласточка».

За эти дни Зиночка впервые увидела Цветова, но сделала вид, что не желает с ним разговаривать, и ограничилась лишь холодным приветствием. Точно так же она не выказала радости от встречи ни с Изольдой, ни с Тусевичем, ни с Яном, а Савелий Лыков и сам вёл себя отстранённо. Он, сидя в углу за столиком, вообще ни с кем не общался.

Флора Эмильевна не расставалась с Аминой, видимо, за время вынужденного заточения они стали подругами, несмотря на разницу в возрасте.

Крапивин, снова вступивший в права владельца рестораном — по всей вероятности, не без помощи Цветова, — хотел было распорядиться насчёт еды, но Молин категорически запретил устраивать застолье, велев ограничиться исключительно водой и кофе.

— Моя ключевая задача на завтрашнем мероприятии — это обеспечение вашей безопасности, — обратился к присутствующим подполковник. — Я не до конца разделяю уверенность господина Цветова, что Поликарп Ким вместе с дочерями в обязательном порядке посетят этот, с позволения сказать, «перформанс», но, в чём-то соглашаясь с нашим маэстро, требую от вас соблюдения мер предосторожности, разработанных моими людьми. Итак, первое: всем зрителям на входе будут выдаваться вот такие костюмы…

Он показал присутствующим длинный шёлковый плащ-накидку лилового цвета с большим капюшоном.

— Нил, будь другом, примерь на себя, — обратился Иван к парню.

Долговязый Моршин облачился в костюм и стал похож на средневекового монаха, а подполковник, удовлетворённый такой демонстрацией старинной моды, продолжил:

— Теперь просьба: чтобы не выделяться, попрошу вас быть одетыми в одежду неброских цветов, обувь также не должна привлекать внимание. Флора Эмильевна, к вам личная просьба завтра обойтись без каблуков и экстравагантных причёсок, а вы, Зинаида Львовна, постарайтесь экипироваться с точностью до наоборот. Далее: масками, которые тоже выдадут при входе, рекомендую обязательно воспользоваться. Теперь о местах: каждый из вас должен занять строго определённое место.