Сьюзен Хилл - Саквояж с мотыльками. Истории о призраках [litres]

Стоял апрель, отопление отключили, но в офисе иногда бывало прохладно. Элис Бейкер была одета в симпатичное платье из голубого хлопка с мелким узором из белых цветов. Прическа аккуратная: волосы зачесаны назад и собраны в узел на затылке. Вычищенные до блеска туфли «Мэри Джейн». Я сразу обратила внимание, какие крошечные у нее ножки. Да и ручки тоже.

– Доброе утро. Сегодня мой первый рабочий день.

Голос у нее был приятный: тихий, но не шепчущий. Никого акцента мы не уловили.

Дальше последовало знакомство, зашел менеджер отдела и ввел ее в курс наших дел. Это он должен был сделать, когда ее брали на работу, но Малькольм любил демонстрировать свою власть. После его ухода мы объяснили новенькой все, что, по нашему мнению, она должна была знать, сказали, чтобы в случае чего не стеснялась задавать вопросы, и расположились за своими столами.

Ее усадили у самой двери. Место неважное: сквозняки, люди целый день ходят мимо, а когда кто-то идет по коридору, стол трясется. Но так уж у нас было заведено: это место для новичков. Некоторым везло: кто-нибудь увольнялся, и они пересаживались, а стол у двери занимал следующий новобранец. Жаловаться никто не осмеливался.

Ланч у нас начинался в половине первого. В основном все приносили из дома сэндвичи, и мы ели вместе, большой компанией, сдвинув стулья в кружок. Иногда один-два человека ходили в греко-кипрское кафе на соседней улице. Там подавали вкусный суп, а блюдом дня почти всегда оказывалась мусака, но в полдень очередь там собиралась огромная: можно было весь перерыв в ней простоять.

В первое утро Элис Бейкер сразу взялась за работу и головы от стола не поднимала. Она ни о чем не спрашивала, будто сама давно уже все знала. Правда, новенькая три раза вставала и искала, чем подпереть дверь, чтобы она оставалась плотно закрытой, после того как в офис кто-нибудь заходил. На третий раз Элис Бейкер обратилась к Венди:

– Как же надоела эта дверь! Неужели нельзя ее починить?

На некоторое время в отделе повисла тишина.

– Вообще-то, нет, – ответила Венди, которая ни разу резкого слова в свой адрес не слышала. – С дверью ничего не сделаешь. Уже пробовали. Просто здание очень старое.

– А еще на моей пишущей машинке две клавиши заедают.

– Дай-ка я…

Дилис тоже всегда была готова прийти на помощь, хотя, если подумать, у нас в отделе все были такими. И друг с другом хорошо ладили, и с работой справлялись.

Я мельком глянула на коллегу, склонившуюся над клавиатурой Элис Бейкер, и тут заметила, как Дилис изменилась в лице. В ее взгляде отразилась не то чтобы неприязнь, скорее неудовольствие. Но Дилис продолжила возиться с клавишами, и к тому времени, как закончила, ее лицо снова приняло доброжелательное выражение.

– И вот еще что, – прибавила она, возвращаясь за свой стол. – Обещают, когда мы наконец переедем в шикарный офис, всем выдадут новенькие машинки. Ну а эта еще поработает.

Элис Бейкер не поблагодарила Дилис, просто кивнула. Лицо новенькой тоже выглядело странно: оно вообще ничего не выражало. Во взгляде абсолютная пустота.

У тех, кто трудился в нашем старинном здании, была одна привилегия, так сказать, остатки былой роскоши: чайная тележка с пирожными, булочками и печеньем каждый день приезжала сначала в одиннадцать, а потом в половине четвертого. В тот первый день, когда в коридоре зазвонил колокольчик, Элис Бейкер сразу подскочила и испуганно спросила, не пожарная ли это сигнализация. Даже из-за стола вышла, будто всерьез эвакуироваться собралась. Кристин рассказала про тележку, а мы все полезли в сумки и кошельки.

– Поторапливайся, а то очередь большая, все лучшие пирожные расхватают.

В конце рабочего дня одни убегали сразу, а другие собирались не спеша, болтали друг с дружкой и расходились по двое-трое. В здании был лифт: еле ползающая скрипучая махина. Тросы скользили по шахте вверх-вниз, как змеи, а свет внутри чаще всего не горел. Едешь в кромешной темноте и молишься: только бы между этажами не застрял или на дно шахты не рухнул! Пользоваться этой штукой отваживались немногие.

В тот день Элис первой схватила сумку и ушла. Ни на кого не глядя, ни слова не говоря.

– Наверное, ее ухажер ждет, – заметила Сандра.

– Это вряд ли.

– А почему нет? Вообще-то, она ничего, даже довольно приятная. Нелегко вписаться в новый коллектив, где все друг друга знают.

– Усердия ей уж точно не занимать.

Девушки надевали жакеты, повязывали шарфы и доставали зеркальца: не надо ли подкрасить губы или глаза?

– Значит, на том и сойдемся? Пополнение достойное?

Дилис молчала. Сначала пудрилась, потом стала завязывать на шее шарф аккуратным узлом.

– Чем тебе новенькая не угодила?

– Не знаю, но что-то в ней такое есть.

По лестнице мы с Дилис спускались вместе.

– У тебя и раньше предчувствия бывали, – сказала я. – Что на этот раз уловила?

– Когда я наклонилась над ее клавиатурой…

– Ну?..

Дилис осеклась, будто хотела чем-то поделиться, а потом раздумала. Убежала вперед – и за дверь.

Разговаривала Элис Бейкер мало, работала много, а уходила, как только часы били пять. Особо близко мы ее не знали, но, пожалуй, все относились к ней неплохо. Когда праздновали чей-нибудь день рождения, она охотно скидывалась на традиционный торт и скромный подарок. Но вот что странно: Маргарет спрашивала, когда день рождения у самой Элис, чтобы отметить дату в календаре, а та два раза не расслышала. Вопрос так и остался без ответа. Новенькая не нравилась только Дилис. Впрочем, гадостей она про Элис Бейкер не говорила. Но однажды, когда мы с Дилис вместе шли к автобусной остановке, я поинтересовалась, что у нее за претензии к Элис.

– Никаких претензий. Просто есть в ней что-то отталкивающее. Смотри, какое пальтишко в витрине «Маршаллс»! Мне этот цвет не к лицу, а тебе пойдет.

– Не увиливай от темы. В смысле – «отталкивающее»?

Дилис поглядела на меня с таким выражением лица, что даже не знаю, как его описать. Лучше всего подходит слово «тревожное».

– Ты к ней близко подходила?

Мой стол был в другом конце офиса. Так я и ответила. Зачем мне к ней подходить? Разве что в очереди к чайной тележке рядом стояли, но если что-то такое и было, то не припоминаю.

– А что?

– Скорей бы уже автобус подъехал. Пока ждем, замерзла.

Вот только день выдался теплый. Дилис опять пыталась уйти от разговора, но я лишь молча глядела на нее.

– Ну ладно, ладно… От нее странно пахнет.

– Не моется, что ли?

– Нет. Уж не знаю, что это за запах, но меня от него с души воротит. Отталкивающий, я же сказала.

– Кто-нибудь еще его почувствовал?

– Не знаю.

– Может, это от одежды.

– Может, – сказала Дилис, но в ее взгляде отразилось сомнение. – Вот только этот запах прямо стоит вокруг нее. Правда, вчера ходила к шкафу с канцелярскими принадлежностями сразу следом за Элис и ничего не почуяла.