Сьюзен Хилл - Саквояж с мотыльками. Истории о призраках [litres]

За холлом тянулся коридор. В конце высокое окно. Под окном дубовая скамья.

На скамье сидел мальчик. Тоби отвернулся от учительницы, камина и ребят всего на секунду и увидел его. Мальчик застыл неподвижно. Его темные волосы спадали длинными густыми кудрями. Он был одет во что-то наподобие туники.

– Андреас?

– Тоби, ты с нами в тысяча шестьсот тридцатом году или в какой-то другой эре?

– Извините, – пробормотал Тоби.

Он снова повернулся к портрету, который они все разглядывали. Человек, построивший Клотен-Холл. На голове причудливая черная шляпа, брови выгнутые и злые. Лицо высокомерное.

Когда Тоби снова поглядел на скамью, мальчик исчез.

Они ходили по дому за миссис Миллс. Им раздали анкеты. Тоби склонил голову над старинным сундуком с железной оковкой. Остальные бродили туда-сюда, читали вопросы, строчили ответы, спрашивали у миссис Миллс то одно, то другое, чертили примерный план дома.

Тоби подобрался к компании в задней части комнаты и спрятался за спинами двух мальчиков. Никто его не заметил. Миссис Миллс отвернулась и указывала на что-то на дальней стене.

Тоби ускользнул неслышно, как тень.

Вот винтовая лестница с низкими каменными ступенями. Тоби спустился по ней без единого звука.

Казалось, в доме никого не было, кроме экскурсантов.

Тоби шагнул в открытую дверь и почувствовал себя Ионой в чреве кита: он очутился внутри вытянутой галереи. У стен через каждые несколько футов стояли дубовые сундуки. Между ними – дубовая скамья. А крыша – грудная клетка кита, выгнутая и обшитая деревянными панелями, покрашенными белой краской. В дальнем конце галереи было окно. Высокое окно. Солнечные лучи рассекали пол, будто острые клинки.

Он был там. Смотрел. Ждал.

– Андреас?

Он молчал. Тоби очень тихо и медленно направился к нему через огромную пустую галерею.

Это точно был Андреас. И все же он изменился. Кожа бледнее. Волосы длиннее. Но сидел он точно так же, застыв неподвижно и выжидая. Не сводя глаз с Тоби.

– Так, значит, ты отсюда? Вот где ты все это время был? Ты здесь живешь?

Мальчик улыбнулся.

Тоби подошел ближе и хотел сесть, но Андреас тут же поднялся и поспешил прочь.

– Пожалуйста, не уходи. Я по тебе скучал, с тех пор как… Андреас!

Мальчик остановился.

– Почему ты не отвечаешь?

Мальчик обернулся. Теперь они стояли совсем близко друг к другу.

Может быть, это все-таки не Андреас? Мальчик не разговаривал, не двигался, не улыбался, как Андреас. И все же это был он. Тоби знал это. Точно знал.

– Тоби Гарретт!

На каменной лестнице послышались шаги.

– Это что за фокусы? Знаешь ведь – одному здесь бродить нельзя! Возвращайся к группе. Ну, если опять поймаю… А теперь, мальчики, остановитесь и посмотрите на этот потолок. Перед вами один из лучших потолков Якобинской эпохи в форме цилиндрического свода из тех, что сохранились в стране. Не правда ли, он прекрасен? Просто дух захватывает, верно? Обратите внимание: каждую панель покрыли лепниной и украсили…

На глазах у Тоби мальчик медленно растворялся, будто шербет, тающий на языке. Ребята не просто вышли на улицу, а вырвались, будто птицы, выпущенные из клетки. В воздухе закружилась поднятая ими пыль.

Тоби выходил последним. Оглянулся. Солнечные клинки. Покрытый лепниной потолок, напоминающий свадебный торт.

Мальчик исчез.

Андреаса нигде не было.

– Вернись. Пожалуйста. Вернись, – разнесся по галерее шепот Тоби.

Но нет.

– Тоби Гарретт, иди сюда сейчас же!

– Миссис Миллс, когда мы пойдем в подземелье?

– Извини, Адам, подземелья здесь нет.

– Почему?

– Это же не замок.

– А привидение увидим?

– Привидений тоже нет…

– Очень даже есть! Вот, миссис Миллс, почитайте, что в буклете написано.

– Там много чего написано. Надо же как-то посетителей привлекать. Это называется «маркетинговая уловка», Джошуа. Ладно, побегайте еще пять минут, а потом возвращаемся в автобус и берем контейнеры с обедами. Тоби, ты себя нормально чувствуешь?

– Да, спасибо.

– Тогда встань с земли и побегай… Потом идем осматривать кухню и буфетную. Анкету не потерял?

Он сидел на траве и открывал свой контейнер с обедом. Над ним навис Сэм Хилдер.

– Чудной ты, Гарретт.

Напрашивался ответ «я знаю».

– Извини.

– За что?

Тоби достал сэндвич с яйцом и помидором и впился в него зубами. Сэндвич – это палец Сэма. Сок помидора – его кровь.

– Что с тобой не так?

– Ничего.

– Ты странный.

Тоби вздохнул и посмотрел мимо Хилдера на возвышавшуюся за его спиной заднюю стену дома. В одном из окон наверху Тоби разглядел лицо. Голова и плечи. Бледная кожа. Черные волосы. Потом видение растворилось. Может, померещилось?

– Тобс, помощь не нужна?

Дэвид О’Хара – парень неплохой. Дружелюбный. И с Тоби нормально общается, и к Андреасу относился по-доброму.

– Он реально странный.

– А от тебя воняет. Шел бы ты отсюда, Хилдер.

О’Хара сел рядом с Тоби на траву и стал грызть яблоко. Солнце грело их лица.

– Тут есть привидение, – сказал Дэвид. – Женщина. Умерла от разбитого сердца. Ее мужа убили на гражданской войне. Она скользит вверх по лестнице.

– Я ее не видел.

– Я тоже. А Кейбл врет, что видел. Говорит, у нее на платье пятно крови. Там, где сердце. Ты в них веришь? В привидения?

Тоби торопливо запихнул в рот остатки сэндвича.

Да. Нет.

Да.

– Я вот не знаю, верить или нет, – произнес Дэвид О’Хара и встал. – Ну, пока.

– Пока.

На траву, примятую Дэвидом, опустился Андреас. Контейнера с обедом у него не было. Он смотрел на Тоби.

– Куда ты пропал? И почему? Лучше бы ты остался.

Но травинки распрямились, и Андреас опять скрылся.

Автобус подъехал к главному входу в половине третьего.

– Наконец-то закончилась эта скукотища! – воскликнул Дэвид О’Хара.

– А мне на конюшне понравилось.

– Что это за конюшня – без лошадей?

Тоби стоял в пятой паре с Гарри Флетчером.

– А теперь выстраиваемся по одному, друг за другом. Правила вы знаете… Перед автобусом останавливаемся и, пока я вас не посчитаю, внутрь не залезаем.

Вереница мальчиков медленно продвигалась вперед.

– Один… садись… два… три… Эдвард, не задерживайся… четыре…

Тоби оглянулся на дом. Осмотрел все окна. Первое, второе, третье, четвертое. Никого.

Пятое…

Точно ли тот мальчик – Андреас? Он на него похож. Очень похож. Но он ли это?

– Семнадцать… восемнадцать… девятнадцать… двадцать… двадцать один… Стоп! Айзек Вемис, вернись. Кто стоял перед тобой?

– Бен.

– Да, точно. Бен, иди сюда, пожалуйста. Выйди из автобуса. Давай спускайся. Спасибо. Значит, Бен двадцатый. А Айзек – двадцать первый.

– Миссис Миллс, что с вами?

– Спасибо за беспокойство, все в порядке. Вот только выезжали мы с двадцатью мальчиками, а обратно поедем с двадцатью одним. А этого быть никак не может.