Кристиан Винд - Похититель бабочек

Я делаю несколько шагов вперед и останавливаюсь, растерянно оглядываясь вокруг. Огромное черное пространство жадно поглощает убогий свет моего смартфона, и в этой угольной черноте кажется невероятным отыскать хотя бы что-нибудь.

– Зет, я могу бродить тут до самого утра, – с отчаянием в голосе произношу я. – Хотя, конечно, умру я гораздо раньше.

– Прекрати, Джек.

– Зет, мне нужно знать, где искать подсказку. Здесь ни черта не видно, и если я продолжу ходить туда-сюда, то просто потеряю оставшееся время.

– Да, ты прав, – соглашается он. – Постой… Думаю, я знаю, где Айден ее спрятал!

– И где же?

– В палате Мелинды, – он спешно стучит по клавишам. – В сводках пишется, что последней за ней была закреплена палата номер сто восемь. Это неподалеку от входа на запасную лестницу.

– Хорошо, – я вновь поднимаю смартфон над своей головой и двигаю в сторону темнеющего впереди коридора. – Черт, до чего же здесь неприятно.

– В этом месте погибло тридцать девять человек, – задумчиво тянет Зет. – Сомневаюсь, что после такого может быть иначе.

– Спасибо, что напомнил, – ворчу я себе под нос, с внутренним содроганием разглядывая грязно-белые стены.

Я делаю еще несколько шагов, и коридор передо мной внезапно обрывается, заканчиваясь широкой дверью, ведущей на пожарную лестницу.

Вытягивая ладонь с зажатым в ней телефоном вперед, я поворачиваюсь спиной к двери и осматриваю пустые проемы, некогда ведущие в палаты пациентов.

– Какая именно палата, Зет? После пожара здесь не осталось никаких опознавательных признаков.

– Вторая слева, – незамедлительно отвечает голос. – Внутри должен быть небольшой полукруглый балкон.

Не без труда отыскав нужное помещение, я ныряю в густой мрак, пропахший чем-то едким, останавливаюсь посреди комнаты и замечаю, что впереди светлеют очертания эркера.

– Нашел, – выдыхаю я полушепотом. – Я в палате Мелинды.

– Отлично, – гудит Зет. – Видишь что-нибудь?

– Пока нет… – неуверенно говорю я, продолжая вертеть головой. – Но мне кажется, я чувствую запах краски.

Я выкручиваю яркость экрана на максимум, добираюсь до противоположной стены и снова осматриваю палату. И в этот раз я наконец догадываюсь поднять голову вверх.

– Вот черт! – восклицаю я, и мое сердце пропускает удар. – Я вижу бабочку… Он нарисовал ее прямо на потолке! И здесь… кажется, этот рисунок отличается от того, что я видел на пристани.

– Что именно ты видишь, Джек?

Я неуверенно рассматриваю изображение, коряво нарисованное черной краской.

– Бабочка как будто внутри какого-то символа. Я не уверен, но он кажется мне смутно знакомым.

Застыв на месте, я таращусь в странный круг, в линию которого упирается неровными крыльями нечто, отдаленно похожее на ночного мотылька. И в это мгновение что-то в моей голове пронзительно щелкает.

– Ну конечно! – вскрикиваю я, позабыв о всякой осторожности. – Это колесо обозрения! Зет, он нарисовал аттракцион!

– Колесо обозрения? – повторяет голос. – Если я не ошибаюсь, в парке Хайден Крик давно ведутся реконструкционные работы, и оно не работает уже несколько лет. Саманта однажды говорила мне об этом.

– Значит, он держит Беллу… – с ликованием начинаю я, но тут же запинаюсь и замолкаю.

В воздухе заброшенной палаты виснет напряженная пауза, и мне кажется, что свет моего смартфона стал заметно тусклее.

– Джек? – с тревогой спрашивает Зет. – Что случилось?

– Я… Кажется, я видел какую-то тень.

– Вот черт, – шумно выдыхает голос. – Я уже решил, что токсин подействовал раньше времени, и тебе стало плохо. Джек, тебе просто показалось. Я наблюдаю за мониторами, в госпитале по-прежнему все чисто.

– Ничего мне не показалось, – я осторожно отступаю к коридору, напряженно всматриваясь в темноту палаты. – Зет, я могу поклясться, что видел женскую фигуру, промелькнувшую в темноте.

– Джек, это просто нервы, – уверенно заявляет Зет. – Ты в жутком стрессе, тебе угрожает смертельная опасность, ты устал и находишься на грани.

– А как же тогда все эти рассказы о тенях, мелькающих по ночам в окнах сгоревшего крыла?

Я ныряю в коридор, вскидываю руку со светящимся телефоном повыше и со всех ног несусь обратно к решетке.

– Джек, это просто местные легенды. Ты ведь не хочешь сказать, что всерьез веришь во всю эту чушь?

– Я уже не знаю, во что верить… – я останавливаюсь в самом конце неосвещенного холла, на всякий случай оборачиваюсь и мысленно убеждаю себя в том, что меня никто не преследует. – Мы так и не выяснили, кто скинул Белле то предупреждающее сообщение. Ты ведь сам сказал, Зет, что отправителем была Мелинда.

– Я сказал лишь то, что сообщение было отправлено с ее номера, Джек.

– Разве это не одно и то же?

Я делаю шаг к решетке, с облегчением тянусь к дверце, и тут же в ужасе застываю на месте.

– Зет, – мой голос предательски дрожит. – Зет, решетка заперта. Я не могу выйти.

– Что? – ошарашенно гудит голос. – Но это невозможно, Джек. В коридорах никого нет, ее просто некому было бы закрыть.

– Тем не менее, она заперта! – срываюсь я, прислоняя заледеневшую ладонь к своему разгоряченному лбу. – О боже… Что мне теперь делать? Что мне делать, Зет? У меня нет времени, чтобы искать другой путь!

Я упираюсь спиной в шершавую стену и медленно сползаю по ней вниз.

– Я умру здесь, – в отчаянии бормочу я. – Не смогу спасти Беллу. Мы оба погибнем, а Саманта навечно останется под подозрением.

– Джек! – оглушительно гремит в моем наушнике, отчего я вздрагиваю. – Успокойся и послушай меня, ладно? Дверь, ведущая на пожарную лестницу, может быть не заперта. Вернись и проверь ее.

– Вернуться… туда?

– Джек, если ты не попробуешь выбраться другим путем, у нас не останется никаких шансов. Я могу вызвать к тебе охрану госпиталя, но они, скорее всего, решат задержать тебя до приезда полиции. Не забывай, что теперь это не просто сгоревшее крыло больницы, но и место преступления.

– Хорошо, – пошатываясь, я поднимаюсь на ноги и с внутренним содроганием таращусь в черноту, из которой выбрался несколько мгновений назад. – Я попытаюсь.

Набрав полную грудь воздуха и затаив дыхание, я срываюсь с места и бегу сквозь морок, рискуя врезаться во что-нибудь на полном ходу. К счастью, коридор прямой, и я неплохо ориентируюсь в нем, двигаясь практически наугад.

Когда из темноты впереди внезапно выныривает железная дверь, покрытая толстым слоем ржавчины, я резко останавливаюсь, упираюсь ладонями в колени и даю себе несколько секунд на то, чтобы отдышаться.

– Будем надеяться, что сегодня у меня счастливый день, – произношу я в пустоту и едва не захожусь от нервного смеха, когда до меня всецело доходит смысл произнесенной фразы.